Я отстранилась и отодвинула разгоряченного Агилара на длину ног, упираясь в него ступнями:
– У меня моральная травма! И мы шли к лекарю!
Я думала, что после этих слов он меня убьет. Но нет, только испепелил взглядом, взвалил на плечо и резвым конем доскакал до места обитания дворцового коновала. Там хозяин гарема скинул меня на мягкий матрас, словно куль с мукой, и приказал:
– Чтобы к вечеру была здорова и у меня в постели! Иначе…
– А как же Гюзель? – осторожно напомнила смотрительница гарема.
– К шайтану! – четко определил место отправки наложницы Агилар, следуя к двери. Но неожиданно остановился в проеме и передумал. Велел: – Пришли ее сейчас! Немедленно!
– Так вот кто тут шайтан! – сделала я логичный вывод, пока побелевший лекарь осматривал мои ступни.
Агилар вернулся, навис надо мной и прошипел:
– Сегодня ночью ты мне покоришься, рабыня! Или умрешь!
– Есть еще какой-то выбор? – поинтересовалась я, отбирая у лекаря банку с вкусно пахнущей мазью и засовывая туда палец. – Может, сойдемся на десяти ударах амирфалака?..
Зрители остолбенели.
– Прости ее, мой господин! – бухнулся в ноги Агилару лекарь, уже достигший нежно-зеленого цвета. – Она не ведает, что говорит!
– Ведаю, – опровергла я его, пробуя мазь на вкус. – Мням. Я только что оттуда.
– И хочешь еще раз туда вернуться?! – не поверил своим ушам Агилар.
– Если только вы меня туда и обратно отнесете на руках, то можете носить сколько хотите, – внесла я предложение, зачерпывая мазь ладонью и запихивая в рот. – А если еще по дороге будет пара-тройка таких же симпатичных евнухов…
– Что ты делаешь? – опомнился лекарь, уже слившийся по цвету с зеленым бурнусом, и отобрал у меня ополовиненную банку с мазью. – Там змеиный яд!
– Не чувствуется, – заверила я его. – Вас явно надули с ингредиентами.
– Да кто ты, шайтан тебя побери, такая? – заорал одновременно взбешенный и напуганный хозяин. – Промой ей желудок!
– Не надо мне ничего мыть! – надула я губы, между делом облизнув нижнюю и состроив глазки лекарю. – У меня все в порядке. Я просто голодная. И если у вас кормят только за секс или амирфалаку, то, может, мы уже как-то договоримся? Пока я не скончалась от голода?
– Почему ее не накормили? – нахмурился хозяин, поворачиваясь к вездесущей госпоже Сирейле. Та скромно потупилась. – Понятно! Брось немедленно!!!
Это уже мне. Потому что я сунула нос во что-то, приятно пахнущее кисленьким, и собралась похлебать мутной водицы из этого сосуда.
– Лучше я тебя сейчас сам убью, – рявкнул Агилар, – чем буду видеть, как ты медленно умираешь от выпитой сильно концентрированной уксусной эссенции!
– У меня ноги болят! – вспомнила я о цели визита, показывая всем свои ступни и отвлекая от идеи избавиться от моей персоны.
– Лечить! – ткнул пальцем в лекаря Агилар.
Тот потянулся за остатками мази.
– Вовнутрь? – просяще глянула я на хозяина жалобными глазами лани.
– Кормить! – рявкнул тот Сирейле. – Накормить досыта!
Смотрительница гарема шустро вымелась за дверь.
– Какая цена? – деловито осведомилась я, прислушиваясь к своему несчастному желудку.
– Узнаешь! Потом! – зловеще пообещал Агилар и вышел из комнаты.
– А почему не сейчас? – изумилась я, вставая на ноги и поддерживая трясущегося лекаря.
Старик посмотрел на мои ноги и осел на пол кучкой.
– Все, – расстроилась я. – Лечение отменяется. Как только должно произойти что-то хорошее, обязательно кто-то падает в обморок!
Логика: сначала показать всем, а потом кричать: «Мое!» – прятать.
ЭляНашествие мастеров гламурного глянца, приглашенных ко мне боссом, я перенесла тяжело. Вырвав свои конечности из цепких рук мастера по маникюру, я оглядела покрытые бордовым лаком ногти, подпиленные под коготки, и хмыкнула:
– Фильмов про вампиров пересмотрели? Или книг перечитали?
– Это последний крик моды, – обиделась девушка, собирая свои инструменты.
– Последний в том смысле, что после того, как увидят, могут только шипеть и выражаться междометиями? – подняла я брови.
– Нет! – фыркнула мастер. – Бурно радоваться!
– Ну тогда ладно, – успокоилась я, поворачиваясь к скучающему молодому человеку в обтягивающих штанах, ремень которых начинался ровно на том месте, где мужчины отличаются от женщин. (Так вот, этот молодой человек не отличался! Ни по внешнему виду, ни по манерам.) – Я сейчас приду. Минутку.
– Только быстрее! – крикнул мне вслед стилист, когда я удалялась в ванную комнату. – Меня еще в одном месте ждут! Пупсик… – Он схватил телефонную трубку.
Максим Александрович для моего преобразования милостиво предоставил одну из гостевых спален, превращенную в салон для переделки людей.
– Знаю я, где тебя ждут, – пробормотала я, захлопывая за собой массивную дверь и доставая из кармана домашнего платья-балахона маленький контейнер. – И даже знаю, какой доктор плачет по тебе горючими слезами!
Открыла контейнер и достала пару контактных линз коричневого цвета. Они скроют мой настоящий цвет глаз и позволят снять черные очки, хотя и ухудшат зрение. Но дешевые черные очки совершенно не гармонировали с дорогим вечерним туалетом.
Я вставила линзы, помассировала веки. После стащила с себя одежду и надела кружевные стринги, черные подвязки и чулки. Накинула банный халат сверху.
Мне абсолютно не хотелось демонстрировать посторонним кое-какие детали.
Стянула платок и распустила стянутые в тугую косу волосы, заструившиеся вдоль спины мягкими волнами и закрутившиеся около бедер в кольца.
Еще раз посмотрела на себя в зеркало, тяжело вздохнула, прощаясь с удобным и комфортным образом неприметной мышки, и вышла из ванной.
Молодой человек со странным именем Котик потерял дар речи и нашел в себе мужское либидо.
– Упс! – выдохнул стилист, отодвигая стул около тумбочки с зеркалом. – Это… – Он помахал рукой с растопыренными пальцами. – Это… фантастика! Я знаю, что я сейчас сделаю!
– Сейчас ты сделаешь, – я пристально посмотрела ему в чуть заметно подведенные глаза, – то, что скажу. Сначала ты уложишь мои волосы так, как я хочу. После этого соберешь свои вещи и пойдешь домой. По дороге позвонишь своему пупсику и попрощаешься с ним на веки вечные, если не хочешь умереть через два года от СПИДа. Ты меня понял?
– Понял, – послушно кивнул стилист и занялся моими волосами.
От прикосновения умелых рук я чуть не мурлыкала, наслаждаясь редким мгновением удовольствия. Когда все было законченно, я отпустила стилиста, сердечно поблагодарив и поцеловав в щеку.
