— Я бы хотела просить вашего позволения посетить мою подопечную, — нашлась Светлана.
— Вот как? — брови доктора приподнялись вверх, — и зачем же?
Светлана снова замялась, не зная, стоит ли говорить о своих соображениях относительно того, что ее приход может спровоцировать выход Аэлики из стазиса.
— Молли, вот назначения для новеньких, — целитель протянул сиделке несколько листков и перевел взгляд на Светлану. — Вы же, мисс Саммерс, проходите, присаживайтесь. Рассказывайте, что подвигло вас на посещение лекарского крыла под видом сиделки.
Он дождался, когда за Молли закроется дверь:
— Вы хотели о чем-то спросить, мисс Саммерс.
— Я бы хотела поговорить об Аэлике, — сев в кресло решилась начать непростой разговор Светлана. И поймав взгляд дракона, продолжила, не опуская глаз, — мне кажется, ее травили.
— Почему вы так решили? — Целитель не смутился, не отвел взгляд, он продолжал внимательно смотреть на Светлану, и та решилась все ему выложить.
— Я узнала, что мне в напиток добавили цикунию. И я посмотрела в книгах информацию по этому растению. Его нельзя заметить в напитке, если только специально не искать, понимаете? — Светлана убедилась, что дракон кивнул в знак согласия, и продолжила, немного сбиваясь и заикаясь. — Аэлика пила по утрам именно его, этот напиток, всегда только его! Однажды я видела, что ей за завтраком стало плохо, она вся побледнела. И я прочитала, что цикуния у драконов вызывает слабость и бледность… — и тут Светлана осознала, что все, что у нее есть — лишь ее домыслы, ни чем, по сути, не подкрепленные. И она закончила уже совсем тихо, опуская глаза:
— Ну и вот, мне показалось, что Аэлике могли тоже добавлять эту травку.
— Мисс Саммерс, вы полагаете, что леди Аэлику Балтороо ежедневно травили, и это осталось незамеченным? — глядя в упор на девушку спросил лорд целитель.
Светлана смутилась еще сильнее и, нервно теребя край передника, все равно упрямо кивнула, признавая свои подозрения.
— Вероятно, вы также выяснили, что цикуния ослабляет самоконтроль драконов? — целитель встал из-за стола и теперь горой возвышался над девушкой.
Светлане стало страшно. Не столько за себя, сколько за юную драконессу. Ведь если целитель знал, значит, он участвовал во всем этом. Как она могла так ошибиться, доверившись ему? Светлана совсем опустила голову, потому что глаза предательски защипало.
— Но в одном вы правы, мисс Ланнет. Аэлике действительно добавляли в напиток цикунию. И да, именно для того, чтобы ослабить ментальные щиты и добраться до ее сознания, — голос целителя был абсолютно спокоен и равнодушен.
Внутри Светланы все похолодело.
«Все, мне конец! Живой я отсюда не выйду, — убежденно подумала она. — И Аэлику не защитила и собаку не нашла… Хоть узнать напоследок, зачем им все это надо?» И Светлана распрямила спину, подняла голову и, насколько могла, твердо спросила:
— Зачем?
Дракон не торопился с ответом, он прошел мимо Светланы к внушительному шкафу, что-то поискал на его полках, достал пузырек темного стекла, открыл, принюхался, смешно поводя носом, кивнул своим мыслям. Взял стакан, капнул в него несколько капель из пузырька, добавил воды и слегка взболтал. После чего поставил глиняный стакан рядом со Светланой и приказал:
— Пейте.
Света, все это время с вызовом следившая за действиями дракона, напряглась: «Решил отравить? Вот так просто почти на виду у всех? Драконы… Ненавижу. Он серьезно думает, что я это добровольно выпью?!»
Светлана выпрямилась еще сильнее, вскинула подбородок, только пальцы судорожно вцепились в несчастный передник, и уже хотела высказать проклятущему ящеру все, что она думает о нем и его товарищах по виду, но не успела.
— Успокойтесь, мисс Ланнет. Это не яд, и я не собираюсь вас травить, — целитель сел на место и улыбнулся Светлане.
«Ага, так я и поверила!», — подумала Светлана, но вслух спросила, тоже вежливо оскалившись в ответ:
— Что же это, лорд Снуффорд?
— Я не знаю, кто и зачем добавил цикунию вам, мисс Ланнет, но если предположить, что кому-то в этом замке вы помешали, то нелишним будет принять вот это, — он кивком указал на стакан. — Универсальное противоядие. Моего собственного изобретения, — в глазах дракона промелькнули искорки довольства и гордости. Но Светлана не прониклась и принимать зелье не торопилась.
Целитель вздохнул и объяснил:
— Оно сведет на нет действие большинства известных ядов на несколько дней. Пейте, мисс Ланнет, и я расскажу, зачем цикунию давали Аэлике. Остатки зелья заберете с собой, каждые три дня по три капли, если вдруг заподозрите, что вас пытались отравить, то разово пять.
«Действительно, так явно травить не имеет смысла, все же Молли знает, где я», — Светлана еще сомневалась, но любопытство уже заставило ее протянуть руку и взять стакан.
— Молли знает, что я здесь, и я всем скажу, что вы меня чем-то напоили, — на всякий случай сказала она.
Дракон кивнул, снова указав глазами на стакан в руке Светланы, и та, решившись, выпила все до дна.
«Опять трава», — чуть поморщившись, подумала Светлана и прислушалась к своим ощущениям. И… ничего. Она ждала головокружения, тошноты, судорог, да чего угодно! Но ни-че-го. Светлана взглянула на доктора. Тот улыбался ей. Тепло, открыто, по-доброму. Светлана смутилась и опустила глаза. И дракон начал рассказывать.
— Да, мисс Саммерс, Аэлике давали цикунию. Мы драконы, — менталисты, и прекрасно чувствуем эмоции друг друга. После трагедии состояние Аэлики вызывало тревогу, она почему-то винила в произошедшем себя. Были основания предполагать, что юная драконесса попытается что-то с собой сделать, мы не могли этого допустить. У правящей четы не было других детей, Аэлика — единственная наследница. Ей стали добавлять эту траву, чтобы лорд Немекзар смог контролировать ее мысли и успел бы при необходимости вмешаться. Вы не в курсе, но сразу после трагедии Аэлика пыталась уйти в горы. И все эти происшествия… — целитель вздохнул и стал молча перекладывать на столе бумаги.
— Лорд Снуффорд, вы правда думаете,
