При слове «эксперименты» Тельс содрогнулся и поспешно кивнул. Кэллиэн про себя возблагодарил свою репутацию.
– Разумеется, милорд. Если я подойду в половине седьмого…
– Идеально. Благодарю вас. Еще один вопрос… Надеюсь, вы не будете возражать, если комнату я опечатаю? Не беспокойтесь, в назначенный срок я вернусь и выпущу вас. Просто не хотелось бы… чтобы в мое отсутствие произошло что-нибудь еще.
Тельс чуть заторможенно сел на постель и начал методично разрабатывать и разминать неподвижную руку князя.
– Я не возражаю. Если вам так спокойнее… Кстати, я слышал, что через час начнется допрос офицера Хартена… – он покачал головой. – Королева, по сути, права. Что они могли противопоставить огненному, который до последнего притворялся другом?..
И вместе с тем целитель сказал – «допрос»… Похоже, мнение князя Ратри об этой процедуре прижилось.
Кэллиэн зло усмехнулся. Даже нет особой нужды следить за ходом допроса – да и возможности такой нет. Если повезет, то он вечерком успеет побеседовать и с этим типчиком. А если нет – у него еще будет шанс.
***
В большинстве стран правители строили роскошные родовые склепы. Где-то для каждого члена семьи возводили отдельный мавзолей – как в той же Анэке, к примеру. У знатных оборотней усыпальницы с виду больше походили на… ну, говоря откровенно, норы – вход напоминал люк, ведущий в классический подвал с соленьями. Однако за обманчиво простыми створками из тяжелого каменного дуба открывались высокие мраморные ступени, ведущие в обширнейшие подземные катакомбы. Эльфы пошли еще дальше – хоронили мертвых в заповедных лесах, завернув тела в шелковые ткани, под живым деревом, и навещали покойных в первый раз только тогда, когда дерево начинало цвести – мол, это означает, что безвременно (или наоборот, очень даже вовремя) ушедший нашел новую жизнь, а значит, можно за него порадоваться и перестать скорбеть.
В Нариме княжеское кладбище даже по человеческим меркам было довольно скромным. Обычные ряды могил, отличавшихся только памятниками – всегда символичными, искусно сделанными, из мрамора, которые более уместно смотрелись бы в галерее, а не здесь. Вокруг – самые обычные кованые оградки (а местами их и вовсе нет). Женские статуи чаще всего украшены искусно вырезанными цветами, непременные атрибуты мужских – мечи и доспехи.
Абсолютное большинство смертных испытывало благоговейный страх перед местами последнего упокоения.
Но только не черный маг, привыкший считать кладбища и склепы скорее источником рабочих материалов (а то и местом проведения жертвоприношений). Спецификой работы, собственно, и объяснялись его обширные познания в этом вопросе.
Лорд Кэллиэн Дэтре – как всегда, весь в черном, в широкополой шляпе, с подкрашенными глазами – преспокойно бродил среди могил, сосредоточенно высматривая черноцветы. Его не пугали подозрительные шорохи, странные кроваво-красные отсветы на могилах, загадочный свист в кустах. Шорохи – живности хватает даже здесь, она не знает, что нарушать покой на кладбище – плохо и безнравственно. Свист – ночные птицы уже начали просыпаться, скоро еще и совы заухают. Отсветы – тем более ничего мистического, закат...
А вот и они.
Кэллиэн с облегчением склонился к очередному постаменту (на нем сосредоточенно предавался скорби суровый мужчина в старинной кольчуге) и принялся срывать мелкие черные бутоны, которые тут же отправились в небольшой мешочек.
Движение за спиной черный маг уловил совершенно инстинктивно – и, молниеносно выпрямившись, сунул добычу за отворот камзола. Своей интуиции он привык доверять.
По узкой тропинке, усыпанной гравием, шла задумчивая леди Ральда Ламиэ.
Маг замер, глядя на женщину, которую совершенно не ожидал увидеть. Проклятье, как же не вовремя!
Оставалось только надеяться на то, что мешочек с черноцветами не выпадет. Объясняться с королевой ему не хотелось совершенно. Эти цветы в необработанном виде ядовиты, и если его застукают с ними, могут заподозрить, что князя травит именно он!
Кэллиэн не мог этого знать, но легкий ступор был взаимным.
Увидев знакомый строгий силуэт, Ральда едва не застонала в голос. Почему он здесь?! Почему именно сейчас?!
Придворный маг черным изваянием замер возле могилы... вроде бы прапрапрадеда Дориана. Зловеще скрестил руки на груди, и отблески заката заиграли на бледном лице, ярко вспыхнули алым в глазах. Ральда невольно сделала шаг назад – и едва не оступилась.
Мысли заметались вспугнутыми куропатками.
Что он здесь делает? Следит за ней? Неужели она где-то прокололась, и маг что-то заподозрил? Или… он же темный, так, может, собирался провести здесь какой-нибудь ритуал? Может, даже с жертвоприношением?!
По спине пробежал холодок. Ледяной, как дыхание смерти… и будоражащий.
– Ваше величество, желаю вам доброго вечера, – невозмутимо поклонился Дэтре, словно встреча с королевой на кладбище – обычнейшее дело. – Правда, сомневаюсь в действенности этого пожелания, учитывая, где именно мы с вами столкнулись. – Взгляд синих глаз был совершенно невозмутим.
От этого неожиданного выпада Ральда растерялась окончательно.
– Д-доброго вечера… лорд Дэтре, – чуть запнулась и разозлилась на себя – как неопытная дебютантка перед матерым царедворцем!
Да, придворный маг определенно умел произвести впечатление!
– Странное место для прогулки, должен признать, – со свойственной ему ленивой вальяжностью произнес тот. – Неужели вы не разделяете общепринятого суеверия о том, что на закате приоткрываются двери в потусторонний мир?
Его ухмылка показалась Ральде по-настоящему зловещей.
Она была совершенно не готова к допросу! Иначе заранее бы продумала путь отступления… Но кто в здравом уме сунулся бы на кладбище сейчас?!
Поставить бы его на место… Но тогда о надежде приручить Кэллиэна Дэтре можно будет забыть.
Об этом суеверии королева, разумеется, слышала, потому именно сейчас и пришла сюда проверить один тайничок близ могилы одной ничем не примечательной женщины из рода Ламиэ. В постаменте была глубокая трещина. Ваджес порой оставлял там закодированные сообщения, если ему доводилось надолго отлучиться. Однако на сей раз ее вылазка ничего не дала. Как и в его хижине, там оказалось пусто.
Только зря попалась на глаза настырному магу!
– А вы, лорд Дэтре? – не сдержалась она. – Сомневаюсь, что вы пришли сюда навестить родных…
Ральда запоздало прикусила язык. Синие глаза ярко полыхнули.
– Вы правы, мои родные покоятся на совсем другом кладбище… впрочем, как и ваши.
Достойный ответ.
Какой ледяной, колкий тон! Даже мороз по коже… Но именно он помог наконец Ральде взять себя в руки и вернуться к ставшей привычной роли скорбящей жены и матери.
– Простите, лорд Дэтре, это была бестактность с моей стороны, – старательно смешалась она. – Я не ожидала встречи с вами и даже немного испугалась, – честно призналась Ральда, опустив взгляд и приняв покаянный вид. – Что до вашего вопроса… Видите ли, мне очень хотелось побыть одной. Я больше не могу видеть сочувствие и жалость в глазах придворных и даже моих камеристок, поэтому и предпочла отправиться сюда, сходить на могилу отца Дориана… – Грустная улыбка. – К тому же я не суеверна. А родных мужа привыкла почитать, как собственных.
Лицо мага оставалось бесстрастным, но у Ральды возникло пугающее впечатление, что он ей не верит.
Однако остается лишь придерживаться выбранной линии поведения и упирать на скорбь. Раньше это срабатывало…
– К тому же… я разговаривала с целителем Тельсом сегодня, – тихий вздох. – Он сказал, что ни одно средство не дает продолжительного результата, за мимолетным улучшением следует стремительное ухудшение, – Она растянула подрагивающие губы в жалкой улыбке. – Говорит, что испробовал почти все. Наш эльфийский гость предлагал свою помощь, но... мой муж слег именно после его появления, и я ему не доверяю, – она низко опустила голову. – Остается хоть как-то попытаться свыкнуться с мыслью о худшем.
