руках у Шувалова спросил:
— От Морозова письмо?
Шувалов подозрительно взглянул на Забела и вопросительно на Виленского.
Виленский тоже понимал, что Ирэн подставлять не стоит, всё-таки здесь вопрос государственной безопасности, а Морозов похоже отправил два письма, Шувалову, главе тайной службы и Ирэн. Почему Ирэн? На этот вопрос Виленский пока себе ответить не мог. Поэтому сказал следующее:
— Александр Иванович, там в коридоре на вашем диване сидит полумёртвый от усталости поручик Вадим Головин. Он и привёз эти страшные вести. И вот мы здесь, не понимаем, что происходит. Я вообще не в курсе последних новостей, только вчера ночью приехал из Златоуста.
Шувалов тяжело поднялся из большого кресла и сказал:
— Пойдемте к императору.
Увидев вопрос на лице Виленского, ведь ещё недавно Александр всегда старался завершить дела до ужина и провести время с семьёй, женой и детьми, а сейчас уже почти ночь, добавил:
— Не спит император, уже несколько недель так живём. Пойдём, Серёжа, там всё и расскажем.
Перед тем как выйти из приёмной, Шувалов отправил гвардейца за Паскевичем.
Император действительно не спал, в отличие от поручика Головина, который уснул на Шуваловском диване, и они не стали будить бедолагу.
Выглядел Александр так, что «краше в гроб кладут». Похудел, осунулся, на лбу явственно проявилась вертикальная морщина.
Увидел Виленского, обрадовался, но как-то вяло, радость была искренняя, но на бурное проявления явно не хватало сил.
Оказалось, что пока Виленский занимался сталью и делал пушки, в империи вскрылась огромная шпионская сеть Бротты, многие ниточки вели к Ставровскому, что было удивительно, потому что он славился своей патриотичностью. Но арестованные, а их было несколько десятков человек только в ближайшем окружении основных ведомств, дружно указывали в сторону Государственного Совета. А Государственный Совет во многом подчинялся Ставровскому.
Но прямых доказательств предательства князя не было.
Дверь открылась и вошёл главнокомандующий Стоглавой граф Паскевич Иван Фёдорович.
Тяжело вздыхая, Шувалов рассказал про ситуацию в Каспийском корпусе. На императора было страшно смотреть, он встал и почти с ненавистью глядя на Паскевича, едва слышно, что для людей, которые хорошо знали Александра, означало только одно, император в ярости, произнёс:
— Почему вы не в курсе? У вас армия вымерла на границе, а вы не знали?
Сделал паузу и уже громче приказал:
— Сдайте оружие
Иван Фёдорович, герой войны, лучший полководец Стоглавой империи, по количеству побед не имел себе равного, твёрдыми рукам, не произнося ни слова, развязал пояс, на котором висела шпага и кинжал, передал в руки Шувалову.
Император посмотрел на Шувалова:
— Арестовать
Когда Паскевича увели, Александр какое-то время молчал, глядя на карту империи, висящую на стене.
—Ну что, господа царедворцы, какие есть идеи?
Шувалов встал, открыл неизменную папку и сообщил:
Наблюдение за Ставровским продолжаем, внедрили к нему в дом несколько человек. Получили дозволение от церкви на проверку приютов и монастырей.
Виленский перебил Шувалова:
— Сегодня Сашу чуть не похитили в приюте при монастыре Святой Елены, хорошо, что я успел. Он там был вместе с супругой наместника Никольского Гайко, её, кстати, подстрелили.
Увидел вопросительные взгляды и добавил:
— Судя по всему из броттского самострельного пистоля
Шувалов наклонился вперёд:
— Её схватили?
Виленский отрицательно покачал головой:
— Нет, ушла.
Забела посмотрел на Виленского:
— А почему Сашу собирались похитить? Из-за тебя?
Виленский вздохнул:
— Я не знаю, но договорённость о похищении была через… Елену
Император удивлённо воскликнул:
— Через твою сестру? Елену?
Виленский кивнул.
Шувалов дождался, когда все замолчат и продолжил:
Я внесу эту попытку похищения в список того, что произошло и продолжает происходить странного.
— Возможно это тоже к Ставровскому, учитывая, как он тебя ненавидит, Серж, — вдруг сказал император
Шувалов долго, около минуты молчал, потом выдал:
—Я не понимаю зачем Ставровскому такие провокации, не похож он на человека, которому нужен бунт. Уверен, что за беспорядками в армии стоит кто-то из близких к императорской фамилии…
Все замолчали, потому что вот эта фраза «императорской фамилии» прозвучала как гром, а Шувалов ещё и добавил:
— Прошу вас дать мне доступ в семейный архив, Ваше Величество.
Спокойствие покинуло императора:
— Да вы с ума сошли, Александр Иванович, какая «императорская фамилия», у меня вообще никого не осталось, кроме жены и детей.
Но Шувалов не дрогнул:
— Я понимаю, Ваше Величество, но всё же настаиваю.
Император сжал губы, потому что в семейный архив имел доступ только действующий император, там были такие документы, за которые не то, что вражеская разведка, свои «доброжелатели» убьют. Тайны деторождения и смены династий и многое другое.
— Александр Иванович, вы понимаете, что в случае утечки информации, я буду вынужден казнить того, на кого просто падёт подозрение, а это автоматически тот, кто войдёт в архив? — император не шутил. Тайны императорской семьи охранялись жёстко.
— В архив пойдёт граф Забела, —вдруг выдал Шувалов
Андрей Забела вздрогнул, и недоумённо спросил:
— Почему я?
— Ни семьи у тебя, ни детей, нет слабостей, за которые можно зацепить человека, — тихо ответил граф Шувалов.
А Забела сразу вспомнил, что у него есть одна слабость, но промолчал.
Император спросил:
— Что с Паскевичем будем делать? Я очень зол. Все последние донесения были если не радужными, но кризисных критических ситуаций там не было. А здесь гибель командующего корпусом, эпидемия, не выполнены поставки лекарства. И он не в курсе?!
Виленский, который до этого сидел молча, предложил:
— Отправь его на границу, пусть примет командование тем, что осталось от Каспийского корпуса, пусть наладит всё.
Уже через несколько минут Паскевич, пониженный в звании до полковника, снова надевал пояс с
