— Наблюдаешь за Сабином. Он нравится тебе?
Она задохнулась, явно приходя в ярость.
— Конечно же, нет!
Сабин изо всех сил постарался не взвыть. Могла бы хоть немного посомневаться перед тем, как отвечать.
Страйдер усмехнулся.
— А я думаю, что нравится. И знаешь что? Я знаю его тысячи лет, потому мне известные многие его секреты.
— И? — буркнула она.
— И. Я не против ими поделиться. То есть я сделаю услугу вам обоим, если помогу тебе изменить о нем мнение.
«Твой друг копает под тебя», — заявил демон Сомнений, — «возможно, он сам имеет на нее виды. Глупо будет доверять ему после такого».
Сабин напрягся на минутку, но тут же отмел неприятное ощущение.
Он предостерегает ее ради ее же блага. Ради моего собственного блага. В точности, как он и сказал. Потому уймись.
— Я не хочу иметь с ним ничего общего, уверяю тебя.
— Тогда ты не будешь переживать, если я оставлю тебе в покое, так и не сказав того, что знаю.
Из-под полуприкрытых век Сабин наблюдал, как Страйдер поднялся на ноги.
Гвен схватила его за руку и потянула обратно на сидение.
— Подожди.
Сабину пришлось вцепиться в подлокотники, чтобы не дать себе вскочить и растолкать по углам эту парочку.
— Расскажи мне, — сказала девушка и сама отпустила воина.
Страйдер неспешно опустился в кресло. Он ухмылялся. Невзирая на ограниченный угол зрения, Сабин рассмотрел яркий блеск белозубой Страйдеровой улыбки.
Внезапно ему и самому захотелось усмехнуться. Гвен испытывала любопытство по поводу его скромной персоны.
«Наверняка хочет узнать, как получше тебя убить».
«Заткнись, черт тебя побери!»
— Ты желаешь знать что-то конкретное? — поинтересовался Страйдер.
— Почему он такой… отчужденный? — она все еще смотрела на него, впиваясь взглядом так, словно проникала под кожу. — То есть, он всегда такой или же это только мне так везет?
— Не переживай. Дело не в тебе. Так он ведет себя со всеми женщинами. Он вынужден быть таким. Понимаешь ли, его не… его демон…
— Демон? — выпалила его Гвен. Она выпрямилась так, будто шпагу проглотила, и мертвецки побледнела. — Ты только что сказал «демон»?
— Ой, хм…я сказал? — Страйдер опять беспомощно осмотрелся по сторонам. — Нет, нет. Я сказал не он…
— Нет, ты сказал демон. Демоны. Демоны и Ловцы и эта татуировка в виде бабочки. Я должна была догадаться, едва увидев эту татуировку. Но вы казались такими милыми. То есть, вы не обидели меня, и мало ли у кого может быть такое тату.
Она тоже обвела взглядом салон самолета, изучая воинов по-новому открывшимися глазами. Вскочив на ноги в следующую же секунду, она отпрянула от Страйдера и попятилась к уборной. Расставила руки, словно этот тщедушный жест мог удержать всех на местах.
— Я… теперь я поняла. Вы же Повелители, правда? Бессмертное воинство богов, изгнанное на землю. М…мои сестры рассказывали мне сказки на ночь о ваших злодеяниях.
— Гвен, — позвал Страйдер. — Успокойся. Пожалуйста.
— Вы убили Пандору. Ни в чем не повинную женщину. Вы дотла выжгли Грецию в древности, выкупав землю в крови и криках. Вы терзали людей, расчленяли их заживо.
Лицо Страйдера окаменело.
— Те люди заслужили это. Они убили нашего друга. Пытались убить всех нас.
— Если она закричит — произойдет нечто восхитительное, — мрачно сказал Гидеон, становясь рядом со Страйдером. — Не пытайся вырубить ее, и я не буду тебе помогать, ладно?
— Подожди. Перед тем, как мы начнем махать кулаками, и возможно лишимся наших глоток, давай испробуем нечто другое. Парис! — позвал Страйдер, не отводя глаз от Гвен. — Ты нужен здесь.
Парис решительно приблизился к ним в тот же миг, когда Сабин стряхнул свой мнимый сон и вскочил на ноги.
— Гвен, — сказал он в надежде успокоить ее прежде, чем Парис пустит в ход свои «штучки». Но девушка с перекошенным истерикой лицом судорожно пыталась сделать вдох. — Давай поговорим о…
— Демоны… вокруг меня.
Она открыла рот и завопила. И вопила, и вопила, и вопила.
Демоны. Повелители Преисподней.
Некогда — обласканные богами воины, а теперь — язвы на лице земли.
Каждый из них нес в себе демона, настолько ужасного, что даже ада не смог удержать его в плену.
И демоны эти — Болезнь, Смерть, Несчастье, Боль и Насилие.
«А я нахожусь вместе с ними в крошечном самолетике», — подумала Гвен, ощущая, как ее истерика набирает обороты.
К тому же самолет трясло и качало, он терял высоту с угрожающими темпами. Это не смущало Повелителей. Они приближались к ней, окружали, отрезая пути к отступлению. Сердце Гвен тяжело билось в груди, заставляя кровь на бешеной скорости мчаться по венам, от чего дикий гул стоя в ее ушах. Если бы только этот гул мог заглушить зловещий крик Гарпии… Не тут-то было. В голове ее звучала многоголосая симфония, лязг и звон которой прогонял прочь здравый смысл, сбивал с ног… вниз… в черную пропасть, где смерть и разрушение правят бал.
Ей стоило заподозрить, что эти воины — такие жестокие и могучие — одержимы демонами. Светящиеся красным глаза Сабина, когда она впервые увидела его… угловатая татуировка-бабочка на его боку…
«Какая же я дура».
Гвен наблюдала за ними несколько дней, но, вероятно, была слишком уставшей, слишком голодной, слишком радовалась своей свободе, и потому не заметила татуировки у остальных. А еще она была слишком очарована Сабином. Вообще-то, не то чтобы она об этом думала, но воины всегда были полностью одеты в ее присутствии, словно сочувствовали ей из-за того, что она пережила, и не хотели пугать даже проблеском наготы.
Но теперь она знала правду. Они просто скрывали свои отметины.
Она гадала, какой же демон владеет Сабином. Какого демона она имела возможность лицезреть, восхищаясь каждым его словом и движением? Какого демона она целовала и обнимала в своих мечтах? В кого запускала коготки и прижималась к кому?
Как могли ее сестры преклоняться пред этими принцами зла?
Хорошо, пред их образами из легенд, но суть-то не меняется. Насколько ей было известно, они никогда не встречались. Кто бы сумел выжить после такой встречи? Они не ведают жалости или раскаяния, способны на самые грязные деяния, а еще они вовлечены в бесконечную войну, уходящую корнями в седую древность, всеохватывающую и всепоглощающую.
Каждый раз при их упоминании ее страх пред хищными духами, таящимися в ночи и скрывающимися при свете солнца, возрастал. Тогда-то она и начала бояться хищника внутри себя самой, хотя именно для этого ей и рассказывались эти истории. Чтобы она могла соперничать с воинами. Несмотря на то, что Гвен ужасала подобная мысль, Гарпия впитывала каждое слово, будучи готова доказать им свое превосходство.
