Евгения Чепенко - Злодей не моего романа

— Только когда меня называют чужим именем.

Рик опередил, безошибочно ориентируясь со своим нечеловеческим зрением, нашел одежду, усадил на нечто горизонтальное, кажется, стол, и одел.

— Слушай, я и сама могу, не маленькая.

Не внял ни одному слову. Хоть головой об асфальт бейся.

Щурясь вышла в ярко освещенный коридор. Бес, не отпуская мою кисть, вынул из кармана телефон.

— Кларк. Лена вспомнила. Фамилия Эйны Куил… Да. И, Кларк, пусть девушке найдут хирурга для пластики. Деньги будут. Столько, сколько надо… Мне плевать, пусть лицо восстановят, остальное по возможности.

Отключился. Я задушила невесть откуда вылезшую материнскую нежность к этому мужчине и попыталась оглядеть левое плечо, оценить нанесенный внешности очередной ущерб, уже прикидывая, как наматывать на себя несчастный шарф, но к своему удивлению ничего отдаленно похожего на укус не обнаружила. Пару своих родинок, тоненькие полосы старых шрамиков от кошачьих когтей, все…

— Ри-ик, — позвала я, даже толком не зная как оформить назревший вопрос. К счастью, он понял и так.

— Следов не будет.

— Вообще?

Он вздохнул.

— А ты видишь?

— Не-ет. Погоди, — я перевела взгляд на свои ноги. — А там тоже не осталось?

Рик обернулся.

— Где?

— Ну как где! — начала я, не почуяв подвох. — На бе…

В почерневших глазах мужчины снова закружились знакомые Чертенята. Я осеклась.

— Проехали. Нам направо или налево?

Он улыбнулся, повернул налево. Я шла рядом, осмысливая новое открытие.

— То есть в принципе ты можешь есть и, не убивая людей?

Встречная тройка врачей, среди которых было две женщины, испуганно шарахнулась от нашей пары. Я прикусила губу. Язык мой — враг мой. Кажется, я повторяюсь. Рика позабавил мой вопрос.

— Ты корову перед дойкой тоже убиваешь?

Я поперхнулась.

— Ни фига себе сравнение! Я ж теперь молоко пить не смогу!

Он засмеялся. Нет. Честное слово, засмеялся. Я заворожено смотрела на его профиль. Улыбка осветила черты, сделала их мягкими, человечными, живыми, добрыми. Женское чутье в коем-то веке заставило промолчать, не высказаться вслух, не спугнуть мгновение. Оно не принадлежало мне. Это его мгновение свободы от собственного тяжелого характера. Увы, я наслаждалась недолго, не больше нескольких секунд.

Рик, не поворачивая лица, сжал мою кисть сильнее, мы вышли в наполненную людьми приемную, затем на улицу, дошли до стоянки. Я тихо свистнула.

На месте нашего Рено красовался автомобиль той же марки, только другой формы и цвета. С водительской стороны, прислонившись к блестящему крылу новенькой машинки, была сиротливо прислонена дверь с выбитым стеклом.

— Это на память оставили, забраковали или просто не пригодилась?

Рик пожал плечами.

— Указатель.

Как ни в чем не бывало, откинул дверцу на тротуар. Забрался на водительское место. Я бегом обогнула машину, обратив внимание на ключи в замке зажигания и вещи Рика на заднем сиденье, в которых ходила по магазину. Догадка пришла сама собой.

— А просто подождать и передать ключи никак? — пассажирское место было непривычным, с прежним я как-то уже сраслась.

— Оборотни, — пожал плечами Бес, как будто это все объясняло.

— Ну, ладно. А старую куда денут?

— Детям скорее всего играть отдадут.

Я представила, как стая супер-сильных блохастых ребятишек резвится, прыгая на крыше несчастной Рено и отрывает от нее запчасти. Машину почему-то стало жалко.

Вопрос как они ее без ключей завели и заводили ли вообще, благоразумно решила оставить при себе. Нечего калечить мою и без того, впечатлительную натуру. Я уставилась в окно, провожая взглядом огромное серое здание. На входе стоял молодой мужчина и внимательно смотрел в нашу сторону. Он не выделялся из толпы. Я сама приметила исключительно лишь потому, что лицо его неуловимо знакомым пятном мелькнуло в памяти и растворилось. Рик вывернул на дорогу, и я потеряла из виду наблюдателя. Да и наблюдателя ли вообще? Компания молоденьких практиканток курила на крыльце, точно так же следя за машиной, в основном по причине приметной внешности ее хозяина. Еще накануне обратила внимание на повышенное женское внимание к персоне Рика. Ничего удивительного, что Гриша о нем отозвался, как о любителе красавиц. У мужика есть выбор, а не захочет девушка по собственной воле, так он может заставить. Мне б так.

— Хочу знать о твоих мужчинах.

Я удивленно взглянула на него. Вот же заявочки! Хоть бы в форме просьбы изложил что ли для приличия?

— Что обо всех? — ехидно поинтересовалась я. Тот факт, что мы не в меру ревнивы, уже выяснили в кладовке.

Сжал челюсть.

— Да.

Мазохист, значит. Мне стало весело. Ну, держись, милой.

— В подробностях?

Руки стиснули руль крепче. Я сняла балетки, забралась с ногами на сиденье и развернулась к нему лицом.

— Зачем?

Он зарычал.

— Отвечай.

Я вздохнула.

— Ну так. В детском саду со мной в группу ходил…

— Я хочу знать о тех, что обладали тобой?

Бесцеремонный хам! Я подавила желание переадресовать вопрос. Хочешь в мое прошлое? Что ж. Прошу.

— В университете два года встречалась с однокурсником, после окончания мы разошлись. Через восемь месяцев познакомилась с Витькой. Работаем в одном месте. Там три с половиной года. Все.

Судя по выражению лица, легче ему не стало. Он молчал, я же знала каждый вопрос огненными буквами прожигающий его мозг. Ревность — странное чувство, дикое. Оно может усилить любовь или влечение, а может и отравить их.

— Рик, я не могу изменить свое прошлое.

Ничего другого говорить не было смысла.

— Я хочу знать, — отчеканил он.

— Ладно. Секс с Антоном был тихим, однообразным. Сама ушла, стало скучно, переболела юношеской любовью. Реальность не впечатлила, — я пожала плечами. — Его больше занимала учебная программа и окончание аспирантуры. С Витькой было весело. Я хохотала, постоянно. Потом поняла, что не одна такая, и снова ушла. После никого видеть не хотелось. Надоело.

Он молчал, вел машину, лицо не выражало никаких эмоций. Ледяные глаза сверлят дорогу. Я прижалась щекой к спинке сиденья, наблюдая за тем, как он борется с собой. Давит и душит непрошенный гнев. Удивительно, насколько сильными душевными переживаниями наделен от природы этот, казалось бы, невозмутимый и холодный мужчина. Женщине, которой доведется вызвать его любовь, очень повезет. Хотя, скорее всего это будет какая-нибудь местная книжная вампирша, красивая, умная, по-кошачьи гибкая, изящная и обязательно нежная, ему нужна нежность… Я отдаленно почувствовала собаку-ревность, пнула ее под зад ногой, заставив с визгом улепетывать туда, откуда пришла. Вот же заразил, подлец!