приказов — он помолчал какое-то время — Скоро мамина годовщина. Она была доброй, хорошо относилась ко всякой черни, так что когда приедешь на ужин в ее честь можешь прихватить с собой эту — он махнул в мою сторону своей рукой с длинными пальцами и всю в венах.
Я стояла как громом пораженная. Стоуны обменялись кивками и старший из них удалился. В какой-то момент я почувствовала сильную вспышку гнева. Он был такой разрушительной силы, но главное это был не мой гнев. У меня даже дыхание перехватило от неожиданности, и я быстро попыталась отдышаться.
Через пару минут все прекратилось. Кристофер, кажется, ничего не заметил. Но такого яростного взгляда у него я еще ни разу не видела.
Мы вернулись домой позже, чем обычно. Крис оставшееся время на тренировке заставил меня бегать, качать пресс и приседать. Тело у меня болело, и я обессилено рухнула на кровать сразу как пришла.
Это состояние утомления было для меня слегка в новинку, спортом я особенно никогда не занималась. Фигура без лишнего веса была положена мне по моей внутренней конституции, так же как и у моей матери. Но, несмотря на то, что не могла двинуть ни единой частью тела, я была рада. От общего утомления из головы вылетали мысли о моем настоящем и ненависть к окружающим. Я даже подумать до этого не могла, что когда-нибудь смогу устать кого-то ненавидеть, но с Кристофером было именно так.
Я не перестала его ненавидеть, но делать это прямо сейчас я была не в состоянии. Поняв, что если не приму сегодня душ, то завтра мне придется стирать простыни, я встала и, спотыкаясь на ходу, поплелась в ванную комнату. Оказавшись под теплыми струями, я начала улыбаться от удовольствия. Вода вместе с потом смывала и все переживания. В голове невольно промелькнула мысль, что и прикосновения Криса она тоже смывает. Но с каких пор они мне были приятны?
Пожалуй, глупо было отрицать, что сегодня он вызвал у меня одну положительную эмоцию. Когда он разговаривал с отцом, он не называл меня чернью или как-то в этом духе. Он, конечно, не защищал меня, но ведь и отца не поддерживал. В этом было что-то невероятное. Я ведь по-настоящему свыклась с мыслью, что в моем хозяине нет ничего хорошего.
Моим следующим шагом, было выяснение причин неприязни между отцом и сыном, видимо из-за связи мне казалось это невероятно важным. Я вымылась надела растянутую футболку застиранного красного цвета, и короткие синие шорты с двумя белыми полосками по бокам. Перед сном я решила заскочить на кухню чего-нибудь съесть. За весь долгий день я поела лишь раз, когда Крис притащил из тренерской комнаты два сандвича.
Я тихо, стараясь не шуметь, спустилась на первый этаж, но тут же услышала крики из кухни. Это был Кристофер. Я тихо подкралась к косяку двери и, надеясь, что меня не заметят, заглянула в комнату.
Он говорил по телефону. На нем была футболка и спортивные штаны, очень по-домашнему и скромно, учитывая, как он выглядит чаще всего при мне. Тут было темновато, единственным источником света была лампа у вытяжки над плитой. Сам Крис облокотился на раковину спиной ко мне. Поза была напряженной, по всей видимости, он ожидал ответа на том конце провода.
— Да меня не интересует, сколько он тебя расспрашивал. Нина, ты моя сестра, в конце концов! Он заявился на тренировку, и указывал мне, что с ней делать… — разговор обо мне? — Да я знаю, как ты к ней относишься, но речь не о ваших детских спорах… — он говорил с сестрой, Нинет меня ненавидела — Да плевать я хотел на то, что ты думаешь. Не смей рассказывать ему, где я нахожусь! Не его собачье дело, что я с ней делаю, ясно тебе? — он орал громче, чем было в начале, повисла пауза — Я бы и так приехал на мамину годовщину… — сказал он уже спокойнее — Да спасибо, и я тебя люблю.
Крис повесил трубку и распрямился. Не поворачивая голову, он произнес:
— И давно ты там стоишь?
Я не сразу сориентировалась, что вопрос относится ко мне.
— Я… я честно не хотела подслушивать. Я просто пришла что-нибудь перекусить.
Язык заплетался, умел же этот парень быть пугающим.
Он развернулся, испытующе посмотрел на меня и, наконец, кивнул
Я медленно под его пристальным взглядом подошла к холодильнику и потянула ручку на себя.
Сказать, что у Кристофера было много еды, я не могла, но мало ее тоже не было. Даже до моего приезда холодильник был наполнен меньше чем на половину и в основном чем-то вроде сосисок, но парень не голодал. Я достала себе персик из отделения с фруктами и уже собиралась его вымыть, как вдруг вспомнила, что путь мне загораживает Кристофер.
Я застыла на месте и решила, что немытые фрукты все еще фрукты, главное уйти на безопасную дистанцию. Я промямлила что-то вроде «Спокойной ночи» и пошла к выходу.
— Стой — голос Кристофера звучал тихо, но разборчиво.
Я остановилась.
— Развернись.
Я снова повиновалась.
— Ты так и будешь меня игнорировать и не разговаривать?
— Ты сам велел тебе не перечить, а так вышло, что большинство того, что я хочу тебе сказать, противоречит этому правилу.
Он усмехнулся.
— Вымой персик.
Я послушалась, а он отошел на некоторое расстояние от раковины, все еще, не сводя с меня глаз.
— Ты боишься меня? Ответь честно.
Ну, вот момент истины. Теперь я не могла никуда деться. Я начала тихо, не поворачивая головы говорить.
— Я не совсем тебя боюсь. Меня ненавидит твоя семья, тебя ненавидит моя семья, тебя ненавидит мой бывший, а ты его. Мы живем вдвоем, и ты увез меня от брата. Мой злейший враг твоя родная сестра. Что же еще? Ах, да, ты полностью контролируешь меня, мои поступки, мое будущее. «Шестерки» всегда подвергались насилию, а учитывая твой образ жизни, ты бы вполне мог быть среди их обидчиков. До сегодняшнего дня я тебя ненавидела, теперь то, что я к тебе испытываю на данный момент, тоже хорошим словом вряд ли назовешь, но нет, думаю, я тебя не боюсь, — я умолкла — По крайней мере, не во всех аспектах.
Повисла тишина и я развернулась посмотреть на него. Он был, слегка, удивлен, но лицо оставалось серьезным.
— Достойно. Думаю, иногда, ты все-таки можешь мне перечить — на его лице появилась кривая улыбка,
