вечер! — с улыбкой сказала я и протянула ему коробку. Лука, который опускал жалюзи на окнах, одарил инквизитора весьма выразительным взглядом. Саброра открыл крышку, оценил количество кексов и кивнул: — Спасибо. Как первый рабочий день? Мне показалось, что он хочет быть дружелюбным и сердечным, хотя это ему, в общем-то, несвойственно. Моя улыбка стала еще шире. — Устала, как не знаю, кто. Гостей было очень много. — Да, о твоих десертах говорит весь Марнахен, — кивнул Саброра, и мы побрели по улице. Город укутывался в розово-лавандовые сумерки, словно в легкую шаль. Впереди спокойно шумело море — я не видела его, но слышала негромкий голос воды и запах водорослей и тайны. От ветра, который мягко прикасался к лицу и волосам, пахло сосной и цветами. Никогда бы не подумала, что буду гулять по приморскому городу в компании инквизитора — и мы, кажется, уже относимся друг к другу иначе, чем неделю назад в Ханибруке. — Как вы думаете, та ведьма уже знает о том, где мы? — спросила я. В душе поднималось странное волнение, и мне очень хотелось задавить его. — Знает, что мы приехали сюда, что я работаю? — Да наверняка, — усмехнулся Саброра, и я подумала, что он просто делает то, чего от него ждут. Он назвал меня своей невестой, а с невестой надо гулять, показывать, что это обычные отношения, а не ловушка, в которой я наживка. — Посмотри-ка на меня. Я послушно заглянула ему в лицо — привычно усталое, осунувшееся, бледное. Взгляд инквизитора был темен, словно скрывал какую-то тайну. Каштановые завитки волос по-прежнему не желали лежать ровно в прическе, и мне вдруг показалось, что Саброра теперь смотрит на меня иначе. Это, конечно, было только видением в сумерках. Издалека доносилась музыка и голоса гуляющих, где-то с ворчанием проехал автомобиль. Летний город отдыхал у моря, а море не видело различий между ведьмами, инквизиторами и людьми. Море уравнивало всех. — Ни следа магии, — сказал Саброра, и в его голосе прозвучало с трудом скрываемое удовольствие. — Если бы я не знал, кто ты, то даже не заподозрил бы ведьму. — Отличная маскировка, — откликнулась я. — И она тоже может ею воспользоваться. Пробраться куда-нибудь так, чтобы твои коллеги ни о чем не догадались, и поднять еще один такой парус. Саброра согласно кивнул. Мы продолжили прогулку, хотя больше всего мне сейчас хотелось не гулять, а свернуться под одеялом и заснуть. Но теперь, когда мы заговорили о ведьме, в спокойной умиротворяющей мелодии вечера появились тревожные нотки. — Да, я уже думал об этом, — признался Саброра. — Отправил сегодня письмо моему бывшему руководству, рассказал обо всем… и знаешь, что мне ответили? — Предложили отдыхать в отставке, — ответила я. Что еще тут могли сказать? Саброру выкинули с работы и не собирались брать на нее снова, и никто не нуждался в его информации и мыслях. Если он упомянул о ведьме, чье волшебство запечатано, то его бывшие начальники могли решить, что он попросту врет. Будь иначе, его бы послушали раньше, когда он говорил, что убил не девочку, а фамильяра. Но его, как и меня, не хотели слушать. — Совершенно верно, — кивнул Саброра и предложил: — Давай спустимся к морю?
Море лежало в сиреневом покрывале сумерек и негромко шептало свою вечную песню. Сбросив туфли, я прошла к самому краю пляжа, к воде, которая лизнула мне ноги и отступила — и пришла снова. Море говорило со мной о том, что у меня начинается новая жизнь, что она обязательно будет хорошей, что та ненависть, с которой каждая ведьма знакома с детства, больше не имеет ко мне никакого отношения. Не знаю, сколько я так простояла, глядя на море. Далеко-далеко оно сливалось с небом, и там по самой грани горизонта плыл парусник. В небе проступали первые звезды, откуда-то справа доносилась та мягкая романтическая музыка, под которую положено целоваться влюбленным. Наверняка там было что-то вроде танцплощадки, на которой сейчас кружились парочки. Пробежала компания молодых людей, которые перебрасывались мячом, прошли девушки, заливаясь кокетливым смехом. Саброра стоял чуть позади; когда я опомнилась и обернулась, то он показал мне мои туфли, которые держал в руке, и я невольно рассмеялась. — Честно говоря, ни разу не видел ведьму, которая бы смеялась в моем обществе, — признался Саброра, когда мы неторопливо побрели по песку в сторону небольшого ресторанчика. Судя по запаху, там готовили морепродукты, которые выловили где-нибудь неподалеку. Устрицы открывали раковины, демонстрируя нежное смуглое содержимое, мидии чернели неприступными рыцарями в черных доспехах… — А я никогда не видела моря, — ответила я. — Но всегда хотела посмотреть. — Ты училась где-нибудь? — спросил Саброра. — Да. В кулинарном колледже, трехмесячные курсы. Для ведьмы это лучше некуда. Я вспомнила эти три месяца — осторожное презрение однокурсников, их отстраненность, брезгливое внимание преподавателей и мое упрямое стремление стать лучшей. Да, я ведьма. И да, несмотря на это, я буду готовить лучше всех вас — не потому, что колдую, а потому, что не даю покоя рукам, которые растут из правильного места. На выпускном экзамене мой яблочный десерт был самым лучшим — но, конечно, диплом с отличием получила обычная девушка. Я давно не вспоминала об этом — а теперь вдруг вспомнила. — А я окончил Королевский государственный университет, — сказал Саброра. — Мне предлагали преподавательское место, но я не захотел. Практика всегда интересовала меня больше теории. Прошла парочка — немолодой мужчина, похожий на побитого жизнью бульдога, и юная свеженькая барышня: скорее, супруги, чем отец и дочь. Увидев Саброру, они улыбнулись, поприветствовали нас, и я подумала, что об инквизиторе здесь сплетничают. Неудивительно: безжалостный убийца, которого выперли в отставку, а он ходит с таким видом, словно ничего не произошло, еще и невесту с собой привез. — На нас таращатся, — сказала я, когда парочка прошла. Саброра усмехнулся. — Ничего удивительного. Про ваши сладости говорит весь город. Про меня тоже. — Почему вы не хотите рассказать о том, что это был фамильяр? — я никогда не имела дела с фамильярами, но в общих чертах знала, как их создают. Если кому-нибудь рассказать обо всех этапах, то вряд ли он сможет спать по ночам. — А зачем? — Ну как зачем? — удивилась я. — А ваше честное имя? Только сейчас я поняла, насколько мило и непринужденно мы выглядим. Прелестная парочка: инквизитор идет по пляжу с ведьмой и несет ее туфли. Мне сделалось не по себе — и я тотчас же обнаружила, что это чувство не приносит мне неудобств. Да, несет. Он мой жених, в конце концов, пусть и выдуманных. — У
