мучающая его жажда. Ему кажется сломали ребро и оно давило на что-то. Ему надо откинуться
назад, авось выпрямится, встанет на место. Второго такого удара Джейк точно не выдержит.
- Ты вымотал его и теперь дело осталось за малым, - он убрал руку от его лица и похлопал
по щекам. - Выруби его!
Он посмотрел на свой платок с изрядной долей сожаления, поэтому чуть погодя вытер руку о
его штанину. Правильно! Лучше, чище они уже не станут!
- Пить…
- Да, сейчас. Последний раунд и будет тебе холодное пиво!
- Нет, просто воды!
Он еще раз улыбнулся, дернул его за плечо к себе, тут же отступая. Он надеялся, что Джейк
тут же поднимется и пойдет на ринг, но Джейк остался. Ему нужно еще пару минут, чтобы
остыть. Барни как-то неуверенно улыбается, сверкая двумя золотыми коронками и огромной
щелью между зубами, отдергивает руку от его плеча, услышав звуки гонга. Воды он ему так и
не принес.
- Ладно, покончим с этим.
Джейк поднялся, сквозь боль потянулся назад, утираясь тряпкой, откинул ее в сторону,
откинул волосы от лица и улыбнулся, как можно более беспечно. Нельзя показывать
противнику, что ты слаб и то что тебе плохо.
Удар. Промах. Он отклоняется, еще один противник Малыш и его Стальной кулак стараются
достать его загнать. Он думает что тот загонял его. Барни уверен в обратном. Боль не дает
ему забыться потерять связь с реальностью, каждое движение напоминает ему зачем он здесь.
Он видит в толпе знакомое лицо.
Карен.
Золотые, такие яркие локоны, алые губы, белоснежная улыбка и такой звонкий и в тоже время
мягкий смех, каким обычно смеются женщины в ответ шутку не нравящегося им мужчины или
когда хотят пожурить кого-то. Она совсем чужая здесь, как бриллиант упавший в разбитые,
потускневшие от времени черепки.
Он видит ее и слышит смех, хотя не должен бы, только не сквозь этот ор.
Никто не обращает на нее внимание, хотя стоило бы. Она прижимается к чьему-то плечу,
облаченному в черный пиджак в яркую белую полоску, смеялась, выпячивает губы, как она это
часто делала, крутясь перед зеркалом в комнате матери. Она смотрит на него, изредка да
бросает взгляды в его сторону.
Ему это внимание стоило удара в челюсть и потери равновесия. Он упал, опираясь на локоть,
тут же поднимаясь, нет вскакивая, и нанес Малышу удар под дых. Тот не успел отскочить в
сторону, его не согнуло пополам от первого удара, но это и неважно.
Несколько ударов в живот и поочередно в грудь. Живот у Малыша как будто из стали, только
очень мокрый и даже холодный. Под конец он становится мягким и колышется под его кулаками
большим и волосатым куском сала. Джейк делает завершающий удар снизу, в челюсть, так что
на весь подвал разносится, как плотный, приземистый итальянец клацает зубами.
Но Малыш стоит и челюсть его волнует его меньше всего. Он как будто удивлен его глаза и
без того выделяющиеся на смуглом лице яркими белками выпучиваются, а он все открывает и
закрывает рот, дергая при этом грудью. Он хочет сделать глоток воздуха, как та рыба, что
хочет вернуться обратно в воду, стоит рыбаку выбросить ее на берег.
Он все же падает на пол, так что подпрыгивает какой-то мелкий сор. Его лицо стало совсем
синим, но именно это падение и спасло его. Он все же сделал вдох, такой громкий, что
Джейк услышал его сквозь крики и как не странно сам с облегчением выдохнул.
Потом же уши заложило от криков, к нему ринулся Барни, хватая его за руки, пытался
дотянуться до лица, крича что-то при этом. Остальные зрители, окружили, затрясли залогами.
Джейк искал глазами Карен, выискивал глазами в щелки среди мелькавших перед ним голов и не
находил. Вновь.
Джейк отклонился, взглянув на Алекс со стороны. Картинка продолжала быть кошмарной. Кровь
остановилась, но в ней было все: ее лицо, ее волосы, подбородок, шея, его руки, подушка
дивана, вещи.
- Черт! - он еще раз сжал ее переносицу, стараясь вылепить заново нос.
Девушка тихо застонала, попыталась отмахнуться от него. Она еще не открыла глаза. Ему бы
очень хотелось, чтобы она еще какое-то время пробыла без сознания, чтобы он мог привести
ее в порядок. Но что есть, то есть.
Он не сможет скрыть синяк, что уж начал расползаться у нее под глазами, наливаясь
фиолетово-бордовым.
Алекс закусила губу. Джейк замер, глядя на то как белоснежные резцы с силой врезаются в
алую кожу. Момент, если не отвлекаться на все остальное, странным образом заворожил его.
Но не надолго. Девушка, так и не открыв глаза, продолжала морщиться, потянулась к лицу.
- Все еще не сон, - выдохнула она из-под ладони. - Черт!
Джейк не шевелился, понимая, что боится обнаружить себя. Это мелкое, трусоватое чувство
поразило его. Сегодня утром она бесила его, вчерашней ночью притягивала, а теперь вот он
боится ее.
Девушка посмотрела на него, некоторое время ничего не говоря, не двигаясь и не
предпринимая ничего, а потом отвернулась, делая движение, чтобы подняться. Джейк не мешал
ей, отклоняясь в сторону.
Теперь его посетили другие чувства: облегчение смешанное с разочарованием. И еще чувство
вины. Алекс поднялась на подушках, хотела перебросить ноги в сторону, но потом посмотрела
на него. Она ничего не говорила и он еще не понял хорошо это или плохо.
Он поднялся, дав ей возможность подняться. После чего девушка ушла к себе в комнату,
возвращаясь через какое-то время.
- Алекс!
Она не остановилась и не замерла, как это было прежде. Она просунула ноги в тапки и вышла
из квартиры, закрыв за собою дверь.
Я порадовалась тому, что пришла в себя так скоро. Очнись я получасом позже, у меня бы не
было возможности смыть с себя кровь. Концы тента, лежащие на бетонной крыше подобно
лепесткам гигантской раффлезии трепыхались на ветру, выплескивались на бетонную плиты
крыши, грозились подняться в воздух и унестись прочь.
Если бы не рана на половину лица (именно так я чувствовала его) я бы наверняка
побеспокоилась о том, что меня может сдуть с крыши еще быстрее, чем тент полный воды, но
мне было совсем не до этого. Я мылась, обтираясь полотенцем, попеременно вздрагивая то от
боли, то от холода. Сейчас я не жалела воды, не подумала и о том, что стоило захватить
бутылки, чтобы собрать какую-то часть воды и унести ее вниз.
“Сукин сын!” - вспомнилось мне, прежде чем я погрузилась в темноту полную ярких вспышек,
искр и кровавых пятен.
- Сукин сын, - повторила я себе под нос.
Обо всем об этом. О его поведении и словах сказанных много позже, о воде и об урагане я
подумаю чуть позже, сейчас же меня волновало собственное лицо, которое по ощущениям
напоминало кусок отбивной, полуфабрикат котлеты в Макдональдсе, так много было крови и
такими болезненными были ощущения.
Я поднялась, снимая футболку и крупно содрогаясь при этом. Воду мне уже не уберечь, а вот
помыться я еще смогу.
Я спускалась по ступенькам, было жутко холодно. Одна часть тела требовала, чтобы я
прижалась к чему-нибудь холодному, тогда как другая требовала тепла. Я точно заболею, но
пока у меня в планах одеться потеплее и выгрести все таблетки что имеются в аптечке,
напиться горячего чая и только потом залезть под одеяло.
Я смотрела на свою уже бывшую комнату, решая, что мне нужно вернуться в эту квартиру.
Здесь, я буду предоставлена самой себе. Он перестанет бесить меня, а я его.
“Я останусь здесь одна, в пустых и холодных комнатах, со множеством..”
Я помотала головой. Пока есть во мне это желание, надо так и сделать, а потом просто ходу
