Я хотела только увидеть его и сказать, чтобы он не искал встреч со мной. Это бессмысленно. Все бессмысленно!
Когда мужчина вышел из-за ели и подошел, то у меня подогнулись колени, а голос предательски задрожал.
— Добрый вечер, сударыня, — проговорил уже знакомый голос.
— Добрый вечер, сударь, — ответила, еле сдерживая дрожь.
— Вам холодно? — спросил незнакомец, после приветствия.
— Немного, — ответила поежившись, — Вы хотели меня видеть?
Он замолчал, пристально приглядываясь ко мне, будто пытался понять — та ли я девушка, что грезилась ему или другая. Наши взгляды встретились, и показалось, что в это мгновение время — остановилось. Насовсем.
Не знаю, сколько мы так стояли вперившись друг в друга, пока его голос снова зазвучал в ночной тишине.
— Я хотел сказать вам — спасибо…, не каждая девушка осмелится на такой поступок. Вы спасли мне жизнь, и теперь она принадлежит вам.
Я, словно остолбенела и теперь стояла, как кукла, абсолютно не знала, что делать и что говорить в эту минуту. Поэтому молчала, внимая каждому слову незнакомца. Мужчина вдруг опустился передо мной на одно колено.
— Я — Луи де Клермон, сеньор д'Амбуаз, граф де Бюсси — клянусь защищать и оберегать вас, сударыня, всю свою жизнь какой бы длинной или короткой она не была, — произнес он, склонив голову к моим ногам. Но я уже не слышала его. Меня захлестнули эмоции.
Что же я наделала?! Это сродни тем фантастически-мистическим фильмам, в которых герои, будучи в другом измерении или времени нечаянно наступали на бабочку (или какого-нибудь червячка) и тем самым закрывали себе путь домой. Маленькая незначительная деталь меняла собой мир до неузнаваемости. Что же теперь будет с моей жизнью?
"Катька! Какая же ты — дурочка!" — кляла я себя. Одно дело жить в прошлом, рядом, никому не мешая, наблюдать со стороны за делами минувших лет, и совсем другое — вмешиваться в историю, менять судьбы…
— Бюсси? Вы — Бюсси? — я отступила на шаг, не веря себе, не желая признавать свою ошибку.
Тот Бюсси, о котором я читала в книгах Дюма. Тот, о котором мечтали все девушки. Тот, сердце которого принадлежало только Диане, графине де Монсоро.
Он здесь, передо мной, на коленях…
Во что я вмешалась? Во что?!
Граф поднялся, подошел ко мне:
— Что с вами, сударыня? Да, я Бюсси.
— О, Боже! Я пропала! Я не должна была…
— Вы жалеете о содеянном? О, Боги! Почему? Сударыня, ваш благородный поступок спас мне жизнь и теперь вы упрекаете себя за это?
— Нет, я упрекаю себя за другое, господин Бюсси. Я не жалею, что случайно или по воле проведения спасла вам жизнь…. Боюсь, вы не поймете, это нелегко объяснить… Вы верите в судьбу, граф? Ответьте, только честно!
— Я не понимаю, к чему вы клоните, сударыня, но отвечу вам — да, я верю в судьбу!
— Тогда, послушайте меня: я случайно изменила ваш жизненный путь и свой, наверное, тоже… в тот вечер…, - я хотела сказать ему правду, но язык не повернулся произнести имя Дианы, женщины, которая по многим причинам казалась мне не достойной любви этого господина. Я решила, пусть теперь судьба сама выбирает, как быть дальше. Ведь, если им суждено встретиться, это произойдет рано или поздно. Но я не стану подталкивать Бюсси к той, что принесет ему смерть, — в тот вечер заболел мой батюшка, и я спешила за лекарем, вы просто оказались на моем пути…
— Не знаю, случайность или нет, но я вам очень признателен, госпожа…, он осекся, — я до сих пор не знаю вашего имени…
— Катрин Фаре де Шнур, — представилась, краснея до кончиков ушей. Не привыкла лгать. Но не могла же я, в самом деле, рассказать ему о себе всю правду. Бюсси бы точно счел меня умалишенной.
— Госпожа Катрин, вы можете располагать мной в своих бедах… Реми говорил, что вы испытываете сильные финансовые затруднения… Моя дружба состоит из трех вещей — кошелек, шпага и жизнь — все это принадлежит вам с того момента, как вы помогли мне.
— Господин Бюсси, я признательна вам за ваши слова, но не могу принять такой щедрый подарок. Ваша жизнь — принадлежит только вам, и я не могу и не хочу ею распоряжаться, но…дружба — это ценный дар, которым обладают далеко не многие. Его я, пожалуй, приму. Что же касается слов господина Реми, то тут он искренне ошибся, мне не нужны чужие деньги и опека, у меня есть все, чтобы вести достойную жизнь.
— Простите, госпожа де Шнур, если ненароком нанес вам оскорбление. Но…расскажите хоть немного о себе. Я искал вас, но так и не нашел. Мне даже грезилось, что все увиденное в тот день было сном. Если бы не ле Одуэн, клянусь, я бы сошел с ума, продолжая поиски прекрасной незнакомки…
— Так все-таки он не сдержал своего обещания?
— Что вы, вовсе нет! Но он всегда был рядом и помогал разыскивать девушку-стрекозу.
— Стрекозу?
— Да. Я запомнил золотую стрекозу и ваши зеленые, полные слез глаза…
— Вот эти? — я откинула вуаль и посмотрела с вызовом в его темные, словно омут очи. Теперь пришла его очередь удивляться.
— Вы? Та самая девушка, которая бросилась под ноги к моему скакуну, чтобы спасти серого зверя чем-то очень напоминающего крысу?
— Да, я. А Роки — это действительно ручной крыс, вы угадали.
— Катрин — вы самая необычная девушка из всех, что я, когда-либо встречал в своей жизни, — он рассмеялся. А я вдруг поняла, что по-настоящему пропала с головой.
"Катька! Что ты делаешь?" — кричала совесть, но я запнула её подальше и просто наслаждалась моментом общения с красивым молодым человеком. Ну и что, что мы живем слишком далеко друг от друга и между нами протянулись столетия, сейчас это обстоятельство не имело для меня никакого значения. Все в прошлом или будущем, теперь же было настоящее, во всяком случае, очень хотелось в это верить.
Я желала быть с этим человеком — дышать с ним одним воздухом, говорить о глупостях, слушать этот редкий, бархатистый голос, чувствовать его сильное плечо рядом.
Эх, почему в мое время мужчины скрывают свою силу, волю, любовь под тысячей замков? Нам же приходится только угадывать их намерения. Часто мы ошибаемся, принимая за искренние чувства лишь их тень. Вот тогда и становится горше всего от разочарования, разводов, драм…, потому что сами виноваты: не поняли, не разглядели, ошиблись.
Наше свидание затянулось до самого утра. Прогуливаясь вдоль правого берега Сены, мы не испытывали власти времени, поглощенные общением. Едва забрезжил рассвет, я вспомнила о Люке.
— Простите, граф, но мне пора домой и уже довольно давно.
— Могу я проводить вас, Катрин?
Я покачала головой, отступая от него на несколько шагов:
