Уж не знаю, что именно подумал страж, когда нашел в туннеле меня, стоящую впритык к стене, но он видел со стороны совсем не то, что я.
Но я все равно рассказываю слишком много.
Правда, как оказалось, не только рассказываю. Потому что в себя я прихожу в спальне Нариссы, сидя на огромной кровати с балдахином. За моей спиной – заботливо подложенные кем-то подушки. Я же вся дрожу, и по моим щекам текут соленые дорожки слез.
Вот так. Приплыли.
Страж стоит рядом. Бледный и напряженный, как камень. Он молча протягивает мне бокал с водой.
Замолкаю резко на полуслове. Махом выпиваю вкусную воду, оставляющую во рту медово-солнечного послевкусие, благодарю...
Ох. Как же стыдно!
Щеки теперь просто пылают от стыда. И смотреть на парня очень сложно.
Но стыд, резко сменивший гнев, – это даже не самое плохое. Плохо то, что я только что очень красноречиво выступила перед помощником своего врага. И что с этим делать?
Страж присаживается на корточки так, что теперь его лицо ниже моего. Он смотрит неотрывно, ловя мой взгляд своим светло-карим и теплым. Уж не знаю, о чем он при этом думает, но неприязни на его лице нет:
– Кристина, да? Я правильно понял, это твое имя? – спрашивает осторожно, боясь спугнуть.
– Да, – соглашаюсь тихо. Теперь я шарик, с которого спустили воздух. И на новую грозу нет ни сил, ни желания.
– Я Саар. И я действительно один из тех, кто встречал тебя. Видел, как вы о чем-то шептались с аниром Максимилианом. Но я ничего не слышал. Да и никто из нас не слышал ваш разговор, понимаешь? Но чтобы он не сказал, уверен, это были только пустые угрозы.
– Прям совсем-таки пустые? – не могу сдержать сарказм, но в груди поселяется легкое пушистое облачко надежды. Может, все не так плохо?
Или, все-таки, плохо? Потому что в ответ Саар слишком долго подбирает слова:
– Мы все приносили ему клятву. Но правило верности для каждого свое, – наконец-то признается он. – Так что я не знаю, чтобы сделали другие. Я говорю только за себя. Но я бы такому приказу точно не подчинился.
Ай-я-яй! А я-то уже понадеялась...
Хмыкаю, даже не скрывая свое разочарование. Ну да, ну да…
– И я могу это доказать! – категорично добавляет Саар, вдруг быстро начиная расстёгивать мелкие пуговицы на воротнике-стойке у кафтана.
Это еще зачем?
– Э-э-э, – протягиваю несмело. Он мне голый собирается доказывать, что он не стал бы меня насиловать?! Я чего-то не понимаю, да, в устройстве этого мира?
Но нет. У меня просто очень бурное воображение. Разыгралось после услышанного. Ведь все, что хочет сделать Саар – это показать мне серебристый медальон-блямбу на тонкой цепочке, спрятанный на груди.
Сам по себе медальон выглядит даже слишком простым. По размеру он как юбилейная монета, только выпуклый. Ни узоров, ни камней. Да и цепочка, на которой висит, простая и не интересная – обычное плетение в одно звено. Но я совсем ничего не знаю об этом мире. Вдруг такое украшение здесь очень ценно?
Саар снимает его с шеи, вертит в руках, щелкает на маленькую кнопочку сбоку… И в воздухе между нами волшебным цветком раскрывается огромная, диаметром в полметра, переливающаяся круглая сигила. Будто кто-то осыпал мелкими бриллиантами радужный круговой узор, а потом сделал его полупрозрачным и воздушным.
– Вау! Офигеть! Это просто… Просто офигенно! – не нахожу я человеческих слов. Да и какие тут могут быть слова!
Саар на это лишь беззлобно усмехается.
– Ничего не понял из того, что ты сейчас сказала, но, кажется, тебе нравится. Ты очень забавно разговариваешь иногда, что не удивительно, если учесть откуда ты... Что, конечно, невозможно, вроде... Но... О! Небо!.. Тебе ведь нравится?
– Да! Очень! Что это?
Выглядит действительно сногсшибательно. И что-то царапает внутри, что мне такое чудо недоступно. Я из другого мира и колдовать просто не умею. Хотя моя собственная тень, кажется, тут нечто большее, чем просто тень. Но так ли это? Или кто-то в туннеле колдовал за меня?
– Это сагим, – захлопнув медальон, Саар протягивает мне его. – А узор, что тебя так поразил, – это плетение защиты от влияния, запертый в нем. Эти чары нужны, чтобы закрыться от магии шанов. Ну, от той, что вытащила тебя в коридор.
«Но разве это был Зов?» – хочу спросить я у Саара. Ведь то, что было со мной, когда драконы только прилетели, и то, что было в туннеле – оно отличается! А драконенок? Но про него я ничего не стала рассказывать стражу и сейчас не хотела. А вдруг его отнимут у меня? Или с монстриком сделают что-то плохое, потому что он помог мне?
Совершенно непонятный и нелогичный страх. Но он был во мне. И я решила молчать о драконе, который привел меня к кабинету. Если не ради себя, то ради него.
Поэтому не стала разубеждать Саара. Он уверен, что я была под действием Зова? Хорошо. Значит, для всех – все так и было.
– И как бы сагим помешал тебе выполнить клятву, данную Максу? – осторожно забираю медальон. Он прохладный и, кажется, действительно сделан из серебра.
– Ты же ничего не знаешь… Хорошо... Магия подчинения бывает разной. Сила шанов неотделима от них. Поэтому они так легко влияют на кого хотят, хоть Совет и запретил им это делать. Но в мире нет никого сильнее шанов. Так что, когда рядом нет старцев из Совета, они творят, что хотят. Да и при них не сильно стесняются. Вот и защищаемся, кто как умеет.
– И все равно не понимаю, причем тут Макс. Он же не шан. Вроде бы.
– Нет. Он обычный анир. Такой же, как я, только рангом повыше. А магия подчинения, как я уже сказал, бывает разный. Плетение, запертое в этом сагиме закрывает от любой. И так как я давал клятву быть верным аниру Шаррэну, но при этом оставаясь верным собственной алие, то, чтобы я выполнил приказ, противный моей сути, ему пришлось бы подчинять меня. А это невозможно, пока у меня сагим. Понимаешь?
– Кажется… Но что мешает снять сагим и тогда наколдовать на тебя все, что нужно?
– То, что снять сагим может только тот, кто его надел.
– Круто... Но разве помогая мне сейчас ты не нарушаешь клятву, данную Максу?
– Нет. Я не делаю ничего, чтобы шло против моей алие и его приказов. Мне приказали не выпускать тебя из этой комнаты и следить, чтобы с тобой все было хорошо. Как видишь, я выполняю приказ. Да и если бы я нарушил клятву, магия уже отомстила бы мне.
– Как?
– Очень больно. Поверь. И это бы все увидели и поняли.
– Ясно… А что такое алие? И не знаешь, где мне взять такой же сагим для себя?
– Алие – это суть. Не знаю, как тебе объяснить… Это то, что отличает нас от животных.
– Душа?
– Душа? Странное слово. Может быть. Я не знаю. Ну пусть будет – душа. А сагим возьми мой. Повесь на шею под одежду, или куда-то еще, где бы его не видели. Никому не показывай и храни его. Только запомни, чары истончаются, если они активны.
– То есть, его нельзя открывать? – уточнила, сразу же делая, как сказал Саар и проверяя, что медальон надежно скрыт под лифом платья и в узком вырезе горловины случайно не мелькнет серебряная цепочка.
– Нет. Открывать можно. Но каждый раз, когда кто-то попытается тебя подчинить, плетение будет тускнеть. А когда магия исчезнет полностью, сагим нужно напитать заново.
– Чем?
– Сырой магией. Плетение-то никуда не денется.
– Знать бы еще, как это делается…
– Отдашь мне, – пожал плечами Саар, одеваясь. – Как я понял, в тебе нет магии.
– Кажется, нет, – сомневаясь в этом, но так и не решаясь рассказать о странном «телевизоре» из собственной тени, согласилась я. – Спасибо. Огромное. Но зачем ты помогаешь мне? И как ты будешь без него?
– За меня не переживай. А зачем помогаю?..
Страж выпрямился в полный рост, оправил на себе одежду.
– Затем, что, то, что ты рассказала – невозможно. Такого не бывает! Людей не ведут из других миров. И что это за ритуал? Впервые вообще слышу про такую магию. Но за весь рассказ ты ни разу не соврала мне. Чары, что сейчас раскинуты здесь, выдадут твою ложь любому, с кем они соединены. А соединены они со мной и владелицей замка. Так что я понял бы, что ты солгала. Получается, ты говорила правду... Но при этом все это просто невозможно! Тебя здесь быть не должно!
