Надев чистые вещи, я вдруг вспомнила, что со своими переживаниями, совершенно забыла про домашнее задание! Вот и определилось, чем я буду заниматься целый вечер, делать уроки! Просто «супер»! Не жизнь, а катастрофа! Ну, по крайней мере, буду думать о тригонометрии, а не о Майкле. Может это и к лучшему…
Старания не прошли зря, и уже через несколько часов я выполнила все задания, которые только можно, даже на день вперёд, заранее! Лишь бы не думать о Майкле.
Выглядела я наверно глупо: сидела по середине комнаты, а вокруг разбросана куча учебников. Зато пусть если даже глупо, в тоже время и умно!
Неожиданно в комнату зашёл Браин. Он удивлённо на меня посмотрел, и усмехнулся.
— Не двигайся, я сбегаю за фотоаппаратом! — съязвил он, и сделал вид, что выбегает из комнаты.
— Не выпендривайся! — с сарказмом скомандовала я, и он вновь стал возле моей двери.
— Ты что- то хотел? — спросила я, после минутного молчания.
Браин ещё раз внимательно на меня посмотрел.
— Пойдём ужинать, уже всё готово, — постарался спокойно сказать он, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.
— Сейчас спущусь, — коротко ответила я, и принялась дочитывать последний абзац по биологии.
Браин всё ещё стоял в комнате, и так же внимательно меня разглядывал, словно увидел впервые.
Я не выдержала его любопытных глаз, и раздраженно на него посмотрела.
— Тебе чего? — недовольно спросила я.
Он секунду помолчал, а потом сделал трогательное лицо, и умоляюще на меня посмотрел.
— Может всё- таки позволишь тебя сфотографировать? Это же сенсация! — мило спросил он.
— Отстань! — резко вскрикнула я и кинула в него книжкой.
Он вовремя захлопнул дверь и книга, ударившись об нее, упала с оглушительным треском на пол.
Я невольно усмехнулась и потянулась к ней, чтобы всё- таки дочитать параграф до конца.
Спустившись по лестницы, я заметила, что на кухне только Браин.
— Папа ещё не приехал? — спокойно спросила я, подходя к столу.
— Он звонил, сказал, что задержится и мы садились есть сами, — невнятно пробормотал Браин, пережевывая макароны.
— Ясно, — расстроено сказала я и села за стол.
Глотнув персикового сока, я принялась за макароны.
— Фу! — вскрикнула я, выплёвывая все макароны, которые только что намотала на вилку.
Я резко вскочила со стула и подбежала к раковине. Прополоскав рот, я недовольно посмотрела на брата.
— Что это за мерзость? — недовольно спросила я, выделяя каждое слово.
— Нравиться? — самодовольно спросил он, — это я сам приготовил!
— Сам? — удивление в моём голосе было не поддельным.
— Ну, да, — беззаботно ответил он, продолжая накручивать макароны на вилку.
— Перестань, это есть! — раздраженно пискнула я и, подойдя к нему, убрала тарелку.
— Почему? — расстроено спросил он, наблюдая, как я выбрасываю макароны в мусорку.
— Тебе, что, жить надоело? — съязвила я.
— Если тебе не нравиться, это не значит, что я не могу это есть!
— Что ты туда добавил? — удивленно спросила я, заливая очередную порцию макарон водой, и ставя на плиту.
— В каком смысле?
— Это что же надо было туда добавить, чтобы они были такими несъедобными?! — удивлялась я.
— Это ты умеешь готовить…
Я перебила его.
— Да, что тут готовить? Залить водой, подождать пока они закипят, и добавить соли по вкусу! Тут даже инструкция написана, для особо одаренных! — самодовольно поучила я, показывая, на пакете инструкцию по приготовлению.
— Не выпендривайся! — съязвил он.
— Ладно, давай договоримся, что с этого момента, ты будешь готовить, только в экстренных ситуациях, а так возле плиты будем только я и папа. Договорились? — спокойно спросила я.
— Да, без проблем! Ты думаешь, мне охота, здесь капашиться?
— Почему тогда меня не позвал? — удивленно спросила я.
— Ну, не ты, одна можешь что- то делать, — робко начал он.
— То есть, ты хотел доказать, что лучше меня готовишь? — усмехнулась я.
— Ну, знаешь, Элизабет, у тебя завышенная самооценка!
— Не выше чем у тебя! — издевательски заметила я.
— Вполне возможно
— Не вполне возможно, а безоговорочно точно! — съязвила я.
Браин усмехнулся.
Я насыпала нам уже нормальные макароны, и мы, наконец, смогли спокойно поесть.
Устало, помыв посуду, я пошла наверх. Ужасно хотелось спать. Даже голова немного кружилась.
Удобно расположившись на кровати, я опять вспомнила причину моей сегодняшней истерики. Всё же грустно, что так получилось. Но самое ужасное, что именно этого мне и хотелось! Просто я не понимала, чем это может обернуться для меня. Конечно, я виновата сама. Нет мне оправдания! Я сама обрекла себя на такие муки, сама теперь и буду с ними бороться, а точней постараюсь разобраться в Майкле, расшифровать все его секреты и вывести на чистую воду, чего бы мне это не стоило. В конце концов, каким бы не был тупик, в любой момент можно развернуться, пройти по этой же дороге и найти поворот в другую сторону!
Глава восьмая
Ложная тревога
На следующее утро, погода ни в чём себе не уступала. Солнце светило так же сильно и беспощадно, докучая каждому жителю нашего городка.
Радуясь, что, наконец, смогу поговорить с Майклом, я довольно пошагала в ванну, но вдруг поняла, что не могу идти. Ноги скрутило, словно они онемели. Естественно я сильно перепугалась. Звать папу я не решилась, так что попробовала поразминать ноги руками. На удивление ноги стали приходить в чувство, и я облегченно вздохнула. Такого со мной ещё никогда не было, будто ноги мне отказали! Слава Богу, всё обошлось.
Расстроено посмотрев на себя в зеркало, я ужаснулась! Кожа была даже не бледная или желтоватая, а светло- серого цвета! Потерев руками лицо, я надеялась, что всё мне просто кажется, но цвет лица оставался таким же серым. Что со мной происходит? Я нервно включила кран с холодной водой и брызнула ею себе в лицо. Боясь вновь посмотреть на себя, я ещё несколько минут тщательно протирала его, словно смывала с лица краску, и в итоге оно немного покраснело. Но всё же это лучше, чем серый цвет.
В полном замешательстве, я спустилась вниз, где меня уже ждали папа и Браин. Неожиданно на лице отца я заметила такое же выражение, как и у себя сегодня утром, прежде чем увидела своё лицо.
— Элизабет, — робко начал папа, — что у тебя с лицом?
Я обреченно на него посмотрела.
— Не знаю, — расстроено пискнула я и плюхнулась к ним за стол.
