водил кистью по холсту, прорисовывая белые завитки облаков на лазурном небосклоне.
В груди неистово подпрыгнуло сердце, когда Ким узнала привычные очертания горы, похожей на зуб лисицы.
– В чем дело, Мелена? – спросил он, не оборачиваясь, – я же просил не беспокоить.
– Мой король, – она учтиво склонила голову и, пихнув «гостью» локтем, прошипела, – кланяйся!
Ким неумело поклонилась, но все равно не могла оторвать взгляда от картины.
– У нас новости из долины.
– Они не могли подождать?
– Никак нет. Мы поймали кхассера.
Кисть дрогнула, испортив белоснежное облако.
– А еще, привезли лекарку.
– Это еще зачем? – король недовольно рассматривал брак на картине.
– Она проснулась зимой и была в Андракисе.
Мужчина медленно поднялся, взял короткий нож со стола и безжалостно, крест-накрест исполосовал картину:
– Хлам.
После этого вытер руки льняным полотенцем и обернулся.
У него были маленькие невыразительные глаза, но зато весьма выдающийся нос, и рот большой пухлый, как у жабы. Зеленая, бархатная жилетка, накинутая поверх белой рубахи, подчеркивала внушительного размера живот, при этом руки и ноги были длинными и худыми. Он выглядел нелепым, но ни у кого и мысли не возникло бы смеяться. Потому что в его взгляде не было ни сочувствия, ни милосердия. Только лед.
Ким невольно сжалась, пытаясь казаться меньше, чем на самом деле.
– Мастер воспоминаний во дворце?
– Нет. Вы отправили его к восточным заставам…
– Пусть возвращается.
– Это займет неделю. Не меньше.
– До его приезда кхассера держать под стражей и не позволять набираться сил.
– А девчонка?
– Ее пристрой куда-нибудь. Пусть пока поработает. И смотри, чтобы ее никто трогал. Она нужна целой и невредимой.
***
Ким уже не понимала, что творится вокруг. Почему все менялось так быстро и без ее согласия. Кто все эти люди, которые считали, что вправе решать за нее: куда идти и что делать.
– Поторапливайся! – Мелена даже не обернулась, когда она споткнулась на лестнице, и едва не упала, в последний момент схватившись за холодные каменные перилла.
– Куда мы идем?
Ответа не последовало. Тогда, сделав еще пару шагов Ким, остановилась. Ее проводница сначала бросила взгляд через плечо, потом обернулась и недовольно спросила:
– Что ты там копаешься?
– Я пленница? Заключенная? Преступница?
– Ну что ты милая, – улыбка Мелены была сродни волчьему оскалу, – ты наша гостья. Очень важная и полезная…
Она подступала ближе, глядя на Ким сверху вниз, заставляя пятиться.
– И мы так счастливы, что ты к нам пожаловала…
Еще шаг назад, и в спину уперся выступ стены.
– Вот думаем, где бы еще пару пуховых перин для тебя достать.
В каждом слове жесткая издевка.
– В чем моя вина?
Ким действительно этого не понимала. Если с Андракисом было все просто и понятно – они завоеватели, то почему ее так встретили в Асолле было загадкой.
– Ни в чем, – Мелена будто хотела что-то сказать, но в последний момент передумала, – просто в замке не любят тунеядцев. Никто не собирается тебя кормить и поить просто так.
– Не нужна мне ваша еда и перины не нужны. Я могу просто уйти. Вернуться в долину…
– Да-да, конечно, – жесткие пальцы сомкнулись на ее локте, – вот как наш мастер воспоминаний с тобой поработает, так и вернешься. И запомни, девочка, законы – есть законы. Никаких поблажек.
Глядя в ее равнодушные, холодные глаза Ким поняла, что спорить бесполезно. Что здесь у нее не больше прав, чем в лагере у андракийцев. Даже хуже. В лагере у нее была Лисса…и Хасс. А теперь один в недрах темницы, а другая где-то на конюшнях.
Мелена привела ее на второй этаж к двери, украшенной золочеными завитушками и вензелями, и без стука вошла внутрь.
В большой богатой комнате не было никого, кроме пышно разодетой пожилой женщины, восседающей на шелковых подушках. Возле ее ног скакали две белые, отвратительно толстые собачки и капризно тявкали, а она умильно улыбалась, брала с подноса кусочки свежайшей вырезки и скармливала своим любимицам.
Одна из них, при появлении Ким, разразилась звонким истеричным лаем.
– Тише, Лили, – хозяйка погрозила пальцем, – сорвешь голос. И мне снова придется тебя отпаивать теплым молочком!
Ким вспомнила Манилу, для которой не то, чтобы теплого молока, но и нормального чая во всем монастыре не нашлось.
– Кассандра, – Мелена слегка склонила голову, но поклон вышел скорее насмешливым, чем учтивым, – ты как всегда прекрасна.
– Ах, оставь, – кокетливо отмахнулась та, и как бы невзначай прикоснулась пальцами изумрудному ожерелью, – С тех пор как моя камеристка слегла с неведомой хворью, я выбиваюсь из сил. Едва справляюсь.
– Поэтому я и пришла. С сюрпризом.
Ким бесцеремонно выпихнули в центр комнаты. Она тут же была облаяна и удостоена оценивающего взгляда:
– Кто эта замухрышка?
– Твоя временная помощница. Ты не смотри, что она такая неказистая. Зато жилистая и работы не боится.
– Ну…не знаю… Она не внушает доверия моим котяткам.
Почему эта женщина называла своих собак котятками Ким понять не могла. И уж точно не горела желанием быть у нее прислугой. «Котятки» тем временем продолжали тявкать, а одна даже попыталась прихватить за сапог.
Хворостину бы и пожёстче…
– На неделю она в твоем полном распоряжении, – доверительно сообщила Мелена, – пользуйся на здоровье.
И ушла. А Ким осталась стоять посреди комнаты и не знала, что теперь делать. С каждой минутой столица Милрадии нравилась ей все меньше и меньше.
– Для начала приберись в спальне, – Кассандра отдала первое распоряжение и снова переключилась на собак, – деточки мои, ко мне.
Ким не могла смотреть на то, как она своими пухлыми, увешанными золотыми кольцами пальцами кидает в маленькие пасти кусочки мяса, поэтому ушла в спальню. Такую же большую и просторную, но настолько заваленную барахлом, что было неприятно в ней находится. Пахло неубранным помещением, псиной и сладкой розовой водой.
Подавив тяжелый вздох, Ким начала убираться. Встреча с мастером воспоминаний страшила ее не меньше встречи с императором Андракиса. Поэтому надо было успокоиться, остыть и решить, что делать дальше.
– Эй ты! Как тебя там! – спустя время из другой комнаты раздался капризный голос, – иди сюда!
Скрипнув зубами, Ким пошла на зов:
– Да?
– Раз уж ты теперь здесь. Иди погуляй с собаками. Они любят аллею в вишневом саду. Дай им побегать. И не забудь за ними убрать…
Такого ее не заставляли даже в лагере у захватчиков.
К счастью, Кассандра так была занята своими подопечными, что не заметила, как Ким передернуло от отвращения
– Вот эта – Лили, – она указала на белую собаку справа, – а это Бонита. Не перепутай. Они обижаются.
– Попытаюсь.
Ким взяла тонкие поводки из мягчайшей
