– Ты уверен?
Он кивает.
– Без проблем.
Я долго и пристально смотрю на ключ.
– Почему ты так добр ко мне?
Я поднимаю глаза, и создается впечатление, словно флуорисцентное освещение гаража образует нимб вокруг его головы.
– Потому что я знаю, что ты не... – он сглатывает. – Я знаю, что ты не убивала его.
Мое сердце бешено колотится в груди и наполняется пустотой. Меня переполняет желание сказать ему, что он ошибается. Я действительно убила Стивена.
Я выхожу из машины и следую за ним в другой конец гаража, пока мы не останавливаемся перед его блестящим внедорожником.
– Просто будь с ней поласковее, ладно?
А потом, прежде чем я могу его остановить, он обвивает меня руками, и мы обнимаемся. На мгновение я напрягаюсь, но затем поддаюсь искушению и опираюсь щекой на его плечо, позволяя ему держать меня, пока я вдыхаю его теплый, мужской запах. Он пахнет древесиной, как один из тех больших кедров или Рождественская ель.
– Тебе нужно отдохнуть, – шепчет он.
Я забираюсь в машину и сдаю назад, выезжая в темноту. Он нажимает кнопку, чтобы опустить дверь гаража. Какое-то время я не двигаюсь, глядя на него. Перед тем, как исчезнуть, он машет мне рукой. К тому времени, как я, наконец, машу ему в ответ, дверь уже закрыта.
Я переключаю скорости и оставляю его позади, равномерно скатываясь вниз. Когда я доезжаю до конца его улицы, то сворачиваю в направлении гор.
К тому времени, когда следующим утром я стою на парковке, мне кажется, что меня вывернули наизнанку. Мои пальцы занемели от ледяной воды, которой я обмыла из шланга Рэндж Ровер Коула, а мой желудок переворачивается без остановки, не смотря на то, что я проплавала всю ночь.
Мне бы чувствовать себя бодрой и отдохнувшей. Но я чувствую себя ужасно, будто не плавала уже неделю. Я убеждаю себя, что причина моего беспокойства в том, вдруг Коулу не удалось отремонтировать мою машину, но я знаю, что дело не в этом.
Я не могу перестать думать о нём. О том, как он смотрел на меня, когда увидел плачущей. О том, что он верит в мою невиновность. Даже несмотря на то, что я этого не заслуживаю, в этом есть что-то утешительное.
Так приятно, хотя бы раз, позволить кому-то рядом быть сильнее тебя.
Что бы он сделал, узнай правду? Мне нужно что-нибудь придумать. Какой-то способ оттолкнуть его, чтобы он никогда не узнал о случившемся на самом деле, чтобы ему не было больно.
Я смотрю на все еще мокрый внедорожник, когда знакомый звук достигает моих ушей: грохочущая из-за сломанной выхлопной трубы машина. Я оборачиваюсь и вижу Коула, едущего вниз по улице. Мотор моей Тойоты звучит, как новый. Ну, или так, как никогда раньше.
Он паркуется и глушит двигатель, затем открывает дверь. Она распахивается с привычным скрипом. Моя решимость сказать что-то враждебное испаряется, как только он оказывался в поле зрения. Раньше я думала, что он высокомерный, но теперь, глядя на него, я вижу только уверенность в себе.
– Ты ее починил, – говорю я.
Я получила назад свою машину. Теперь моя жизнь, и жизнь кого-нибудь, оказавшегося рядом с океаном, вне опасности. Тяжело не вздохнуть от облегчения.
Он улыбается, вновь демонстрируя ямочки на щеках. Они всё еще сбивают меня с толку – такие беззаботные на его сосредоточенном лице.
– Клеммы аккумулятора сильно окислились. Я всё прочистил. Металлическая щетка с пищевой содой творят чудеса.
Я протягиваю свою руку ладонью вверх, чтобы вернуть ему ключи. Когда он подбирает их, его пальцы касаются моей кожи.
Он поворачивается и смотрит на свой внедорожник.
– Ты помыла мою машину?
Ой, я думала, она высохнет, пока я сюда доберусь.
– Эмм, нет, просто утром у соседей во дворе работали разбрызгиватели.
Он хмыкает.
– Какая расточительность.
– Да уж, они автоматические или что-то вроде того.
Он пожимает плечами и бросает мне ключи от моей машины. Сегодня он выглядит... легче, словно кто-то снял груз с его плеч. Не знаю, что это значит.
– Проводить тебя до класса?
Нет.
– Вообще-то мне нужно забрать кое-что из машины, – говорю я, поворачиваясь к ней. – Спасибо, что помог мне. Увидимся на шестом уроке.
Но он игнорирует мое несогласие.
– Без проблем, я подожду.
Плохо. Потому что мне ничего не нужно в машине. Я открываю дверь со стороны водителя и оглядываюсь в поисках чего-нибудь, что можно взять, лишь бы он ни о чем не догадался. Я нахожу ручку и бросаю в рюкзак, затем отворачиваюсь от машины и иду за ним по дорожке.
Какое-то время мы молча идем рядом, и я держусь за лямки рюкзака, как за спасательный круг.
– Ты... в порядке? – спрашивает он.
Он смотрит на меня, но я не встречаюсь с ним глазами, а просто смотрю вперед. Двери школы менее чем в сотне метров от нас. Каких-то сто метров, и я отделаюсь от него и придумаю нормальный план, как снова вернуть все под свой контроль.
Я сжимаю губы и киваю.
– Точно? Потому что прошлым вечером...
– Все нормально, – отвечаю я отрывисто. Я знала, что он будет задавать вопросы. Мне нужно как-то остановить его, вернуться назад и поставить стену между нами.
Мы подходим к зданию, и Коул придерживает для меня дверь. Я прохожу мимо него, будто бы этот жест не имеет значения. Но на самом деле, это не так. Большинство людей хлопают дверью передо мной.
Что-то поднимается во мне. Смесь надежды, вины, отчаяния. Впервые за долгое время я боюсь оттолкнуть кого-то, и все еще не сделала этого.
– Спасибо за помощь, – говорю я, отступая в толпу прежде, чем Коул успевает что-то сказать. Я убегаю, оглядываясь лишь однажды проверить, смотрит ли он мне в след.
Как только я снова поворачиваюсь вперед, то сталкиваюсь с чем-то твердым, и мой рюкзак летит на пол.
– О Боже, прости, я не видела...
Я поднимаю глаза и понимаю, что это Эрик, новенький, с которым мы вместе ходим на английский. Он поднимает мой рюкзак и протягивает мне, встречаясь со мной взглядом.
И вдруг у меня перехватывает дыхание. Его глаза такого оттенка синего, который я видела только в зеркале – в моем зеркале. Они приглушенно-синие, цвета Карибского моря.
– Я... – медлю я. – Ты... э, спасибо тебе.
Да что со мной такое в последнее время? Я совсем расклеилась.
Он улыбается, и у меня перехватывает дух.
– Пожалуйста. Увидимся на английском.
Я закусываю губу и киваю. У него глубокий, соблазнительный голос. Я беру свой рюкзак у него из рук, моргая несколько раз, в надежде, что его глаза изменят свой цвет, но этого, конечно же, не происходит.
