Бывшая верховная недоверчиво прищурилась, кажется, пытаясь предсказать, что именно сейчас скажет ей Дараэлла — и девушка, прекрасно понимая, что хорошего от нее все равно ничего не ждут, с легкостью подтвердила:
— Мы просто переедем жить куда-нибудь отдельно, — протянула она. — А еще лучше, отселим вас, скажем, в горы. Ведь вам будет приятно повидаться с сестрами? Уверена, Геор оценит идею.
Дара попала в точку. Лисандра едва пятнами не пошла, заслышав ее слова.
— Ах ты мерзавка! — прошипела она. — Да ты даже не понимаешь, с кем разговариваешь!
Узнать магические колокольчики в голосе свекрови было не так и трудно, Дара все-таки разбиралась в колдовстве горных ведьм — не зря же сама прожила в горах столько лет, хоть сейчас и стала вольной и предпочитала море.
Тем не менее, страха не было. Дара, должно быть, слишком устала, чтобы сейчас воспользоваться магией еще раз. Она даже не успела подумать о том, что Лисандра способна на страшное колдовство — не успела.
— Я тебя прокляну, — зашипела бывшая верховная, приправляя свои слова магическими формулами, — так, что ты ни есть, ни пить, ни дышать не сможешь, ослепнешь, оглохнешь и будешь немая. И не грозись мне, что расскажешь все сыну — не успеешь! А если и успеешь, то мой мальчик все равно тебе не поверит!
Лисандра сделала причудливый жест рукой, словно утверждая свое колдовство, и удивленно уставилась на собственные пальцы. Ни единой искры не сорвалось с ее руки, и магия так и не изволила запечататься. Женщина повторила жест еще раз, но, сколько б она ни старалась, так и не добилась того, чего хотела.
— Да уж, — раздался вдруг у самого начала коридора мягкий мужской голос, — мальчик бы и не поверил, не услышь он это своими собственными ушами. Да, мамочка, не это ищешь?
На раскрытой ладони Геора полыхал магический шар.
Лисандра, кажется, всерьез растерялась.
— Что ты сделала с моим сыном, ведьма? — с трудом держа себя в руках, выдохнула она, не в силах оторвать взгляд от сияющего сгустка колдовства, бившегося в руках адмирала.
Дара хотела было ответить, но, перехватив строгий взгляд Геора, решила все же помолчать. Она наконец-то высвободилась из цепкой хватки бывшей верховной и отступила от нее на шаг в сторону, оказываясь ближе к каюте. Можно было скрыться внутри и спокойно ждать Каннингема там, но Дару не отпускало даже не женское, а свойственное каким-то исследователям любопытство.
Она сотни раз видела, как колдуют горные ведьмы, была свидетельницей чар сирен, сталкивалась с некромантами и простыми магами, но ведьмак? Ведь разница горного дара и обычной магии была в его направленности, способности принадлежать только женщинам. Именно потому, когда горная ведьма вдруг рожала сына, она предпочитала отдать его отцу, спрятать подальше от глаз верховной…
Интересно, ненавидела ли Лисандра своего ребенка за то, что родила сына, не дочку? Хотела ли передавать материнский дар? Вряд ли! Скорее всего, она была безумно рада — ведь у девочки намного больше шансов глоток за глотком выпить и мамину красоту, и мамину магию. А вот то, что каким-то чудом это удалось Геору, совершенно не вписывалось в знакомые Даре магические теории.
Первый в мире горный ведьмак? Или такие мутации уже случались? Так или иначе, учился управлять своим даром он поразительно быстро.
— Я думаю, с твоим сыном эта конкретная ведьма как раз ничего и не делала, — с кривой усмешкой отметил Геор, наступая на мать. — А вот некоторые другие, должно быть, постарались. Например, Урсула. Знаешь такую? С таким себе осьминогом вместо нижней половины тела… Или сирены, которые меня едва не утопили. Знакома?
— К сожалению, — Лисандра попятилась, — я ничем не могла помочь тебе, мой мальчик. Магия договоров слишком сильна, чтобы ее могла нарушать какая-то простая смертная…
— Да я ж не виню! — притворно ласково улыбнулся Геор.
Судя по тому, что драгоценная свекровь сделала еще один крохотный шаг назад, предпочитая находиться рядом с Дараэллой, а не с родным сыном, в его мягкий тон она не поверила. Дара только отметила про себя, что подобным ласковым речам и нежным взглядам и ей впредь верить не нужно, нормальный, не притворяющийся Геор выглядел совсем по-другому.
— Мне вот только интересно, — продолжил Каннингем таким же вкрадчивым тоном, — каким образом я, сын простой женщины, не имеющей к ведьмам никакого отношения, вдруг получил вот это, — он небрежно подбросил на ладони магический шарик.
Лисандра только пожала плечами, стремясь продемонстрировать, что понятия не имеет, о чем вообще идет речь.
— Да полно! Даже если забыть об этом, — он сжал руку в кулак, и магия, вспыхнув в последний раз, погасла, легко впитавшись в кожу. — И если притвориться, мама, что ты никогда не была ведьмой и уж тем более не являешься ею сейчас, — а Лисандра, судя по всему, уже начинала это понимать, даже без подсказок сына, — то что мы будем делать с полковником Тиамом, который сначала едва не пристрелил мою жену, а теперь, когда его скрутили, заявляет, что она посмела посягнуть на статус Ее Светлости графини, попыталась занять ее благородную нишу?
— Мой мальчик, — утешающе произнесла Лисандра, — я понимаю, что Тиам — твой друг, но у всех бывают временные помутнения рассудка…
— Матушка моя, чтобы Тиам сложил все эти слова в одно предложение, — коварно протянул Геор, — ему необходимо либо очень хорошо выпить, либо съесть какую-нибудь галлюциногенную травку. Потому что в жизни он изъясняется куда менее ласковыми словами. Процитировать?
— О чем ты? — ахнула Лисандра. — Тиам очень милый мальчик…
— Тиам проводит в море, мама, не три дня в месяц и не месяц в год! — рявкнул неожиданно Геор. — Он сидит тут постоянно! И воспитывался таким же морским волком, как и есть он сам! И внезапно начинает источать все эти благородные речи, словно он не полковник, не граф, а прямо Его Величество Юстиниан под иллюзией!
Дара кашлянула. Его Величество Юстиниан мог выражаться почище всяких моряков и вообще был довольно наглой личностью, игнорирующей придворный церемониал, но Геор, очевидно, считал, что король в данном случае — не такой уж и плохой пример.
Лисандра, по крайней мере, впечатлилась.
— И ты хочешь сказать, что я должен в это поверить?! Когда заколдовываешь человека, учитывай, что в приступе эмоций он говорит совсем не так, как пытается изъясняться при графине, изо всех сил имитируя уважение!
— Тиам, — возмутилась Лисандра, — приятный молодой человек, который…
— Ой! — скривился Геор. — Надо же! Приятный молодой человек! Должно быть, ты рассчитывала, что если даже он не успеет убить мою жену, то хотя бы его я все-таки выброшу за борт, и тебе станет немного легче? Ну-ка, сколько времени ты вливала в него свою магию?!
— Да как ты смеешь! — ахнула женщина. — Я — твоя мать, а не какая-нибудь… Да, мы с Тиамом поладили! Наконец-то нашли общий язык! Сначала мне было не очень в радость, что мой любимый сын дружит с человеком более низкого происхождения, но потом, когда я увидела, какая у него чистая и преданная душа…
Геор скрестил руки на груди и склонил голову набок, с любопытством рассматривая мать.
— Ты не останавливайся, — подбодрил он, когда матушка вдруг запнулась на середине фразы. — Продолжай-продолжай. Мне очень интересно, какими еще красивыми словами ты опишешь бастарда своего мужа и свои зародившиеся по отношению к нему теплые чувства.
…Что ж, Дара зря полагала, что Лисандру ничто не может смутить. Вообще, верховная ведьма, хоть и бывшая, совершенно не соответствовала своему прежнему статусу. Вид у нее был такой, словно на женщину только что вылили ведро помоев.
— Я не понимаю, — пробормотала она, — о чем ты говоришь, мой мальчик.
— Да как же? — усмехнулся Геор. — Разумеется, не понимаешь! Ни один нормальный мужик же не сбежит от горной ведьмы, правда?
Что ж, в этом плане Дара была совершенно согласна. Если б ее мужчина попытался хоть шаг сделать в сторону другой женщины, и соперница, и сам супруг серьезно пострадали бы. Горные ведьмы умеют быть собственницами, если речь идет об обычных мужчинах. Когда важна становится кровь — а это бывает очень редко, — они согласны и поделиться.
