Заметив, что Шелби готова прийти на помощь к задыхающемуся Фрэнку, Сикс мягко оттолкнул ее назад и покачал головой:
— Не надо. С ним все в порядке.
Глаза Шелби недоуменно распахнулись, потом она скрестила руки на груди и одарила его проницательным взглядом:
— Почему мне кажется, что ты в этом как-то замешан?
— Люди говорят, что посеешь, то и пожнешь.
Они смотрели в глаза друг другу, и через несколько секунд оба улыбнулись.
— А знаешь, я почти готова назвать это свиданием, — сказала она.
Как бы он ни старался и как бы ни хотел, чтобы этот вечер длился целую вечность, Сикс знал, что должен сделать. Он нежно провел пальцами по ее щеке, глазами прослеживая их путь. Его пугало то, что должно произойти. Он был уверен, что убивая ее, сломается сам.
— Я провожу тебя домой.
Шелби кивнула, в ее глазах светились доверие и желание.
— Встретимся у выхода? Я только попрощаюсь с Олли и Дженис. И с Максом, он тоже где-то здесь.
Сиксу хотелось запрокинуть голову и завыть от безысходности и внезапно охватившей его мучительной тоски. Но он просто кивнул, развернулся и пошагал к выходу.
* * *
Никогда раньше он не хотел защитить душу, никогда не испытывал такой связи с другим живым существом. Но самое главное — он никогда не испытывал и сотой доли того ужаса, который все рос и рос в его душе.
И все из-за нее. Только из-за нее.
Все еще в замешательстве от бури эмоций и от столкновения с Фрэнкенштейном, которое даже с натяжкой нельзя было назвать дружелюбным, Сикс нашел Эйта стоявшим у входа, прислонившись спиной к стене.
— Где Смерть? — спросил Сикс, не заметив ее поблизости.
— Откуда мне знать? — отозвался Эйт. — Она сказала ждать, вот я и жду.
Сикс подошел к нему и повернулся так, чтобы видеть зал.
— Хочешь душу? — спросил он, кивком указывая на уже пришедшего в себя и добравшего до буфета алкаша Фрэнка, который пытался завязать с кем-то разговор. — Парень попросту напрашивается.
Эйт отлепился от стены, и его янтарные глаза засветились странноватым внутренним светом, когда остановились на цели.
— Правда что ли?
— Ага.
— Тот самый парень, который собрался сожрать весь буфет?
— Он самый.
Эйт казался уже готовым сделать то, о чем они говорили, но внезапно тряхнул головой, словно прогоняя охватившее его желание забрать душу имбецила.
— Ты знаешь, что говорит Смерть о том, чтобы забирать души досрочно. — Он одарил Сикса тяжелым взглядом. — Он же потом будет тусоваться в этом зале годами. А Смерть этого терпеть не может.
Две долгих минуты они стояли плечом к плечу в полной тишине, наблюдая за тем, как Фрэнк, натыкаясь на женщин по всему залу, посылает их матом куда подальше.
Эйт расстроенно вздохнул:
— Его время еще не пришло. Разве что Смерть сама отдаст приказ.
Верно. Сикс не собирался с этим спорить. Он продолжал молчать, пока Эйт раздумывал. Внезапно восьмой жнец сунул руки в карманы плаща и снова высунул их, как будто не мог придумать, чем их занять.
— Как только его пометят, я заберу его немедленно, — сказал он наконец.
Сикс кивнул, удовлетворенный этим предложением.
Наступила еще одна молчаливая пауза, после чего Эйт размял пальцы и проговорил:
— Ты же знаешь, я сейчас в настроении поработать.
Сикс подавил желание улыбнуться. Все жнецы знали, что их восьмой коллега любил свою работу. Не только процесс изъятия души из тела, но и вызов, который могло представлять каждое задание, подтверждением чему были его многочисленные успехи. В то время как другие приносили одну или две души в день, Эйт приносил дюжины, а в особо плодовитые вечера и того больше. Его послужной список был идеальным.
Что и говорить, Эйт был лучшим в своем деле.
Прямо у них на глазах Фрико толкнул очередную танцующую женщину и послал ее на все буквы алфавита, а когда она споткнулась, пытаясь побыстрее оказаться как можно дальше от него, гаденько рассмеялся. Брови Эйта сошлись на переносице:
— Черт! Ненавижу таких ублюдков.
— Да уж, — кивнул Сикс.
Эйт и сам порой превращался в ублюдка, и все же сейчас Сикс был с ним согласен на все сто.
Качая головой и укоризненно прищелкивая языком, Эйт похлопал Сикса по спине:
— Ни слова больше. Я нашел себе душонку. — Он шагнул к своей цели, потом вдруг обернулся и широко усмехнулся: — А теперь попрощайся со своим новым другом.
Сикс бросил последний взгляд на Фрэнка:
— Пока-пока, ублюдок.
Эйт заразительно рассмеялся:
— Если память мне не изменяет, цель есть не только у меня. И тебе лучше самому позаботиться о своей.
Коротко кивнув друг другу, каждый из жнецов сосредоточился на своей собственной цели.
— Хочешь зайти? — Шелби вздрогнула, услышав, как произнесла эти слова вслух.
С тем же успехом она могла спросить «Хочешь заняться сексом?», все и так было очевидно.
Пока темные глаза оценивающе смотрели на нее, ожидание казалось бесконечным. Он стоял на ступеньках ее крыльца, словно отказываясь даже пошевелиться. Шнурок на шее чуть сдвинулся, когда он сглотнул и произнес:
— Да.
Шелби очень надеялась услышать именно это. И теперь, услышав, превратилась в комок нервов. У нее в животе будто целая стайка бабочек затеяла сабантуй. Дрожащей рукой она включила свет в гостиной и пошла вперед, поднимая с пола разбросанные повсюду журналы.
— Прошу прощения за беспорядок, — извинилась Шелби, ненавидя себя за то, что опять впадает в приступ болтливости. — Я была занята всеми этими приготовлениями к свадьбе.
— А мне нравится.
* * *
Сикс еще раз обвел взглядом комнату и понял, что это место ему не просто нравится, а очень нравится. Ее дом был полон красок. На диване в беспорядке валялись оранжевые, красные и зеленые подушки, на стенах висели цветные фотографии и картины, изображающие всевозможные цветы. Закрытое комфортное пространство по сравнению с тем необъятным, безграничным местом, где существовал Сикс, казалось уютным и приглашающим.
Он стоял посреди гостиной и смотрел, как Шелби разувается и распускает волосы. Затем она босиком направилась в кухню, и при каждом шаге ее рыжие волосы покачивались, свободными волнами спускаясь по спине.
Сикс был до чертиков рад, что она в нескольких футах от него, иначе бы услышала его резкий вдох. Божественные волосы, обнимающие ее плечи, выглядели так, что пальцы Сикса покалывало от желания запутаться в них. Мужчина мог бы спрятать лицо в этой густой огненной массе. Мужчина мог бы вдохнуть пьянящий аромат этих волос. Мужчина — но Сикс не был человеком. Он был жнецом. И прямо сейчас пребывал на грани безумия.
