— Ага, что у нас есть в холодильнике. Бекон, яйца, молоко, овощи, йогурт. Нет йогурт лучше оставить Кэсси… — нырнув в холодильник, изучаю его содержимое, пока Тереза вдруг не оттащила меня за руку, прикоснувшись ко мне впервые. …Импульс. Видимо, она тоже его почувствовала, это приятное покалывание кожи и вибрирующий позвоночник. Природа подталкивает нас друг к другу. И это её немного смутило.
— Давай я приготовлю яичницу с беконом, — откашлявшись, Тереза с деловитым видом достаёт продукты, краснея под моим внимательным взглядом.
— О, не знал, что ты умеешь готовить.
— Обижаешь. То, что я выросла в фургоне, ещё не значит, что у меня руки из задницы растут. …Можно так не таращиться?
— Ничего не обещаю. Мне интересно, вот я и смотрю. Нет, нужно вбить больше яиц, десятка будет мало. Джон наверняка тоже припрётся, нужно рассчитывать и на него. Давай я буду помогать, вместе мы справимся гораздо быстрее, — ловко хватаю разделочную доску, и выделываясь перед девушкой, мастерски управляюсь с ножом.
— Ты любишь брата? В смысле, видно, что между вами крепкие и дружеский отношения, — Тереза почему-то краснеет ещё больше.
— Ведь он мой брат, — пожимаю плечами, не понимая, чему тут удивляться. — Мы друг за друга горой, и мы больше, чем братья, мы связанные альфа и бета. А ты значит, уже перестала меня бояться?
— Я наблюдала и много думала, — Тереза отворачивается к плите, и я ловлю себя на мысли, что было бы интересно посмотреть на её реакцию, если я её поцелую.
— Мой отец говорит, что женщинам очень полезно думать, — зверь внутри меня игриво взбрыкнул. Подхожу ближе, почти впритык, беру её руку в свою, и мы вместе переворачиваем бекон. Бедняжка, она даже дышать перестала. — Какая ты отважная. Тебе стало интересно сблизиться с таким как я, я правильно понимаю? Ты девственница, Тереза?
— Как ты смеешь задавать мне такой вопрос! — вспыхнула она.
— Ну, а кому же ещё, как ни мне, об этом спрашивать, — смеюсь я, не придавая этому такого большого значения. Меня забавляет её реакция.
— Но не в первый же день нашего общения! То, что я готовлю для тебе яичницу ещё не значит, что мы сильно сблизились. Почему парни иногда бывают такими толстокожими?!
— Прости его, это у него на нервах, — ухмыляется, стоя позади нас Джон, снова бесшумно подкравшись. — Как у вас тут вкусно пахнет! Во всех смыслах! — и снова ржёт, а затем свистит на весь дом, так что Терезе приходится затыкать уши. — Нужно позвать одуванчика. Перекусим все вместе.
— Да, ты извини, если я тебя обидел, — нарочно касаюсь её руки, чтобы ещё раз ощутить этот импульс. — И Джона тоже извини за его жуткое поведение. Джон, сестру можно было позвать и иначе. А ещё говорит, что это я на нервах.
— Я спокоен, как удав. Просто голоден.
— Кому ты чешешь, Джон. Я знаю разницу, ты переживаешь точно так же, как и я.
— Что даст это переживание? Оно как-то поможет нашей маме? Или нам? Я заставляю себя думать, что она справится, что она особенная, что через пару недель она вернётся и мы снова будем есть на завтраки её блинчики. Кстати, Тереза, а что ты ещё умеешь готовить кроме омлета в четыре руки?
— Много чего, — бурчит Тереза, немного расслабившись при появлении Кэсси.
— Я на вас обижена! — заявляет сестрёнка. Ох, когда дома много женщин, это так тяжело. Как им всем можно угодить?! — Вы не зашли ко мне сегодня утром!
— Ну, одуванчик, ты же знаешь, какой сейчас напряг. Мы теперь главные перцы в стае, дел по горло.
— Это не оправдание, — дуется Кэсси.
— Прости засранцев, — произносим мы с Джоном в один голос, чем вызываем смех Терезы. Приятный такой, журчащий. И Джон специально усаживается так, чтобы мне пришлось сесть рядом с Терезой. — Приятного аппетита.
— И тебе, мой вежливый брат, — хмыкает Джон. — Тереза, хочешь подскажу очень короткий путь к сердцу Сэма?
— Может, я хочу, чтобы он сначала нашёл путь к моему, — закусив губу, ковыряет свою яичницу Тереза, а Джон делает мне большие глаза и косится в её сторону. Сводник… блин.
— Но я чувствую, что искра между вами пробежала, — продолжает Джон, чтоб добить меня уже окончательно. — Ты умеешь готовить, чувственно краснеть. Несколько свиданий, пара прикосновений и можно целоваться.
— Джон, жри молча. Кэсси, Аарон не выходил с тобой на связь? Или кто-нибудь из его стаи?
— Нет, стая Эверета будто пропала. А почему ты спрашиваешь?
— Тобой кое-кто интересуется, — опережает меня Джон. — Один из наших соседей, союз с которым нам очень выгоден. Но не волнуйся, без твоего согласия мы ни с кем договариваться не будем. До твоего совершеннолетия я к тебе всё равно никого не подпущу. Даже пальцем никому не разрешу трогать. Просто …даже если Аарон каким-то образом объявится…
— Прошлый союз после событий в Европе распался, а альфа без стаи нам не нужен. Я понимаю, братец, — кивает Кэсси. — Но эти вопросы я буду решать с мамой и Дэвидом. Не веди себя так, будто они не вернутся! …Она там одна в лесу, а вы говорите о какой-то ерунде.
— Это не ерунда, а выживание. Не смей поднимать на меня голос, Кэсси, — шипит Джон. — Я так же, как и вы не теряю надежду и жду маму сильнее, чем вы, потому что я её любимчик.
— Так, оба быстро прекратили! — надо же, старшего брата они ещё слушаются. — Так что, Тереза, прогуляемся сегодня вечером?
— О …можно, — опускает она глаза и её сердце начинает стучать на всю кухню.
— Прекрасное начло. Только мне не нравятся её серьги. Что-то меня всё равно мучает, какие-то смутные подозрения. Как будто я вижу, какую-то тень, — когда Джон становится серьёзным, значит это действительно серьёзно.
— Ты хочешь сказать, что меня заслали, чтобы я навредила Сэму?
— Ты можешь этого даже не знать, а те, кто пытается навредить моей семье, могли очень умело скрыть внушение. Иногда цацки и тату служат ключом к программе уничтожения. Снимай все свои побрякушки. Пожалуйста, — косится он на меня. — Вот только не нужно злиться, я не собираюсь испортить вам свидание, я думаю в первую очередь о безопасности. Тереза, на твоём теле есть тату?
— Это уже вообще хамство! Будешь смотреть, оборотень?! — взвизгнула Тереза, вскакивая из-за стола.
— Хорошо, что ты помнишь, где и среди кого ты находишься. И мы не любим, когда на нас повышают голос, это сильно нервирует. Я не собираюсь тебя разглядывать, посмотрит Кэсси и сфоткает, если на тебе есть какая-то картинка. Но это может быть важно. Это может стоит жизни моему брату.
— Ладно, хорошо. Пойдём, Кэсси, раз уж мне так не доверяют, — Тереза обиженно выскочила из кухни.
— Не смотри на меня так, брат. Не доверяю я этим тату. Беты становятся изобретательными, наши враги коварны. Лучше сто раз проверить. Пусть скажет спасибо, что мы лично не осмотрели её с ног до головы. Всё в джентльменов играем, благородных из себя корчим. Что-то меня не по-детски плющит последние два часам, — Джон ерошит себе волосы. — Что-то должно случиться.
— Вот, на ягодице, — вернувшись, Кэсси суёт телефон Джону. Следом за ней вошла насупленная возможно моя будущая девушка и я даже не понял, как я так быстро оказался рядом с ней, взяв её за руку, которую она на удивление не вырвала.
— Я приглашу специалистов и тебе сведут это тату, — вынес вердикт Джон. — Очень стремные каракули, лучше от этого избавиться. …Сэм, кто-то бежит.
— Я слышу. Кэсси, бери Терезу и спускайтесь в бункер. Выйдете только по моему сигналу. Не спорить. Я чувствую стаю. На нас напали!
— Сэмюэл! Джон! — на подступах к дому во всё горло орёт Гэрри. Через минуту он уже влетает внутрь. Они ещё не привыкли, что в отсутствии их альфы я тоже могу их чувствовать. — Прорвали границу с юга!!!
— Я уже знаю. Вдвое усилить цепь по периметру. Остальным приготовиться к схватке. Свяжись с Миной, пусть собирает бригаду медиков. Чёрт, они воспользовались отсутствием альфы. Джон, меченные твоим отцом чужаки смогут участвовать в драке?
— Мы справимся и без них, чужаков можно задействовать только когда на нас нападёт альянс, а это по всей видимости желающие отобрать наших носителей. В основном это ведь наёмники, Гэрри? Тогда отобьёмся сами.
