Ознакомительная версия.
Артур заметил мои колебания и на минутку отозвал вампиршу в сторону. Я не слышала, о чем они говорят, но вполне догадывалась. Артур пытался в чем‑то ее убедить, Лиз возражала и, кажется, даже сердилась. Но в конце концов победа осталась за ним. Лиз пожала плечами и отошла еще дальше, демонстративно не глядя в нашу сторону.
— Не знаю, что случилось. Обычно Лиз не такая, — сказал Артур несколько извиняющимся тоном.
— Ничего, — отмахнулась я. Сейчас меня и вправду больше волновало другое. — Помнишь, сегодня ночью ты приходил ко мне, когда я чего‑то испугалась? — и я рассказала ему свой сон.
Артур выслушал меня не перебивая. Он сидел на скамейке — такой холодный, прекрасный и неподвижный, словно совершенная античная статуя. На его лице не проявилось никаких эмоций, однако я, понимая и чувствуя его острее, чем раньше, точно знала, что за этой бесстрастной маской таится истинное и глубокое, как ночь, беспокойство.
— Я не знаю, чем объяснить то, что происходит с тобой, — сказал он, когда я закончила свой рассказ, — возможно, собаки не существует… Нет, я вовсе не считаю тебя сумасшедшей, — поспешно добавил он, заметив мой возмущенный жест, — просто не исключено, что это проявление твоей собственной внутренней силы. Пока, к сожалению, нельзя сказать о твоих способностях что‑нибудь достоверное… Так вот, до сих пор ты, к счастью, справлялась с опасностями сама. К тому же и кошмары, которые тебе снятся, могут являться следствием пробуждающихся способностей. Скорее всего, дело обстоит именно так, и вскоре они исчезнут сами собой. Давай пока не будем посвящать в них кого‑либо еще. Но, пожалуйста, рассказывай мне все, даже если сочтешь это пустяком, недостойной внимания мелочью.
Мне казалось, что нужно бы рассказать все старейшине. Он добрый и мудрый и, конечно, смог бы помочь мне, но Артур возразил, что у Отца и так много дел и забот, поэтому не стоит отвлекать его по пустякам, по крайней мере, пока у нас нет уверенности, что все происходящее — не плод моего воображения, и я согласилась с ним.
Кстати, воображение у меня и вправду расшалилось не на шутку. На секунду мне показалось, что в толпе мелькнуло знакомое лицо с сумасшедшими волчьими глазами и продранный рукав кожаной куртки. Сердце мгновенно подскочило в груди: неужели кошмар не закончился и это действительно Ловчий?! Но нет, сколько я ни всматривалась, его не было видно, да и Артур и Лиз никого не заметили. Я слишком волнуюсь из‑за своих кошмаров, вот, наверное, мне и мерещатся всякие опасности. Шизофрения, паранойя — чувствую, еще немного, и мое душевное здоровье будет в полном беспорядке. Нет, все‑таки не стоит пугать Артура и (что главное) выглядеть в его глазах полнейшей дурой и психически неустойчивой личностью.
Всю обратную дорогу Лиз молчала, а я была так довольна, что поделилась своими страхами с Артуром, что почти не обращала на нее внимания. Мне действительно стало значительно легче. Я верила Артуру.
Правда, вечером, когда я ложилась спать, тревога вернулась ко мне, но напрасно. Ночь выдалась спокойной. Мне снилось что‑то умиротворяющее и абсолютно никаких кошмаров! Как хорошо, что я не рассказала о них никому, кроме Артура. Не хочу показаться истеричкой, а узнай о страшных снах Лиз, она бы, без сомнения, засмеяла меня.
Артур, эпизод 8
Сегодня Артур понял совершенно точно: выхода нет.
Он сидел за столом, отрешенно глядя на пухлую папку. Получить разрешение на доступ к ней оказалось совсем нетрудно — ведь он изучает прошлый опыт, чтобы не допустить прежних ошибок в ходе новой операции.
Хорошо, если Полина никогда не узнает об этом. Ее родителей исследовали так же, как и ее саму, планомерно загоняя в угол, выслеживая и ведя на коротком поводке. Папка была уже закрыта, но скупые строки отчета намертво впечатались в память. Отчеты о слежках, материалы бесчисленных проверок… Братья умели подходить к делу методично.
Там были сведения и о рождении Полины, напротив которых, на полях, кто‑то поставил восклицательный знак и всего три слова: «обратить особое внимание». Артур долго смотрел на эту косую черточку. Вот здесь перо царапнуло бумагу, здесь из‑под него вылетели мельчайшие брызги выцветших теперь чернил… Артур прекрасно знал этот уверенный мелкий почерк. Округлые красивые буквы украшены изящными завитушками… Сейчас уже так не пишут…
Сотни картинок разом возникли у него в голове. Вот Полина улыбается. Немного неуверенно, но очень солнечно… он так давно уже не смотрел на солнце! Вот протягивает ему руку… Вот, разгоряченная тренировкой, оглядывается на него, взмахом головы сбрасывая с лица непослушную прядь волос…
Она не должна стать их игрушкой! Что угодно, только не это!
Он снова был у ее двери, чтобы охранять ее сон. Кажется, Полина поверила его словам. Это хорошо. Возможно, уверенность послужит для нее дополнительной защитой. Он во многом виноват перед ней, поэтому ему и надлежит нести всю тяжесть беспокойства, а еще — быть настороже.
Груз ответственности давил на плечи. Он не смог уберечь собственную мать. Что же делать теперь? Какой выбор окажется правильным?
Артур четко знал только одно: рассказать обо всем Отцу — значит, немедленно обречь Полину либо на инициацию, либо на смерть. И смерть еще будет лучшим выходом. Отец легко распоряжался судьбами людей. Когда‑то он распорядился судьбой самого Артура. В папке, которую Артур нашел сегодня, в числе прочих документов содержалась его собственная фотография. Он попался в ловушку сам и не допустит, чтобы это случилось с Полиной.
Пока оставался хоть малейший шанс, следовало ждать и надеяться. Если бы Артур верил в бога, то, конечно, пошел бы в церковь. Но глупо верить сейчас, когда он уже стал одним из проклятых — одним из вампиров. Значит, оставалось полагаться только на себя. И еще — на то волшебное чувство, что накрепко связало его и тоненькую человеческую девушку. Полина — это все, что осталось у него в этом мире. Отними у него любовь — и он станет банкротом.
— Сколько еще мне сидеть здесь? — я вопросительно посмотрела на Артура.
Нет, мне, конечно, нравилось у вампиров, а старое здание было настоящим кладезем секретов, однако экзотика экзотикой, но я немного скучала по солнцу и по дому.
— Потерпи, опасность еще не миновала, — мягко ответил Артур, присаживаясь напротив меня в кресло.
— Ты о диких? Неужели их никак не поймают?
— Это не так легко. К сожалению, они находят в городе труднодоступные уголки и устраивают там свои убежища. Наши помощники ищут их, и иногда нам действительно удается наткнуться на логово диких, но пока они еще представляют угрозу, и мы не можем рисковать тобой.
Ознакомительная версия.
