— А скандальная статья? Что вы в ней написали?
— Вы знаете, как Магда познакомилась с Мэйт… лордом Джехоном?
— Она была гувернанткой в доме у кого-то из его партнеров. — Я нахмурилась, пытаясь припомнить, что еще мне рассказывала Кларисса. Кажется, никаких подробностей не было. — И как-то так познакомились.
Стерн кивнула.
— Верно. Лорд Джехон встретил ее во время одного из своих визитов к господину Бруксу… своему деловому партнеру. Но есть еще кое-что: из надежных источников мне стало известно, что до встречи с Мэйтом Магда вполне успешно соблазняла своего работодателя.
— И вы об этом написали.
— Разумеется. К сожалению, я не смогла ничего доказать. Ни один мой информатор не согласился прийти в суд. Я была опозорена. И Мэйт оборвал со мной все связи. — Она плотно сжала подрагивающие губы и отвернулась к окну. Через несколько секунд Стерн призналась: — Это было унизительно. Но я уверена, что это случилось не просто так. Свидетелей кто-то запугал. Я ходила к господину Бруксу, он не стал меня даже слушать. Выгнал, не дав сказать и слова. И могу поклясться местом главного редактора — он был напуган.
— Магда — охотница на богатых мужчин? — предположила я, но оказалась не права.
Стерн покачала головой.
— Неужели вы думаете, я не изучала ее прошлое?
Улыбчивая девушка принесла наш заказ, и несколько томительных мгновений, пока она все расставляла, я вынуждена была мучиться от любопытства. Есть уже не хотелось, хотелось узнать больше.
Когда девушка наконец ушла, я жадно подалась вперед.
— И что вы узнали?
— Девочка из приличной семьи, училась в пансионе, после пошла в гувернантки. Никакие правонарушения за ней не числятся. Пансионерки отзывались о ней не лучшим образом, но за скверный характер у нас не судят. Впрочем, Магде на сегодня всего двадцать три года. Не так уж много времени у нее было для знакомства с преступным миром.
— Значит, познакомилась она с ним уже здесь, — подвела итог я. Легче не стало.
Какой еще преступный мир может быть в маленьком городке?..
По всему выходило, что процветающий.
— А Ашер? Что вы можете рассказать о нем? — спросила я, с удивлением отметив, что упоминание моего проблемного умертвия вызвало на лице Стерн теплую улыбку.
— Чудесный юноша. Воспитанный, хорошо образованный и талантливый. Знаете, он ведь учился в столице и был избавлен от необходимости посещать эту глушь каждое лето. Все же терять две недели на один только путь — бессмысленное занятие. Но он приезжал. Ашер не доверял Магде, их отношения с самого начала нельзя было назвать хорошими, но со временем они испортились окончательно. После рождения ребенка этот конфликт повлиял на отношения Ашера с отцом… Говорят, перед исчезновением Ашера они серьезно поссорились.
И лорд Джехон окончательно и бесповоротно стал моим третьим подозреваемым. Я знала, как мало порой могут стоить семейные узы, и не сомневалась, что в случае серьезных разногласий разгневанный отец вполне мог избавиться от наследника. Замена-то уже имелась…
— Объявления о пропаже, — вдруг произнесла Стерн с усмешкой. — Такие же должны висеть по всей столице. Мэйт почти уверен, что Ашер сейчас в столице, но назло ему не вернулся в академию.
Или делает вид, что уверен, упрямо подумала я. А вслух спросила:
— Не подскажете адрес господина Брукса?
— Он не станет разговаривать.
— А я бы все же рискнула.
Кофейню я покидала с важным адресом, записанным на салфетке, и уверенностью, что завтра утром меня ждет крайне занимательный разговор. Даже начала прикидывать, как сильно можно будет запугать несчастного Брукса, чтобы не угодить за решетку.
***
В здание прикладбищенского склада вошла за двадцать минут до конца рабочего дня и ни капли не удивилась, когда дорогу мне преградила Феррети. Ашер мог почувствовать мое присутствие на кладбище из-за моей специализации. Мертвецы чувствительны к магии смерти. И я не сомневалась, что на входную дверь было наложено какое-то оповещательное заклинание, реагирующее на появление некроманта.
Едва ли Феррети желала, чтобы Твидс задерживался тут надолго или, что совсем уж невообразимо, бродил по складу без ее присмотра.
Он и не бродил. Полагаю, прошлого некроманта очень радовало то, как расторопно его встречали буквально в дверях.
Меня это начинало раздражать.
— Что-то случилось? — спросила Феррети, едва сдерживая раздражение.
— Нет. — Я скользнула по ней взглядом, без удивления отметив, что Феррети уже надела свое кремовое пальто и была готова покинуть склад. — Но я решила проверить архив и разобрать все документы из морга. Раз уж господин Дарнес, в силу возраста, уже не в состоянии с этим справляться.
Феррети поджала губы и неохотно пообещала:
— Я займусь этим сама. Завтра.
— Не стоит, — отмахнулась я и попыталась обойти ее.
Феррети шагнула вправо вслед за мной.
— Я настаиваю. Вам не следует тратить понапрасну свою молодость.
Я шагнула влево, и она последовала за мной.
— Позвольте уж мне самой решать, на что тратить свои годы, — сухо попросила я и еще раз шагнула влево. Феррети замешкалась, качнулась вправо и запоздало ринулась влево.
— В таком случае я останусь и помогу.
Вот уж чего мне совсем было не нужно, так это ее присутствия.
— Я справлюсь сама. — Пришлось собрать все свое хорошее воспитание, чтобы через силу выдавить: — Спасибо.
— Но все же…
— Отправляйтесь домой, госпожа Феррети. Я вас отпускаю.
— Что? — не поняла она.
— Да представляете, я городской некромант. Я здесь главная. — И с нажимом повторила: — Свободны.
Феррети это шокировало. Несколько мгновений она смотрела на меня, хватая ртом воздух. С трудом взяв себя в руки, она глухо произнесла:
— В таком случае я пойду.
Здание она покинула минут через пять. Могильщики ушли сразу после того, как был похоронен последний на сегодня покойник, а было это еще в светлое время суток. Дарнес тоже успел покинуть морг.
Где-то сейчас должен был находиться дежурный — я почему-то была уверена, что сидит он на кухне и едва ли за всю ночь выйдет из нее дальше уборной.
А я направилась прямиком в подвал. На всякий случай проверила, на месте ли тела убитых, и заняла кабинет Дарнеса.
Феррети я не врала, когда говорила, что планирую просмотреть не попавшие в архив документы. Нужно же мне было как-то разобраться в работе кладбища.
Около часа было тихо и спокойно. Я шуршала бумагами, периодически пытаясь оторвать один лист от другого, — Дарнес не сильно беспокоился об их сохранности. Некоторые документы были просто измазаны в чем-то липком. Парочку невозможно было даже прочесть — их залили кофе, отчего бумага скукожилась, а чернила расплылись.
На одних папках виднелись отчетливые круги от донышка чашки, на других просто брызги. Под ботинками хрустели засохшие крошки.
И я представляла, как утром заставлю Дарнеса лично все тут убирать.
В морге было темно. Я выключила все освещение, оставив гореть лишь настольную лампу. В темноте мне всегда было комфортнее.
На этот раз привычка выключать везде свет сыграла со мной недобрую шутку. Незваных гостей я не слышала, как и не слышала легкого шороха, с которым распахнулись дверцы камер, — короткий звук утонул в шуршании моих бумаг.
И скорее почувствовала, чем увидела, как в темноте вспыхнуло два зеленоватых огонька. Кто-то поджег моих дилетантов заклинанием погребального костра.
Я не потратила ни секунды даже на то, чтобы выругаться, сразу бросилась к камерам в надежде затушить пламя. От атаки ушла лишь чудом, почувствовав опасность за несколько секунд до удара. Лезвие ножа прошло в дюйме от моей шеи.
Их было трое, и в отличие от меня они видели в темноте.
Первый пропущенный мною удар был в живот, второй сбил меня с ног и подарил те самые драгоценные мгновения, за которые я успела сплести заклинание ночного зрения.
Стремительно опускавшийся мне на грудь кинжал я увидела уже отчетливо, но увернуться не успевала. Лезвие в этом черно-белом мире поблескивало медью.
