class="p1">— На «всё» я и не договаривалась, — она высокомерно повела подбородком. Вытянула голую руку — плащ, скрывающий обнажённое тело, соскользнул на пол, а проклятущий вампир среагировал самым ожидаемым образом: слегонца уронил челюсть, уставившись на неё так, будто голой женщины ни разу не видел! Но Золотая вовсе не собиралась его соблазнять. Вокруг неё воронками закрутились сгустки живого пламени, а из кожи полезли рыже-золотые перья.
Воздух стал ещё жарче. Я прикрыла глаза — девушка будто горела заживо. Возможно, сейчас вспыхнем и мы с Латеролем, и каменный пол, и стены… Но прошла минута, другая — ничего не происходило, и я открыла глаза.
Кажется, что-то явно пошло не по плану.
Недоумённое выражение на искажённом неполной трансформацией лице было почти забавным. Крошечные пёрышки проступили на висках, скулах, шее, уши и даже нос заострились, перья проступили почти по всему телу за исключением пышной груди и впалого живота без пупка.
— Не получается? — учтиво сказал Латероль, не меняя своей небрежной позы. — Какая жалость! А теперь давай всё-таки договорим.
— Ты…
— Я всего лишь заблокировал на время твою трансформацию. Я же знал, с кем имею дело.
— Латероль, — теперь её голос зазвучал мягко-мягко, приглушённо, чарующе. — Помоги мне. Мне нужно выбраться. Я не хочу умирать!
— Да что ты?!
— Мне нужно выбраться отсюда!
— Выберешься. А может быть, и нет. Знаешь, Кнопка, — он вдруг повернулся ко мне, — это беда всех светлых, оперирующих исключительно внутренней этэйей. Им кажется, что если магия в них самих, то и бояться им нечего. Как же, они всегда всё контролируют, никогда не зависят от внешних обстоятельств… Вот только их же тело их и подводит. Говори, Зо.
— Я всё тебе рассказала!
— Расскажи ещё раз.
Девушка прикусила губу.
— Соблазнить Варла оказалось нетрудно. За Чашей этэйи меня отправили наши… несмотря на мой возраст и мои навыки, из-за моего происхождения ко мне всегда относились с недоверием. Я очень хотела выполнить задание хорошо. Мы не собирались идти на прямой конфликт с людьми, особенно сразу после прибытия… Что бы о нас не думали — мы не монстры. Мы никого не хотели убивать специально! Мы искали решение проблемы, когда мы массово теряем над собой контроль… Чаша этэйи позволила бы аккумулировать силу, избавляться от неё, дабы никому не навредить....
— Скажи уж честно — позволила бы подпитаться позже, когда вы массово теряете силу, и требуется время, чтобы её восстановить.
— Можно сказать и так, — кивнула Золотая. — Я должна была добыть чашу у Варла. Мирно, спокойно, без драм… Требовалось всего лишь добавить немного огня его чувствам моей недокончиной! Правда, мальчишка Алтерей всё время крутился рядом, как приклеенный… Алтерей! — она подошла к вампиру, двигаясь гибко, точно оживший ивовый прут. Положила ладони ему на плечи — я заметила, что пальцы у неё тоже неестественно вытянулись. — Это он, да! Он подменил твоё зелье, больше некому!
— Двенадцатилетний мальчишка? — скептически уточнил Латероль. Но не отодвинулся. — Зачем?
— Откуда мне знать?! Не Варл же…
— Не Варл, — эхом отозвался Латероль.
— Помоги мне, — прошептала Золотая едва слышно.
— Ты меня бросила, — сказал он. — Знала про дом, знала про клятву. Оставила подыхать в этом клятом доме, в этой птичьей клетке. И не вспомнила бы, не пришла бы…
Всё так. Даже я, притихшая, сжавшаяся в комок, это понимала отчётливо.
— Я не знала, где ты… Не у Алта же мне было спрашивать! Варл и вовсе стал терять рассудок... Помоги мне, Латероль! Я не ты, я не выдержу клетки… И пытки калёным железом — тоже. Ты не сможешь меня убить. Я не предавала тебя… специально. Это всё Алтерей! Он, наверное, застал меня с отцом… он мать любил, вот и всё. А я выкопалась из могилы и вернулась к своим. Сначала так злилась на тебя…
Вампир молчал, а девушка прижималась к нему — губами, тонкими руками, голой грудью. Наконец, он чуть отстранился от неё, поднял палец и провёл заострённым ногтем по шее.
— Только немного.
Кровь из проколотой яремной вены заструилась вниз, и девушка тут же прижалась губами к шее. Не то целовала, не то слизывала... Кажется, потом зубами впилась.
Это было… отвратительно, и я хотела отвернуться, хотя бы просто зажмуриться — и отчего-то не могла. Смотрела во все глаза.
Перья, лишь на полпальца до этого вылезшие из кожи, затрепетали, словно живая и жадная молодая листва, норовясь вытолкнуться из кожи. Золотые, налитые тугим ярким светом, роняющие яркие горячие искры. Руки удлинились, отцепились от Латероля, взвились вверх крыльями, а девушка — или уже не совсем девушка — толкнула вампира в грудь, разрывая когтями белоснежную рубашку. Он упал на спину, не шевелясь, точно мешок с дохлыми котятами, и глаза у него были закрыты… Дверь вдруг открылась, стражник на пороге застыл, потом резко подался назад, но со скоростью напившейся крови Золотой тягаться от не мог. Она швырнула в бедолагу невесть откуда возникшим пылающим шаром, напоминавшим загоревшуюся шаровую молнию, я такую видела пару раз, в детстве. Стражник заорал, жутко, но коротко, а шар прошёл сквозь его тело, прожигая одежду и плоть, оставляя черный выжженый след на груди и отвратительный палёный запах. Золотая бросилась прочь, за дверью раздавались крики и грохот, а я, преодолев мучительное онемение в теле, тоже бросилась — но к вампиру.
— Вот дурак, — сказала вслух, чтобы не было так страшно.
Ну, точно дурак. Два раза на одни и те же грабли… Нет уж, не нужна вовсе никакая магия. Одна такая, с магией, недавно валялась изуродованной кучкой перьев, другой вон лежит без сил, может быть, вообще мёртвый, а я, слабый и смертный человек, просидела, как ни в чём не бывало, только ноги вон затекли, а так ничего... Я осторожно взяла Латероля за руку — холодная-прехолодная. И ногти острые… интересно, почему так. Так вампирам положено или он просто за ними не ухаживает? Я засмеялась сквозь слёзы. А чего тебе плакать, Клэри? Всё хорошо. Страшная Золотая не сожгла тебя заживо, страшный вампир не выпил тебя досуха…
Дышит или не дышит? Не могу понять. И пульс на шее не нащупывается... А ранки от зубов и от прокола уже затянулись.
Дверь снова открылась, и
