— Расскажи еще раз про призрака номер два, — с набитой пастью предложил Егор. — Что она там говорила? Только точно.
— Точно… — я задумалась. — Да ничего. Иди туда, иди туда. Знаешь, она конкретно так обозлилась, когда поняла, что мне это, в принципе, пофиг… Вот скажи мне, какая ей разница? Она уже и так, и этак покойница. И дракон. Вот это его «туда не ходи, а то снег башка попадет». Еще и показал то самое запретное место. Это же все равно, как если бы ты на холодильник список своих баб прикрепил с номерами их телефонов и фотками. Кто так делает?
Егор, не обращая внимания на подначку, спокойно доел яблоко. Так он делал, когда чувствовал или свою правоту, или просто себя королем ситуации.
— Никто, — изрек он и облизнулся. — Только если у него нет далеко идущих планов. — Он потерся лапками о стол, что-то зашуршало. Егор подскочил и зашевелил задницей. — Таня? Таня, погоди, а это что? Какая-то записка? Я тут сел на что-то!
Глава семнадцатая
«Не приходи».
Что не приходи, куда не приходи, к кому?.. Я тут не особо могу и расхаживать! Ну и так далее. Бумажка была обычной, серовато-белой, тонкой, на такой еще платежки приносили на оплату коммуналки. Не пергамент магический и не береста какая. Но чего это я? Книги тоже на приличной бумаге была напечатаны, ну, по крайней мере, буквы ровненькие, хотя и вычурные местами. Явно не ручками рисовали.
Я на всякий случай понюхала бумажку. Если я драконица, то у меня нюх должен быть лучше человеческого. Кажется. Почему-то пахло грязью и мусором.
А, ну да, на ней же Егор задницей сидел. И правда, запах у ящерицы был так себе. Я принюхалась к Егору, потом к своим рукам, поглазела еще немного на записку — и пошла раздумывать в ванную.
Лучше всего думается, когда руки заняты, не так ли?
— Тань, ты чего? Ты куда? — шевелил лапками Егор, пока я его несла. Но я не знала жалости. Я представила, что бывший — это помоечный чешуйчатый котейка, и сунула его в раковину. Полилась вода, потом жидкое мыло — Егор заголосил. Я не знала, насколько это разумно — собственными рученьками мыть голого бывшего мужа… Но он же ящерица, с другой стороны. Так что главное — не думать, что в зеркале вместо ящерицы Егор снова мужик.
Хвост ему все-таки знатно покусали. Не то что я — дама белая и пушистая, здешние бабы, те, которые ящерицы, видимо, страстные натуры, а может, просто хищницы. Вот Егорушке и повезло.
— Таня, тьфу-тьфу, вода в рот заливается! Тьфу! Да что ж ты… мстишь?..
— Еще и не начинала, — я хмыкнула и пальцем провела по свежевымытой шкурке ящерицы. До скрипа.
Теперь Егор пах ландышами и травой. Такого и в руки взять не страшно. Именно так я его и подхватила — под мышку взяла. Так у меня подружка свою Лиличку носила — собачка была против, но сопротивляться такому методу перемещения уже устала. Вот и Егор лапками посучил и устал.
— Зато ты теперь мусором не воняешь, правда, здорово?
— Таня, я человек! Я мужчина! Меня нельзя в раковине мыть! — захлебывался от бешенства Егор — шипел и высовывал язык.
— Окей, в следующий раз запихну тебя в унитаз и нажму на кнопку слива, — я была недовольной, мог бы и поблагодарить, сам-то не котик, вылизывать себя не сможет. Пытался, конечно, но как-то неэффективно.
— Ты, Танечка, не тем занимаешься, — попытался меня уязвить Егор. — У тебя таинственная записка и меня похитили!
— А я как раз думала, пока твои лапы бесстыжие отмывала, — злобно фыркнув, я села на кровать и принялась излагать: — Прислать записку мог кто-то живой, не призрак явно. Или же у призраков есть помощник среди живых, или сама Таниала, — я обвела себя рученькой, мол, вот она я во плоти, — с кем-то здесь уже успела заобщаться и куда-то напроситься прийти. Верно?
— Но она здесь не так чтобы долго, если ты правильно поняла слова дракона, — Егор быстро перестал дуться и сосредоточился на разговоре, правда, лапой дергал, будто воду стряхивает. А вот шиш тебе, не надавишь на жалость, я качественно твою тушку протерла!
— Правильно-правильно… Возможно, даже кто-то с Таниалой приехал?..
— Любовник? — тут же предложил Егор. Я чуть не пнула его. У кого о чем мысли, а у Егора об этом самом!
— А хоть бы и любовник, — сложила я руки на груди. А если так, то ночной гость, может, и не дракон вовсе, а загадочный… Зорро, появляющийся ночью и ворующий дамские сердца! Ах!
— Танечка, ты как-то странно выглядишь, — подполз ко мне Егор. — И вздыхаешь странно. Тут ничего не произошло, пока меня не было?
— А даже если и так? — я и побесить ящерицу решила, и ночь вспомнила. Ну красавец же, и плечи… ах, какие плечи!
— Кто он?! — заорал Егор. — Я ему яйца оторву!
Тут уж я не выдержала. Я упала спиной на кровать и рассмеялась. Это что? Сцена ревности от мужчины, который приезжал тридцать первого декабря почти что в одиннадцать ночи, потому что всем любовницам надо было завезти по подарку, а мне врал, что на работе сидел... А под бой курантов отключал смартфон и прятал его в тумбочку, чтобы подозрительные сообщения не приходили. Не-е, такого я не ожидала! Да и, откровенно говоря, где Егор, а где яйца! Те, которые чьи-то оторванные! Сказал бы спасибо, что самому не оторвали. Козел.
— Ладно, Отелло, раз я не помню, кому и что наша Дездемона обещала, пойдем тогда проследим, куда тебя выбросили. Может, что-то подозрительное увидим? — я вытерла слезы и привела себя в порядок. — Показывай, какими драпировками ты мчался и откуда.
Егор важно задрал голову и прошествовал к выходу из комнаты. А я отстраненно подумала, что надо бы ящерице тапочки сделать, такие маленькие ботиночки, а то непорядок — я его мою, а он тут же лапки пачкает!
Момент истины: Егор сует морду под полог. Ага, вылез. Я дергала тряпку с опаской, но нет, и мне выбраться удалось без проблем. В коридоре никого не было. Егор водил мордочкой по сторонам и вспоминал. Шли мы медленно и, как мне казалось, не совсем в сторону сада снаружи. Здесь и стены были уже не просто естественным камнем, а мелькала кладка, и коридоры правильной прямоугольной формы. А ведь мусорка, куда сбросили Егора, по идее должна быть там, где как раз зелено и просторно… А тут пространство становилось все уже и темнее, да и поддувало под платье ощутимо.
Я на бывшего посматривала. Да, так и есть, перемещался он быстро, но короткими перебежками, а потом замирал, раздувая бочка, и снова косолапо дул в одному ему известном направлении…
— Егор, — почему-то шепотом позвала я. — А ты в курсе, что пещера меняет расположение коридоров. И думать надо, куда идешь, а не просто идти?
— А? — повернулась ко мне ящерица с приоткрытой пастью.
— Ты куда нас вел? — я уже чуяла неприятные мурашки по позвоночнику. Нет, все отлично, все нормально, я же знаю, как выбраться к людям. Надо только очень сильно пожелать.
— Как запомнил. Сначала бежал прямо, потом повернул налево, потом…
— Ясно. Мы с тобой теперь заблудились, Егорушка! Надо было о той мусорной куче думать, а не о поворотах мечтать. Теперь у нас тут одни повороты, — мы как раз вышли в небольшую круглую комнатку, тут коридор делился на три прохода. Из правого тянуло холодком, в левом было слишком темно, а впереди… Хм-м, впереди виднелась темная дверь, даже темно-красная дверь. А в последнее время все двери такого оттенка для меня были подозрительными.
— Нам же прямо, — пробормотала я. Так и хотелось пройти к двери и распахнуть ее.
— Прямо, так прямо, — обиженно проговорил Егор и побежал вперед, выбрасывая лапки и виляя полухвостом.
Он сделал шагов десять по коридору, десять своих дурацких шажочков, когда подбрасывал лапы в разные стороны и смешно шевелил задницей. И тут что-то странное, блестящее и быстрое свистнуло над Егором и с лязгом шарахнуло с потолка об стену. Решетка — тяжелая, с зазубринами, которые, видимо, чтобы скреплять потолок. Да, именно так. Потому что сразу камни упали, засыпая проход.
Я закашлялась, запоздало отпрыгнула, чуть не поскользнулась. Но все-таки запуталась в ногах и прижалась к стене. Над головой и правда были эти решетки. Я дернулась из коридора, а потом наоборот внутрь и закричала:
