— Буду покушаться на твою честь.
Калеб остановился и оценивающе посмотрел мне в глаза, подозревая, что я над ним просто издеваюсь. Правильное подозрение.
— Да пошутила я! Не трону я тебя…
А внутри все расстроенно заныло.
— Если выбирать между тобой и мужиком в раздевалке, то я весь твой. Я придерживаюсь исключительно традиционных взглядов на отношения.
Теперь уже я подозрительно уставилась на творца. Но, присмотревшись, все же решила, что он говорит серьезно.
— Этот сотрудник просто консультант. Он объяснит, чем и для чего пользоваться, и уйдет, — возвела я очи горе.
— Хм… — протянул Калеб и двинулся к двери, правда обернувшись по пути два раза.
А я тоже побежала переодеваться, мне еще с парильщиками нужно было поговорить. И когда мужчина, замотанный по пояс, вышел обратно, я восседала на лавочке около стола, сама замотанная по грудь и практически капала слюной при виде шикарного и на мой вкус идеального тела мужчины.
Сильные ноги, накачанный торс и косая сажень в плечах… Ух!
— Ну, что делаем теперь?
— Пойдем, — поманила я Родригеса.
Надо было видеть его лицо, когда творец узрел трех крепких мужиков с хорошими дубовыми вениками.
— Калеб, это традиция и ты обещал, — начала быстро я.
На меня перевели тяжелый взгляд.
— И давно она у вас?
— Не одну тысячу лет, — ответила серьезно.
— Что ж… — с сомнением протянул мужчина и все-таки пошел париться.
Я же с робкой надеждой, что он там не переломает служащим руки и ноги, отправилась в соседнюю женскую парилку.
И снова я управилась раньше Родригеса, выйдя после душа к уже накрытому столу. Осмотрев разносолы и выпивку, довольно улыбнулась и бросила взгляд в висевшее напротив зеркало.
Распаренная, улыбающаяся и какая-то другая. Я была сейчас не похожа на себя. Раньше я больше закрывалась, прятала свою уязвимость и отличалась удивительной флегматичностью, словно спала, а теперь вдруг проснулась и стала собой, стала сильнее.
Может, это появление Калеба так на меня повлияло? Нет, Вера, нельзя в него влюбляться, потом больно будет. Но перед глазами против воли предстал полуголый Калеб. Чтоб его!
Взяв со стола бокал с водой, пригубила, а в следующее мгновение меня обдало жаром и вспышкой острого желания и я, подавившись, закашлялась.
Тяжелая рука похлопала меня по спине.
— Осторожнее, — предупредил творец, присаживаясь возле стола и с улыбкой поглядывая на меня.
— Ну как, согрелся? — я напустила на себя невинный вид.
— Да, — хмыкнул Калеб. — Думаю, первый раз мужчинам удалось избить меня вениками и уйти безнаказанными.
— Вот и ладушки, — порадовалась я, опускаясь за стол напротив мужчины. — Теперь согреваемся дальше. На столе ты видишь традиционную русскую кухню разных времен. Выбирай что понравится. Но сначала выпьем.
— Водка, — хмыкнул творец, кивая на внушительный графин.
— Это знаешь?
— Кто же не знает ваш напиток!
— А что вы предпочитаете у себя дома? — спросила я, разливая.
— Ром. А если из традиционных, то пульке или чичу.
Я слышала об этих напитках и знаю, что по крепости им не сравниться с хорошей водкой.
— Что ж, за нас, — предложила я тост.
Мы чокнулись и выпили. Калеб выдохнул и сразу заел, как и я.
Кидая взгляды на его тело, я хорошо понимала, что опьянеть в связи с разницей в весе могу быстрее, но, в отличие от гостя, умею грамотно пить. И откусила еще хлеба с маслом.
Спустя четыре часа, уже глубокой ночью, я, пошатываясь под весом тяжеленного тела пьяного мужчины и сама не особо трезвая, пыталась погрузить Калеба в транспорт. Получалось это у меня из рук вон плохо. Но после получаса мытарств я назвала автопилоту пункт назначения и мы полетели.
Сказать, что дома нас ждал нерадостный прием — это ничего не сказать.
Первым, что я увидела, было полное ярости лицо Иван Ивановича и совершенно ошарашенное и расстроенное лицо Алонсо. Родригес уже отключился и поэтому следующими, кто со мной поздоровался, были Роберто и его ребята с ехидными, словно у гиен, улыбками. Они сегодня весь день нас сторожили, хотя мы их и не видели.
— Вера, как ты могла его напоить? Я тебя об этом просил? — возмущался Ратский.
— Мы были постоянно у всех на виду! — внесла ясность я. — А потом он замерз. Я его согрела.
— Водкой, — пробухтел Алонсо.
— Баней! — возмутилась я.
Меня вел один из ребят Роберто, а сам он с еще парочкой мужчин несли Родригеса в его спальню. Моя оказалась ближе, и мы остановились рядом с ней.
Роберто, развернувшись и тяжело дыша, сказал мне:
— Вера, я под впечатлением, что вы смогли погрузить этого мамонта в машину, и в восхищении от того, как вы провели вечер. Но прошу на будущее: выбирайте времяпрепровождение с меньшим количеством передвижений.
Я лишь радостно улыбнулась, главы застонали, но мне уже было все равно: закрыв дверь и кое-как раздевшись, я завалилась спать.
Глава 6. Ловись, рыбка, большая и маленькая
Калеба должно было радовать одно — задание нам предстояло выполнять в жарком и даже знойном месте — Вавилоне.
До этого момента я еще ни разу не была в этом прекрасном городе, особенно не в период его окончательного упадка. Сейчас мне представилась возможность посмотреть великолепный Вавилон с его висячими садами, которые бывший царь перевез в это безжизненное и сухое место ради своей царицы, дабы доказать ей свою любовь.
Потрясающая романтичная история и даже слегка прикоснуться к ней удивительно приятно.
В моем времени город находится недалеко от Багдада, а во времена Александра Македонского подобного арабского поселения вовсе не существовало.
Осмотревшись по сторонам, вдохнула сухой жаркий воздух и едва не закашлялась. Вода в этом месте роскошь и осадки выпадают только зимой, которая длится всего восемь недель. Ну, а летом жара достигает и шестидесяти градусов, и песчаные смерчи несутся над высохшими полями, угрожая жизни человека и животных.
— Ну что, пойдем? — Калеб, позволив мне насмотреться на древний город, что возвышался вокруг нас, прикоснулся к моей руке.
— Очень неуютно чувствую себя. У Македонского служили незаурядные люди, вдруг кто-то сможет нас увидеть?
— Не думаю, что здесь есть еще гении, кроме полководца, такие личности редко уживаются рядом друг с другом.
— Вот и проверим, — я решительно шагнула в сторону резиденции полководца, мне не терпелось увидеть сады.
Шагая по улицам к пункту назначения, я рассматривала снующих по городу людей, одетые в причудливые балахоны.
