Люциторум ухмыляется, садится в кресло и закидывает одну ногу на другую.
— Я понимаю, почему Джеймс выбрал именно тебя. Ты слишком умна для простой смертной, пусть сейчас ты и изменилась, о твоей смертности говорить теперь было бы глупо.
Ещё один…
Не могла ведь я стать бессмертной?
Такое не случается.
Я не переродилась, а магия, коснувшаяся меня, вряд ли подарила бессмертие, если только Джеймс не вампир, укусивший меня. Только вот на кровушку меня совсем не тянет, так что этот вариант отпадает. А может, всё как в книгах? Если допустить, что Джеймс — один из богов, он вполне себе мог наделить меня бессмертием. Но зачем было делать это против моей воли? Я не желала жить вечно, не просила об этом. Хотел защитить? Тогда выбрал ужасный способ.
— Где он? Джеймс? Когда он вернётся?
— Он вернётся. Не следует недооценивать его возможностей. Сейчас Джеймс действительно встречается со своим братом, но я не думаю, что надолго задержится там.
Кожа покрывается мурашками. Всё-таки я угадала? Появится ещё одно важное лицо этой истории? Свет? Но один раз он уже разделил душу брата с его телом и запер Джеймса в нижнем мире. Хватит ли у принца Тьмы сил, чтобы противостать брату теперь? Поделившись своей магией со мной, Джеймс мог ослабнуть. Очень надеюсь, что он выберется и вернётся ко мне.
Люциторум морщится, словно куснул свеженький лайм, потирает виски и выдавливает болезненную улыбку.
— Вот он и преодолел границу. Сейчас Джеймс будет здесь. И до того, как он вернётся, я хочу предложить тебе сделку, Адалин. Мне нужна ведьма, способная призвать и склонить на мою сторону исхитов. Их помощь лишней в предстоящей схватке не будет, а я знаю, что ты можешь повелевать ими.
— Сделку? И что же я буду иметь, если выполню то, что вы просите?
— Хороший подход. Я освобожу тебя от печати тьмы. До этого момента она будет отравлять твою жизнь, передавая твои эмоции мне. Ты не сможешь полюбить и стать любимой. Печать тьмы имеет несколько побочных эффектов — она делает своего носителя несчастным, лишая всех эмоций. Сердце такого существа постепенно превращается в камень и не способно испытывать какие-либо эмоции. Сейчас ты остро не ощущаешь этого, но настанет момент, когда появится безразличие ко всему. Для меня это выгодно, ведь ты превратишься в податливую игрушку и сделаешь всё, что я скажу, но… мне понравился твой характер, Адалин. Я хочу, чтобы ты оставалась вот такой, живым существом с эмоциями. Глупо будет скрывать это. Так что ты скажешь? Ты согласишься на такую сделку? Я не тороплю, ты можешь подумать, пока есть время, пока не начала терять эмоции и превращаться в безвольную куклу. Я могу продемонстрировать, чтобы ты понимала, что именно ждёт тебя дальше.
Люциторум щёлкает пальцами правой руки. В районе печати вспыхивает пожар, хватаюсь за горло, потому что его сдавливает, точно кто-то вцепился сильными пальцами. Страха нет. Странно, но всё происходящее перестаёт иметь для меня значение. Думаю о маме, но даже теперь не испытываю ничего… Мне словно наплевать, в порядке ли она сейчас. Это и есть полное безразличие? Представляю Байрона… Джеймса… Ни-че-го!.. Совсем ничего.
Люциторум ослабляет своё магическое влияние, и на меня разом нахлынывают эмоции: страх, горечь, боль. Без них жить лучше, да только я не хочу стать такой же, как он.
— Подумай, Адалин. Я не тороплю тебя. Мне хочется сотрудничать с живым существом, а не марионеткой, в которую ты превратишься, если не согласишься содействовать мне по доброй воле.
И это только одно из побочных явлений печати тьмы, ведь так? Люциторум сказал, что их несколько, но озвучил пока одно. Что-то подсказывает мне — не самое страшное.
Дверь кабинета открывается, и в него залетает Джеймс. Взъерошенный, с кровавыми потёками на губах, он испуганно смотрит на меня, а потом переводит злой взгляд на своего повелителя.
— Что ты с ней сделал? — цедит принц Тьмы сквозь зубы, и мне страшно от звучания его голоса.
Кажется, словно воздух в помещении резко накаляется, приобретая запах дыма и серы. Не хочу, чтобы из-за меня сейчас разыгралась драма. Вот только и встревать не могу, ведь эти двое так смотрят друг на друга, что не услышат писка с моей стороны.
— А что я мог сделать с ней? — задаёт встречный вопрос Люциторум, с ухмылкой поглядывая на своего помощника. — И должен ли был? Братец промыл тебе мозг в отношении меня, и ты передумал играть на моей стороне, Джеймс? В ином случае я не могу придумать объяснения такому явному недоверию с твоей стороны.
— Ты в порядке? — принц Тьмы оборачивается в мою сторону.
Пусть до сих пор неприятно чувствую себя после демонстрации тёмным повелителем его силы, но всё же киваю. Нехорошо будет начинать ещё один скандал, где победитель предопределён. Джеймс и без того пострадал на встрече со своим братом. Свет пытался вразумить Тьму?
— Прекрасно. Почему она здесь? Воспользовался моим отсутствием, чтобы переманить мою игрушку себе? Не надоело? Сначала Тори, хоть до меня ты её даже не замечал…
— Отбрось эту ревность. Тебе было наплевать на Тори, и мы оба прекрасно знаем это Джеймс. Ни к чему ссориться, ведь я спас твою игрушку от заварушки, где её хотели обменять на тебя.
— Это правда? — Джеймс снова переводит взгляд на меня и вновь получает в ответ короткий кивок.
— Извинений я от тебя не жду. Расскажешь, как прошла встреча с братом, позже, а пока приведи себя в порядок и развлекись, что ли со своей игрушкой, чтобы скинуть напряжение. А то становишься невыносимым. Ты ведь знаешь, что воздержание негативно сказывается на магической энергии, когда тебя так сильно влечёт к кому-то? Так вперёд, Джеймс. Я тебя не удерживаю.
— Пойдём, — глухо буркает Джеймс, бросив на меня мимолётный взгляд.
Я встаю, чтобы проследовать за ним, но замечаю, как смотрит на меня Люциторум. По его взгляду понятно, что именно тёмный пытается донести до меня — он не хочет, чтобы я рассказывала Джеймсу о предложенной сделке и рассчитывает на положительный ответ. Вот только я понимаю, что заключение сделки ни к чему хорошему не приведёт. Я понятия не имею, получится ли у меня повлиять на исхитов, а если получится, то это принесёт немало бед моим друзьям. Не хочу ради остатка чувств вставать на противоположную им сторону. Зло никогда не победит добро. Тьма будет свержена — это неоспоримый факт.И так думает ведьма, в которой тьмы теперь куда больше чем света.
Безмолвно двигаясь следом за Джеймсом, я раздумываю над происходящим, а когда оказываемся в моей комнате, принц Тьмы разворачивается, словно хочет оставить меня. Так просто? Без единого ответа на вопросы, коих в моей голове сейчас роится немало?
— Ты не можешь просто сбежать, — констатирую факт я. — Позволь мне позаботиться о тебе и обработать ссадины?
Во взгляде Джеймса загорается огонёк надежды. Он явно не ожидал услышать от меня таких слов, а теперь смотрит, затаив дыхание, но не двигается с места.
— Позволь мне позаботиться о тебе, — повторяю я. — Мы вроде как не чужие друг другу люди, и раньше ты был куда более открыт со мной. Не доверяешь мне?
— Ведьмуля, я просто устал. Ладно…
Джеймс сдаётся, проходит и плюхается на кровать. Он постанывает себе под нос, круговыми движениями разминая плечи.
Я ищу в шкафчике аптечку, такие выдавали всем студентам академии на всякий случай, если поранишься или случайно обожжёшься во время создания зелья, например. Достаю её, стряхиваю пыль и приближаюсь к принцу Тьмы. Дрожащими пальцами открываю крышку, достаю перекись и ватные тампоны, хорошенько смачивая их. Кровь на губах парня запеклась. Надеюсь, избавившись от этой корки, не обнажу болезненную рану. Осторожно обрабатываю, а Джеймс прикрывает глаза, расслабившись и полностью доверившись мне, но стоит мне закончить, как он хватает за запястье, сжимая мягко, но при этом удерживая рядом.
— Нужно нанести мазь… — шепчу я.
— О чём ты говорила с ним? Я знаю, он мог велеть тебе молчать, но мы на одной стороне, ведьмуля. О чём ты общалась с Люциторумом?
