Не успел он договорить, как во мраке сверкнула белая искра и он мешком свалился на пол. Джек в недоумении оглянулся, и такая же искра сверкнула и на его затылке.
В помещении зажёгся свет. Оба братка лежали на полу.
Микки склонился над Хэнки и пощупал у него пульс.
— Жив, — определил он.
— Я же говорю, хозяин, они будут жить, — сказал Пип. — Только не знаю, когда очнутся.
— И откуда ты этому научился? — полюбопытствовал кибернетик.
— Жизнь заставила. Я в первый раз испытал этот метод в том здании во время пожара, когда на меня наткнулся коп. Как хорошо иметь такие пальцы, как у меня! Таких нет ни у кого из роботов…
— Ладно, всё, — Микки торопливо застегнул на себе куртку. — Мы уходим.
Он бросил взгляд на безжизненного Дика, всё ещё торчащего в окне.
— На его месте должен был быть я, — сказал он Джен. — Но тебе ведь всё равно. Твоя любовь измеряется величиной пениса и его способностью стоять.
Она обиженно хмыкнула.
— Этим измеряется любовь всех женщин. И вообще, не понимаю, чем ты недоволен. Я тебя любила, когда у тебя стоял, а когда перестал… — Она запнулась.
— Бросила меня, понятно, — договорил за неё Микки.
— Но теперь я тебя снова люблю, даже больше, чем прежде! — воскликнула она. — У тебя он стал таким большим… По-моему, он вырос за то время, что мы не виделись…
— И соответственно с этим выросла твоя любовь, да? — Микки горько усмехнулся. — Ты жалкая потаскуха, Джен. Противно смотреть на тебя.
— Микки! — взвизгнула она, увидев, что он направился к двери. — Мы ещё увидимся?
— Нет, — ответил он твёрдо. — До сегодняшнего вечера я ещё питал какие-то слабые иллюзии, но сегодня они испарились окончательно. Тебе нужен не я, а торчащий пенис!
— Микки, но если это правда, что я могу с собой поделать?
— Ничего, Джен. Оставайся какая ты есть и забудь про меня.
— Приходи ещё, я буду ждать!
Микки взялся за дверную ручку.
— Советую тебе уволиться из этого заведения и подыскать более приличное место, — сказал он. — Пип, пошли.
— Микки, — она вцепилась в его рукав. — Я люблю тебя!
По её щекам текли слёзы, размазывая косметику.
— Хозяин, — сказал Пип, двинувшись за ними. — Я могу применить разряд.
— Только самый слабый.
Между пальцами Пипа и головой Джен проскользнула искра, и потерявшая сознание девушка, придерживаемая Микки, опустилась на пол.
— Прощай, Джен, — сказал он, глядя в её закрытые глаза. — Ты, конечно, шлюха, но самая очаровательная шлюха из всех, что мне довелось видеть!
Они с Пипом вышли из комнаты, проскользнули, никем не замеченные, в туалет и оттуда прошли в коридор, который вел к запасному выходу. У двери на улицу лежал, раскинув руки и ноги, робот-охранник. В паху у него чернело круглое свежепросверленное отверстие.
Пип показал на него пальцем.
— Я взял его с передка, — сказал он. — Мне показалось, что это не робот, а роботесса, хоть он и в брюках. Роботесс всегда лучше брать с передка.
— Ты уже разбираешься, кого с какой стороны лучше брать? — усмехнулся Микки.
— А как же, хозяин! Сегодняшний день не прошёл для меня даром. Я многому научился.
— Твоя главная наука — это что нельзя пользоваться чужими кредитками, — сказал Микки. — По ним тебя вычислят в два счёта…
Они вышли под ночное небо и почти бегом устремились по тёмной и безлюдной Четырнадцатой улице к озарённому огнями перекрёстку.
В эти самые минуты четверо весьма солидных господ — из тех, что наблюдали за групповым сексом из смотровой комнаты под куполом "Ночной моли", — собрались по приглашению одного из них в операторской кабине.
— Я пригласил вас сюда, джентльмены, — сказал этот человек, — только потому, что вы, как и я, являетесь членами нашего тайного союза…
— В чём дело, Хендрикс? — перебил его лысый толстяк с бриллиантовой заколкой в галстуке. — Давайте покороче и без официальностей. Вы раскопали что-нибудь интересное?
— Более чем интересное, Вайсбери! — ответил Хендрикс, многозначительно понизив голос. — Должен вам сказать, что оператор, который просматривает все помещения "Ночной моли" посредством скрытых телекамер, иногда передаёт мне записи наиболее пикантных моментов здешних сексуальных оргий…
— Здесь бывает секс с малолетками? — сразу заинтересовался низенький, очень пухлый господин со сложенными трубочкой губами, отчего его голос был немного сюсюкающим.
— Бывает, Свэйс, — кивнул Хендрикс. — Здесь бывает всё что угодно. Но я сейчас не об этом.
— Нас всех интересуют только малолетки, — подал голос Группер — четвёртый из присутствующих, осанистый господин лет шестидесяти пяти, с дряблым лицом, на котором выделялся крупный малиновый нос. — Только малолетки, недаром мы назвали наше тайное сообщество Союзом педофилов…
— Союзом педофилов-импотентов, — уточнил Свэйс.
— Джентльмены, — продолжал Хендрикс, — моя новость касается не столько нашей склонности к педофилии, сколько нашей импотенции…
— Что вы хотите сказать, Хендрикс? — Бесцветные глаза Вайсбери хищно расширились.
— Появилось средство от полового бессилия? — ухмыльнулся Свэйс. — Верится с трудом.
— Но именно это я и хочу сказать! — воскликнул Хендрикс.
— Бросьте, — скептически наморщил малиновый нос Группер. — Мы перепробовали все средства, угробили миллионы долларов на знахарей и экстрасенсов, а наши пенисы как висели выжатыми тряпками, так и висят…
— Нам не помогает даже "Бешеный жеребец", — закивал Вайсбери.
— Нам только и остаётся, что подсматривать за трахающейся молодёжью и пускать слюнки, — просюсюкал Свэйс.
Хендрикс, торжествующе улыбаясь, показал им дискету.
— Вот что мне сейчас удалось раздобыть у оператора! — сказал он, обводя их всех горящим взглядом. — Джентльмены, я хочу, чтобы вы прямо сейчас просмотрели отснятый материал. События, которые запечатлены на диске, сняты буквально только что скрытыми камерами, находящимися в туалете "Ночной моли" и в прилегающем подсобном помещении.
— Наверное, молоденькие мальчики и девочки вытворяли совсем уж неслыханные штучки? — предположил с сальной усмешкой Свэйс.
— Нет, совсем не то. Я же сказал — речь идёт об импотенции!..
Он вставил дискету в проектор и нажал кнопку. На экране появилось изображение одного из туалетов "Ночной моли" и голые мужчины, которые за руки и за ноги держали третьего.
— Они слишком стары, чтобы представлять для нас интерес, — недовольно поморщился малиновый нос.
— Вы узнаёте того, кого они несут? — спросил Хендрикс.
