принимаете. Я… это… герой, призванный духами! Прибыл вон с той звезды, где нормальное освещение. Голубое и розовое, а не то, что здесь.
Юми на коленях подползла к Лиюнь, вскочила на ноги и энергично закивала. Вне всякого сомнения, ее опекунша разберется в ситуации и поможет выяснить, чего же хотят духи.
– Вы должны понимать, – мягко сказала Лиюнь, – что Избранница обязана служить, невзирая на личные трудности.
– Ну да, – ответил герой. – Наверное…
– Если Избранница попытается отлынивать от работы, выдумывая небылицы, – продолжила Лиюнь, – это только усложнит ей жизнь. И всем окружающим. Ложь пробудит чувство вины, которое рано или поздно сгложет ее изнутри. – Лиюнь раболепно поклонилась. – Избранница, простите, что столь дерзко объясняю вам то, что вы и сами прекрасно знаете.
Девушка рухнула на колени. К горлу подкатил ком. Ничего другого ей и не стоило ожидать от Лиюнь. Если бы Юми не пребывала в таком смятении, то сообразила бы раньше.
– Понятно, – сказал герой.
Он ненадолго задумался, а затем… принял героическую позу? Сложив руки на груди? Он что, правда считает, что выглядит величественно, в ночной-то рубашке?
– Вижу, что вы не воспринимаете меня всерьез. Я…
– Герой! – перебила его Юми. – Прошу тебя, подыграй ей. Мой прежний план не сработал.
Герой хмуро посмотрел на Юми.
– Лиюнь ни за что не поверит, что из всех йоки-хидзё духи благословили именно меня, – сказала Юми. – Пожалуйста, послушайся хотя бы сейчас.
– А это вообще кто такая? – спросил он.
– Моя главная служительница.
Он воспринял эти слова с изрядной долей скепсиса. Лиюнь, слышавшая лишь его часть диалога, раскрыла рот, чтобы дать очередной пассивно-агрессивный «совет», но Юми заговорила раньше.
– Скажи ей: «Прошу прощения, опекун-ними. Я еще не до конца пробудилась, поэтому разговаривала как во сне. Ваше мудрое предостережение сбылось: после вчерашних трудов меня покинули силы. Простите мое неблагоразумное поведение».
Он неохотно повторил эти слова, не позволив Лиюнь сделать замечание.
Опекунша умолкла, внимательно разглядывая его.
– Опустись на колени, – шепнула Юми. – Пожалуйста. И поклонись. Понимаю, это совсем не по-геройски, но…
Он сделал все, как она сказала.
– В таком случае следует ли мне рассчитывать, что ритуал возобновится без промедления? – спросила Лиюнь. – Разумеется, решать вам, Избранница.
Герой покосился на Юми, желая узнать, есть ли у него выбор. Выбора не было.
– Я продолжу ритуал, – ответила она, и герой повторил. – Пожалуйста, пришлите служанок и принесите от меня извинения Хванчжи за то, что я обратилась прямо к ней.
Это удовлетворило Лиюнь, и она, стуча по камням деревянными сандалиями, отправилась за Хванчжи и Чхэюн. Юми прижала руки к груди и поклонилась, пытаясь унять волнение. При каждом появлении Лиюнь она всегда сильно напрягалась, а в этот раз тем более. Лиюнь была убеждена, что воспитанница отлынивает от обязанностей, и на то была причина. Юми знала, что она плохая Избранница.
Но духи обратились за помощью именно к Юми. Прислали настоящего героя. Это что-нибудь да значит, верно?
– Не понимаю, – произнес герой. – Она служит тебе?
– Все служат мне, – тихо ответила Юми, – чтобы я, в свою очередь, служила миру. Мой почетный долг – призывать духов во благо жителей Торио. Поэтому люди… глубоко заинтересованы в том, чтобы оградить меня от мирских забот и позволить сосредоточиться на исключительно важных обязанностях.
– Значит, тут не только небо странное, – заключил герой. – Народ тоже (низким стилем) с причудами?
– Должна признаться, – Юми поклонилась ниже, – что ты прекрасно справляешься. Кто другой на твоем месте решил бы, что это всего лишь сон. Твои подвиги в родном мире наверняка были очень великими, раз тебя не смущает попадание в чужое тело.
– Не сказал бы, что не смущает, – ответил герой. – Просто у меня большой опыт по части сновидений. К слову, я зовусь Художником.
– Художник, – повторила Юми. – На нашем языке это означает «человек, который рисует». Занятно.
– Думаю, что на вашем языке я это и произнес. Я почему-то его понимаю и умею на нем читать. Так или иначе, это скорее титул, чем имя. – Он ненадолго задумался. – Итак… мне придется притворяться тобой? По крайней мере, пока мы не найдем другой выход?
– Да, – ответила Юми. – Если продержимся первую половину дня, то сможем обратиться к духам и узнать, что нужно делать. Может быть, они даже подскажут, как объяснить случившееся Лиюнь.
Юми в этом сомневалась, но герой – Художник – многого не знал, а потому не возражал. Он лишь почесал голову. Юми казалось странным, что духи прислали на помощь совсем молодого человека, ее ровесника. Возможно, для перемещения требовалось, чтобы совпадал возраст. С другой стороны, этот герой наверняка чрезвычайно силен, раз за два десятка лет совершил уйму подвигов.
– Те женщины обиделись, когда я взял еду, – заметил Художник. – Она была для них?
– Им положено кормить тебя, – ответила Юми.
– Что? Как ребенка, что ли?
– Избранница должна быть свободна от мирских забот, – объяснила девушка. – Все необходимое за нее выполняют другие.
– Звучит… высокомерно, – ответил Художник. – Пожалуй, даже унизительно.
Юми покраснела. Возможно, у чужака действительно есть причина так считать. Но разумеется, не у нее.
Когда служанки вернулись, Художник позволил им выполнить свою работу, хотя ему это явно было не по душе. Они приготовили новую миску риса, а он под руководством Юми выполнил положенные ритуальные действия и позволил покормить себя. Лиюнь маячила в дверях, хотя обычно не заглядывала к Юми до окончания утренней молитвы.
Во время трапезы к Юми вернулось самообладание. Художник прекрасно выполнял указания. Она ожидала, что герой окажется более чванливым, но он во всем ее слушался. Девушка поверила, что им удастся обратиться к духам и получить наставления. Оставалось всего лишь…
Всего лишь…
Ох!..
Ой-ой-ой!
Служанки встали и взяли веера. Лиюнь жестом приказала Художнику подняться и выйти.
– Ладно, – шепнул он Юми, которая тоже поднялась. – Кажется, я неплохо справляюсь. Что теперь?
– Теперь нам нужно совершить ритуальное омовение, – ответила девушка.
– Ритуальное омовение? – задумчиво переспросил Художник.
Звучит заманчиво. Тут жарче, чем дома, и не помешало бы немного освежиться.
– Я не против ополоснуться. Надеюсь, вода не слишком горячая?
– Ритуальное омовение проводят в городском холодном источнике, – ответила Юми. – Каждый день я работаю в новом городе, поэтому не знаю, где источник находится, но, как правило, высоко. Герой, пока ты здесь, кроме тебя, к нему никого не подпустят.
Теперь это звучало еще лучше, учитывая, через что ему пришлось пройти. Для него оказалось сюрпризом, что можно так устать от простого приема пищи.
Увы, здравый смысл начинал преобладать. У Художника был неприятный опыт, связанный с необходимостью соответствовать чужим
