наши ссоры, мое решение покинуть дом и идти в Ладем. Затем почему-то вспомнился мой пятнадцатый день рождения. Бабушка купила настоящий торт и подарила мне тонкий кинжал. Она говорила, что меч надежнее, но кинжал опаснее и иногда помогает там, где не пробиться мечу. Впрочем, оружие осталось дома – я не умел им пользоваться, а с кем тренироваться, если есть только я и бабуля?
Затем память нырнула еще глубже, и я увидел себя маленьким ребенком в забавной одежонке, который внимательно наблюдал, как бабушка вышивает, сидя в большом кресле. Бабушка, бабушка. А где же родители?
И вдруг картинка сменилась. Передо мной была огромная комната. Может, детская? Наверное, потому, что я был там со служанкой, а темноволосый мужчина говорил мне что-то улыбаясь. Мой… отец? Вдруг раздался шум, и в комнату вбежали какие-то люди. Я не видел их лиц за масками, но так сильно захотелось спать. Кричала какая-то женщина, а папа вдруг упал.
Глубже, глубже… Ректор Дагеор? Он-то что делает в моих воспоминаниях? И тоска по кому-то, кто должен быть рядом, но его нет.
– Нехорошо играть с людьми, малыш, – улыбаясь, говорит ректор.
– Вот именно, нехорошо. – Гарден тряс меня за плечи. – Пусти! Пусти, кому говорят!
Я осоловело заморгал, пытаясь понять, что произошло.
– Что там? – встревоженно спросил Аланел.
– Ты прав, о надоедливый ректор, – ответил Гарден. – Это определенно наш мальчик. Он помнит ночь убийства отца и вашу первую встречу.
Убийства? Папу убили в тот момент? А мама? Что происходит? У меня внутри все переворачивалось, и казалось, что голова сейчас взорвется.
– Эй! Ты в порядке? – склонился надо мной Аль, но вокруг все плыло, и он легонько похлопал меня по щекам. – Альберт? Мне звать целителей?
– Нет, – все-таки сумел пробормотать в ответ. – Вы хоть что-то мне объясните, ректор Дагеор?
– Конечно, мой мальчик, – улыбнулся тот. – Кир, попроси принести нам чай. Разговор будет долгим.
Гарден пробормотал что-то об обнаглевших ректорах, но просьбу выполнил, позвал нугов, и минуту спустя перед нами был поднос с тремя чашками и сахарницей.
– Надо выпить, – сказал Аль. – И делай послаще, станет легче.
И правда, после пары глотков сладкого чая шум в ушах стал тише и я снова обрел возможность хотя бы думать.
– Рассказывайте! – потребовал у обоих.
– Прошу, – Гарден уступил Алю роль рассказчика.
– Мы с тобой познакомились пятнадцать лет назад, – наконец-то заговорил Аланел, – когда твой отец, король Райнер, привез тебя из Луазии ко двору Дара.
– Что? Король? – Мне снова поплохело.
– Именно. Твоя мать – принцесса Зимия, младшая сестра Дарентела. Она была супругой Райнера, но боялась, что он причин тебе вред, и мечтала увезти тебя от отца. Но сначала решила сбежать сама и приехать в Арантию. Райнер направился за ней, конечно же, взяв тебя с собой, и был убит в ночь рождения Астара.
– Бунт чудовищ, – понял я.
– Да. Не просто бунт, а завершение многолетних планов покойного Верховного жреца Мартиса и твоей бабушки, королевы Арды.
– Королевы?
– Аланел, ты сейчас доведешь мальчишку, – вмешался Гарден. – Альберт, пей цитрусовый чай. Он полезен для здоровья.
Я сделал большой глоток и отставил чашку. Бабушка – королева? Мать его величества Дарентела? Но она же говорила, что он… Что я… О боги…
Чужое ментальное вмешательство заставило магию взметнуться, и оба – ректор и профессор – схватились за головы.
– Прекрати немедленно! – рявкнул Гарден. – Я всего лишь хотел помочь. Ты сейчас всю академию в больничное крыло уложишь.
– Простите. – Я постарался утихомирить разбушевавшуюся силу, но удалось с трудом. – Что было дальше, ректор Дагеор?
– Ты точно готов слушать? – с сомнением спросил Аланел.
– Да!
– Ладно. Арда и Мартис хотели похитить вас с Астаром, но дело в том, что Кэрри была на четвертом месяце беременности, кажется… Только они понимали, что Райнер уедет, и задача станет во много раз сложнее. Поэтому Арда похитила Кэрри и ускорила развитие ее беременности магическим путем, чуть не убив кронну. А еще она забрала из дворца тебя.
– А папа? Кто убил папу? – спросил я с замиранием сердца.
– Доподлинно неизвестно, – ответил Гарден. – Кто-то из подручных Арды и Мартиса. А может, и они сами. Суть была не в этом, Альберт. Твоя мать бросилась на поиски, но не обнаружила и следа.
– Мама… Она была там? Во дворце?
– Да, – ответил Аланел. – Опоздала на несколько минут, но успела спасти Кэрри. А после произошедшего уехала искать тебя. В последний раз мы слышали о ней лет пять назад. Она была где-то на севере страны. Но если бы с Мией что-то случилось, мы бы знали, так что не стоит волноваться на ее счет.
Волноваться? Я совсем не знал ее – женщину, о которой они говорили. И если лицо отца Гарден воскресил в моей памяти, то маму не узнаю, даже если увижу. Аланел похлопал меня по плечу, а Гарден только покачал головой.
– Но зачем? – спросил я. – Зачем бабуля решила нас похитить? И почему взяла только меня? Аст же рос с родителями. О боги! Аст что, мой…
– Кузен, – кивнул ректор. – Ближайший родственник, так сказать. Ваша встреча – то, что мы привыкли называть волей богини. Да, Кир?
– Главное, чтобы она не потянула за собой другие события того же порядка, – поморщился Гарден. – Мальчик спросил тебя, зачем бабушка решила лишить его общества семьи.
– Видишь ли… – Дагеор тщательно подбирал слова, а я чувствовал исходящее от него волнение. «Все очень плохо», – уловил ментальный отголосок.
– Почему плохо? – спросил вслух.
– Невежливо читать чужие мысли, Берт. Но ты должен знать правду. Мартис перед смертью говорил о каком-то пророчестве. Что вам с Астаром суждено стать самыми могущественными магами своего времени. Но когда один из вас займет престол отца, он зальет страну кровью, и второй призван это остановить.
Пророчество! Призрак Мартиса… Значит, это правда? Не шутка? Не наш с Астом бред?
– И что мне делать? – спросил тихо, надеясь хоть на какой-то ответ.
– Оставайся здесь, конечно, – ответил Аланел. – Тем более этого очень хотел твой отец. Можно сказать, такова была его последняя просьба при нашей единственной встрече. Он просил, чтобы, когда ты вырастешь, я принял тебя на обучение в академию. Вот только не знаю, стоит ли говорить Дарентелу о твоем появлении.
– Нет! – Мы с Гарденом ответили одновременно.
– Сам понимаешь, Дагеор! – зашипел на ректора Гарден. – Дар у нас скор на расправу. Кому же хочется верить, что это его сын – великое зло?
«А Мия утверждала, что Берт», – уловил я мысль ректора и, видимо, побледнел, потому что оба бросились ко мне.
– Все-таки довел мальчишку! – возмутился Гарден. – Берт, не бери в голову. Пророчества – штука мутная и ненадежная. Да и вы с Астаром, уж извини, не дотягиваете до уровня сильнейших магов.
– На Астара не действует моя магия, – тихо ответил я. – Может, в этом суть? Что я никогда не смогу защититься от него ментально. И если мы когда-нибудь сойдемся в бою, я проиграю. Но зачем мне трон Луазии? Нет, ни за что!
Я вскочил на ноги,
