выдержать любую боль. Так что это вообще не проблема.
— Не всё так просто. Я могу ранить ребёнка, если ты дёрнешься во время операции. А ты будешь дёргаться, потому что у нас нет анестезии. Зато в Лазарете есть.
— Выбрось эту идею из головы, Арик. Это слишком опасно.
— Есть ещё одна причина, почему я не могу принимать роды… Есть вероятность, что мне нельзя прикасаться к Ти. — Его лицо помрачнело. — Малейший контакт с моей кожей может убить его.
— Ты переживаешь из-за этого? Ты его отец. Конечно, ты сможешь к нему прикасаться.
— Как ты можешь знать наверняка? Ты готова рискнуть, зная, что можешь ошибиться? — Он выглянул в окно, где шёл нескончаемый снегопад. — Либо я в ближайшую пару недель отправлюсь на поиски помощи, либо мы лишимся даже этой возможности.
Я указала на себя:
— Толкаю. — Затем на него. — Ловишь.
Я видела по его лицу, что он, мягко говоря, не в восторге от такой перспективы, но и спорить дальше не стал.
На его телефон пришло сообщение. Он хмуро его прочитал.
С Джеком всё в порядке?
— Что случилось?
— Ничего страшного. Просто информируют о дальнейшем продвижении. Сегодня они далеко проехали.
Когда Арик убрал телефон в карман, я спросила:
— Как часто вы с Джеком общаетесь?
У меня уже мелькала мысль, что при других обстоятельствах они могли бы стать друзьями. Похоже, они стали ими даже с имеющимися обстоятельствами.
Он пожал плечами.
— Много переписываемся, созваниваемся редко.
От его небрежного тона у меня поползли мурашки по коже. У меня возникло подозрение, что он намеренно не подпускает меня к телефону. А значит, я должна прочитать их переписку при первой же возможности.
Хотя он никогда не запрещал мне этого напрямую, он всё же поставил пароль. Я думала, эта дополнительная мера безопасности из-за Ларк, но что, если он скрывает информацию от меня? Возможно, Арик и Джек проворачивают что-то за моей спиной.
Я решила сменить тему:
— Всё хотела спросить, что же произошло с тем маком, который я выращивала у тебя на столе?
Арик поджал губы.
— Повешенный его выкинул. И это неимоверно меня бесит. Сколько зла он нам причинил…
Я подумывала вырастить для Арика ещё один, но новый цветок не заменит прежний. То же самое с кольцом, которое я сделала для него. Новое не будет нести в себе тот же смысл. Мы оба задумались об этой утрате.
Ларк постучалась и вошла, выглядя посвежевшей после душа. Но в то же время движения были резкими, будто она вся на нервах. Переживает из-за этого собрания? Или хочет поскорее вернуться к своему проекту?
Она села рядом со мной.
— Ну вот, я пришла. Можно начинать собрание.
Это было дерзко. Раньше она всегда относилась к Арику с почтением.
На его лице промелькнуло раздражение.
— Ты согласилась не разводить животных без моего чёткого разрешения. Ты дала мне обещание.
Она вцепилась когтями в подлокотники.
— А ты обещал, что я буду в безопасности, пока не придёт мой черёд выбыть из игры. Но затем допустил нападение Огена. И Пола. Я ни хрена не в безопасности.
У меня упала челюсть.
Он повернулся ко мне и вскинул брови, мол, видишь? Затем посмотрел на Ларк, пригвоздив её взглядом к месту.
— Если тебе жить надоело, я могу решить эту проблему, — пробормотал он.
Она задрала подбородок выше. Её губы изогнулись, но не в улыбке.
— Похоже, мы уже не так нужны друг другу, как раньше. Пора завершить нашу сделку.
Я поспешила вмешаться:
— Арик, не слушай её. Она просто на взводе. Когда проливаешь кровь, откуда-то появляется воинственный настрой. По себе знаю.
Ларк выпалила:
— И что ты мне сделаешь? Прогонишь? Может, ты не заметил, но без меня дичь перестала размножаться. Да здравствует апокалипсис! А значит, без меня вы умрёте с голоду. Видите, все козыри сейчас у меня…
Его меч оказался у её горла быстрее, чем я успела что-либо предпринять.
— Раскол начинается.
— Так, стоп! — Я вскочила на ноги и обогнула стол, над которым он склонился. — Давайте действовать по уму, а не на эмоциях.
Теперь в нём проснулся зов битвы? Я намеренно коснулась его обнажённой кожи. Прежде мои прикосновения его успокаивали.
Не сводя глаз с Ларк, он сказал:
— Она права. Оген и Пол едва не убили тебя. Так зачем мне держать ещё одного смертоносного Аркана под одной крышей с моей женой и сыном?
— Арик, пожалуйста!
Но он не сдавался.
— Посмотри на неё. Ты сама веришь, что она прекратит свои опыты? Что она никогда не причинит тебе вреда?
Я не могу за неё поручиться. Сейчас она явно не в себе, да и раньше она меня подводила.
— Всё не так просто.
Мышцы Арика перекатывались от злости, однако голос оставался ледяным.
— Нужно сделать так, чтобы стало просто. Ради нашего сына. Всё ради него.
Ларк запоздало приняла взволнованный вид. Кровожадность отступила, явив перед нами испуганного подростка.
За считанные месяцы в этом замке погибло уже двое Арканов. Как спасти подругу? Как сохранить союз?
— Пожалуйста, опусти меч. Я прошу тебя, Арик.
Посмотрев мне в глаза, он выругался на латышском, но опустил оружие.
Когда непосредственная угроза миновала, я повернулась к Ларк.
— Взгляни на ситуацию с его стороны. Это существо может запросто нас убить. А если ты сама погибнешь в бою? Мы не сможем его контролировать.
Один из её клыков впился в нижнюю губу. Она явно обдумывала возможные сценарии.
— Если я прекращу воскрешать животных, я могу остаться?
Не давая Арику времени, я ответила раньше:
— Да. Если прекратишь опыты и избавишься от этого существа, то, конечно, ты сможешь остаться.
Арик не стал возражать. Но и не сдвинулся с места.
— Возвращайся к себе в комнату, Ларк. Я чуть позже загляну, хорошо?
И расспрошу обо всём в подробностях.
Она с явным облегчением кивнула и выбежала из кабинета.
Арик убрал меч на стойку и начал расхаживать по комнате.
— Тебя мучает совесть из-за прошлых игр — боги знают, я сам винил тебя за действия прежних Императриц, — но нельзя, чтобы чувство вины заглушало здравый смысл. Ты стала слишком мягкой по отношению к другим Арканам, тем самым подвергая себя и нашего сына опасности.
Я хочу, чтобы он меня понял.
— Когда Ларк снимала власяницу с моей руки, ей пришлось довериться мне. А ведь я, вернув себе силу, могла убить её. Но она рискнула и осталась вместе со мной, чтобы сразиться. Я должна ответить ей тем же.
Несмотря на все сомнения.
Он тяжело вздохнул.
— Что?
— Не
