и передай ему свой дар, - лорд похлопал по женской руке, затянутой в тугую перчатку. - Ты последняя из тех, кому подчиняется магия саара. Зачем упрямиться?
- Да пускай хоть все передохнут без моих зерен.
- Ты стала злой...
- Я выйду замуж только по любви. И ты знаешь, от кого зависит, рожу я ребенка или нет.
- Значит, магам Агрида грозит вымирание от старости, - он словно издевался.
Дэйте ущипнула Изегера через рукав камзола.
- Я подожду, когда вернется твой строн. Я терпеливая. И не отступлюсь.
Если бы не боль, причиненная ее пальцами, Дэйте определенно озадачилась бы, отчего Изегер вздрогнул.
- Что этот мальчишка там делает? - она показала рукой на фонтан, возле которого прыгала знакомая фигура в штанах.
- Проклятый Валаах! - едва слышно выругался Изегер.
Его «жена», меняя ноги, то поднималась на невысокий борт водоема, то спускалась вниз, держа при этом руки на талии. Застывшие по центру фонтана каменные фигуры морских дев таращили на «попрыгунью» глаза. Их рты, из которых летом выстреливали тугие струи подкрашенной воды, были открыты от удивления. Так, во всяком случае, казалось Изегеру, тоже не сумевшему скрыть свое замешательство.
Лицо Джулии раскраснелось, хвост бил по спине, но она с упорством скаковой лошади раз за разом брала препятствие. Амулет лорда Ханноров прыгал по ее груди и, если бы Дэйте сделала с десяток шагов ближе, наверняка узнала бы его.
- Давай не будем смущать мальчика, - Изегер обнял гостью за плечи и потянул в другую сторону. - Он отрабатывает наказание. Я велел ему тысячу раз забраться и спрыгнуть с фонтана.
- За что ты так с дитем?
- Дитя напилось кремвиля и провалялось всю ночь на лестнице. Пойдем, я покажу тебе пойманного недавно аргуда. У него рога как вон то дерево.
В зверинце плохо пахло, и гостья прижала к носу надушенный платочек. Проходя мимо клетки с полосатым тайком, чья шерсть из-за редкости животного весьма высоко ценилась, Дэйте остановилась.
- Меняю шкуру тайка на зерно саара, - ее глаза горели. В Агриде каждая женщина знала, что достаточно чудом раздобыть свалявшуюся шерсть горной кошки, которую она оставляет по весне на кустах и острых камнях, связать из нее корсет, и через месяц талия будет такой же тонкой, как у знаменитой танцовщицы королевского театра Ильды Гер. Поговаривали, что она даже спит в корсете.
- Мой тайк слишком хочет жить, - Изегер просунул руку за прутья, и кошка ткнулась в ладонь холодным носом, а потом, урча, потерлась лобастой головой.
- А куда ты деваешь шерсть после линьки? - надежда женщины, мечтающей стать красивой, не умирала.
- Мы делаем стельки в сапоги. Ты же знаешь, зимой без них в горах не выжить. А страже порой сутками приходится находиться на ногах.
- Когда-нибудь, - Дэйте повернулась к Изегеру, и ее лицо исказила злая усмешка, - ты будешь умолять меня забрать эту кошку.
- Очень надеюсь, что этого не случится, - его взгляд тоже потемнел. - Я лучше выпущу ее на волю.
Дэйте резко развернулась и дерганным шагом направилась к выходу, даже не взглянув на красавца аргуда, что задевал рогами потолок своего вольера.
У дверей она столкнулась с Эрдис, которая не смогла скрыть улыбку.
- Пошла вон, подстилка! - Дэйте с силой стукнула ногой по корзине, стоящей на полу, и морковь, приготовленная для зверей, рассыпалась по полу, устланному соломой.
- Что поделать? Я не могу отказать своему лорду, - потупив глаза, прошептала Эрдис. Кончики ее ушей покраснели, словно она на самом деле стыдилась своей роли в спальне лорда Ханнора. - Но он так любит целовать мою грудь.
Дэйте поняла ее правильно.
- Когда я стану его женой, отдам тебя своим псам.
Глава 8. Дневник героя
В ногах приятно гудело. Осталось размять другие мышцы и сделать упражнение на восстановление дыхания.
Юля выбрала уединенное место, куда из замка навряд ли кто заглянет. Во всяком случае, она так думала. А что слугам делать в осеннем саду у фонтана? А стражники... Что ж, к ним Юлька уже привыкла. Как и к тем фигурам в полном рыцарском одеянии, что украшали собой и без того мрачные переходы замка. Однажды она заглянула под шлем такому рыцарю, правда, сначала постучала. Мало ли? Вдруг в этой консервной банке кто-нибудь сидит и через забрало на нее с усмешкой смотрит? Но нет. Пыль одна, хотя снаружи рыцарь блестит как мельхиоровая ложечка.
Выполняя очередное упражнение, Юля не сразу заметила, что шагах в двадцати от нее замерла весьма интересная парочка. Сам милорд и какая-то девушка.
Спутница лорда Юле сразу не понравилась. Хотя и милорд нравился не особо. Особенно сейчас, когда издалека было видно, что у него половина лица синего цвета. Но когда он поворачивался в профиль, взгляд невольно отмечал правильную, типично мужскую, форму носа и... наглую улыбку.
А девица точно не нравилась. Как-то по-собственнически она расположила руку на сгибе его локтя. И прижималась сильно. Чуть ли не висела.
«И задница у нее огромная, и вообще, больше на жабу похожа, чем на человека».
Юля прекратила прыжки.
- Чего это я? Какое мне дело, кто висит на грубияне?
Скосила глаза. Милорд уже обнимался с неизвестной «красоткой», а потом настойчиво повел ее куда-то вглубь сада.
«Развратник. Целоваться, наверное, будут где-нибудь за кустами».
Память услужливо напомнила, что губы у милорда красивые. Не пухлые, но и не узкие. Хорошо очерченные, коричневато-баклажанного оттенка, какой частенько бывает у смуглых людей. И глаза. Черные. Может быть темно-карие. Здесь поручиться Юлька не могла. Помнила, что в тот момент, когда лорд приблизил свое лицо, они светились удивлением, смешанным с насмешкой.
«Ну, здравствуй, жена!»
По спине пробежался холодок. Но не из тех, что являются реакцией на страх. Этот, скорее, шутки памяти, которая записала на извилинах Юлькиного мозга и тембр мужского голоса, и манеру говорить. Не спеша, вкрадчиво, с растяжкой гласных.
- Да что такое со мной?
Каменные русалки, что сцепились хвостами в центре фонтана, ничего не ответили. Как смотрели на нее, по-дурацки открыв рты, так и продолжали пялиться.
Ветер хлестнул по щеке прядкой, выскочившей из конского хвоста. Юля заправила ее за ухо, и тут же память подсунула картинку недавнего ужина, где квадратный верзила разлил вино на брюки. Но не
