– Я не хочу, чтобы ты исчезал, – призналась честно. И поняла, что это чистая правда.
Исподволь, совершенно незаметно, неугомонный птиц стал мне очень дорог. Я не допущу, чтобы он пострадал. Но и ввязываться во все эти политические игры – удовольствие небольшое.
– Фень, а давай уйдем вместе? Вернемся в приграничье, поближе к Лесу. Ели потребуется, организуем новый клан. Когда-нибудь…
– Нет. Я могу быть только здесь. Тут все мое. Сначала и до конца. Так что решай.
Решай… Как будто у меня имеется выбор.
Откажусь – погибнет Феня, прекратит свое существование целый род. И что-то мне подсказывает, судьба его членов будет незавидна. У нас, конечно, отношения, прямо скажем, не очень, не сложились отношения-то. Но там ведь разные люди, хорошие тоже есть.
И вообще, не мешало бы разобраться, почему они невзлюбили семью Зеона? Только ли из-за Эннари?
А еще старый феникс фактически спас меня ценой своей жизни. И девушка, в теле которой я живу, связана кровью с какой-то древней клятвой.
Все один к одному.
– Лесу тоже нужно, чтобы ты стала главой. Очень нужно, – Феня словно угадал мои мысли. – Ты ведь обещала исполнить его просьбу.
– Лесу? А ему это зачем? Что ты еще от меня скрываешь? Говори!
– Расскажу, обязательно, – торопливо заверил птах. – Ты только зерно посади.
– Хорошо. Посадим. Но…
– Ты согласна? Ур-ра! – феникс взвился вверх и стремительной сине-желтой кометой заметался под потолком. Даже пару мертвых петель сделал. – Тогда собирайся скорее, умывайся, одевайся… Что там еще полагается? И бегом во двор. Место выбирать будем.
– Стой, мы не закончили.
– Потом, все потом. Когда-нибудь. Объясню, покажу, открою… Сейчас некогда. Тебе надо готовиться, а мне… гм… отлучиться ненадолго. Но срочно, очень срочно, да. Прямо немедленно. Дела. Встретимся во дворе.
И птиц, к которому мгновенно вернулась вся его самоуверенность, бесшабашность, жизнерадостная напористость, закрутился волчком и растворился в воздухе, оставив после себя шлейф золотистой пыли. А я поймала себя на том, что улыбаюсь.
Опять что-то утаил. Вот ведь… интриган пернатый. Но при этом все-таки свой. Родной.
Глава 7
– Нари, что случилось? – последней в комнату зашла Мьирра. Плотно закрыла дверь, у которой чутким охранником тут же замер Джалс. – Зачем ты нас собрала?
– Чтобы сообщить… одну новость.
Я запнулась, оглядывая нашу дружную компанию, и этим мгновенно воспользовался птиц.
– Пренеприятную*, – бодро прокомментировал он, выудив из глубин моей памяти очередную, подходящую к случаю цитату. Хорошо хоть, остальные его не слышали.
Пока я приводила себя в порядок, Феня успел слетать по своим «срочным, невероятно важным делам». Вернулся как раз в тот момент, когда начали собираться домочадцы – видимо, чтобы я не успела пристать к нему с вопросами – и теперь пребывал в самом радужном расположении духа. Даже согласился, чтобы я, прежде, чем сажать зерно, рассказала обо всем матушке и слугам.
«Именно, самую что ни на есть неприятную», – согласилась мысленно. Не знаю, кого как, а меня перспектива продвинуться вверх по карьерной лестнице и «поработать» начальником совершенно не радовала.
Но вслух я ничего такого говорить не стала. Вместо этого выдохнула, как перед прыжком в воду и выпалила:
– Меня выбрал феникс, наш клановый зверь. И теперь настаивает, чтобы я заняла место главы рода.
Мда… Шок – это по-нашему. Главное, коротко, четко и откровенно. Сразу в лоб.
Присутствующие ошарашенно молчали, переваривая информацию – секунд десять, не меньше. Первым отмер Хобб. Вот, что значит крепкая, привыкшая к стрессам и экстремальным ситуациям психика целителя.
– Давно? – осведомился он, старательно откашлявшись.
– С похода. Я нашла его у Озера Забвения. Или он меня, тут как посмотреть. Пошла за чешуйкой, а в придачу к ней получила то, о чем совсем не просила.
– Твой воробей? – приподнял брови мэтр и понимающе кивнул, когда я подтвердила его догадку.
– А я знала… знала, что так и случится, – неожиданно ломким голосом произнесла Мьирра. Прижала к груди ладони, крепко стиснув их, чтобы скрыть дрожание пальцев. – Если кто и имеет право на феникса, то только ты. Моя Эннари мечтала его получить. Она была очень талантливой, одаренной, отважной и настойчивой, но порой забывала, что вокруг нее люди… Живые люди, а не просто ступени вверх, к заветной цели. Зверь… никогда не выбрал бы ее.
Женщина отвела взгляд, скрывая закипавшие в глазах слезы – признание далось ей с огромным трудом. Хобб дернулся к ней, чтобы поддержать, но она остановила его и с достоинством выпрямилась.
– Ты другая, хоть и очень похожа на мою девочку. И достойна… Да, достойна… Я горжусь тобой. Ты моя дочь. И не только потому, что заняла ее место. Я давно считаю тебя родной и поддержу. Всегда. Во всем.
– Поддержим, о чем речь. – Только скажите, все сделаем, – перебивая друг друга, затараторили Ольма с Бэтхой. Обе разрумянились, экономка даже утратила свою обычную невозмутимость.
– Мы с вами, госпожа, – громыхнул от двери Джалс, и на душе потеплело.
До тех пор, пока не вмешался Феня.
– Растет банда… – удовлетворенно подытожил он. – То есть команда. Повеселимся.
И от азарта в его тоне стало как-то не по себе. Тхот его знает, это птицево веселье.
– Нари, – матушка шагнула вперед, сжала мою руку и мягко попросила: – Расскажешь?
Конечно, я рассказала.
О том, как нашла Феню, как он эликсир усовершенствовал, который мы потом вместе и выпили, как жил у меня в кармане, пока вместилище не принес, и чем оно на самом деле оказалось. О ночном визите в зал предков тоже упомянуть не забыла, и о прощальном даре Леса.
А когда закончила, позвала Феню:
– Покажешься?
В положительном ответе не сомневалась ни секунды. Когда это пернатый упускать возможность покрасоваться?
Птиц появился невероятно эффектно, видно долго репетировал на досуге.
Заметались по углам огненные сполохи – хорошо, занавеси на окнах были задернуты, и Хобб успел комнату дополнительно покровом невидимости окутать. Потом что- то ослепительно вспыхнуло, и посреди комнаты завис феникс.
Перья сияют, так, что глазам больно. Одно крыло синим отливает, другое – золотым. Грудь горделиво выпячена. Красавец, в общем. Первый парень на деревне. Жаль только, зрителей маловато. Ну, ничего, он еще свое возьмет – трибуны от восторга оцепенеют.
Пока же Феня довольствовался тем, что есть. Получил порцию восторженных восклицаний и исчез в ярком пламени. И лишь я одна слышала, как он потом в кольце кряхтит и вздыхает – видимо, сил много потратил на свое феерическое появление.
– Ну вот, – развела руками, пока домочадцы приходили в себя. – Теперь нам надо зерно посадить. Как можно скорее.
И все разом засуетились, забегали…
В маленький, густо заросший сад, примыкавший к нашему флигелю, отправились в полном составе. С ведрами, лопатами и прочим инвентарем – для отвода глаз.
Сначала долго подбирали место, под чутким руководством оклемавшегося птица.
«Не здесь… И это не подходит… Опять не то… По тропинке иди… Ага, туда… – деловито командовал Феня. – Теперь левее… еще левее… правее. Боком к солнцу повернись. Другим боком. Замри… Нет, лучше лицом. Все. Тут. Начинай».
Затем я копала, изображая из себя садовода-любителя. Да, сама, потому как сажать клановое дерево должен только глава, собственноручно. А птах, Ольма и Бетха мне усиленно мешал… я хотела сказать, помогали. Советами.
– Чуть глубже, госпожа. Ровнее…
– И пошире, хозяйка, пошире…
– Аккуратнее, Нюр. Здесь же Великое Древо расти будет. Понимать надо.
После того, как все одобрили то, что получилось, я торжественно опустила в ямку зерно, бережно засыпала землей, полила, подкормила огненной магией… И еще раз. И еще…
А когда, наконец, все закончилось, и мы дружно склонились, вглядываясь в маленькую тщательно разровненную клумбу, за нашими спинами раздалось вдруг недоуменное:
