— Что на самом деле случилось с Джеймсом, леди дальняя родственница?
— Ищет себя, сэр. Доброй ночи.
Я рисую в воздухе треугольник, знак прощания, символизирующий молчание, внимание, смирение — и первый раз в жизни задумываюсь, те ли это ценности, которые мне бы хотелось в себе взрастить.
***
Неизменный сэр Мармет, комендант студенческих общежитий — впрочем, а кто же ещё, что могло с ним случиться за пару недель нашего отсутствия? — подхватил мой саквояж. Ларс и Габриэль ждали меня снаружи, как я поняла, довольно напряжённо ждали. Между собой они практически не общались, друг на друга не смотрели и стояли на дистанции метра в два — слишком большой для давних знакомых и почти друзей.
"Ну а чего ты хотела?" — спросил бы Джеймс. Боги, пора мне переставать вести эти внутренние диалоги. Хотя бы потому, что у меня есть реальные друзья.
"А возможности вести диалоги с ними с завтрашнего дня опять-таки не будет"
Проигнорировав мужское сопровождение, мрачный, словно его оторвали от законного сна после бессонной ночи, сэр Мармет повёл меня к женскому общежитию, практически зеркальной копии мужского, за исключением огромных часов под крышей.
Часы тикали беззвучно, а вот по утрам будили нас отвратительно громким дребезжащим звоном. Может быть, расположение часов объяснялось стереотипом о долго собирающихся с утра девушках? Так это они сонного Ларса не видели… Впрочем, что я знаю о нормальных девушках. Всю жизнь жила с отцом, вела себя, как пацанка, дружила с парнями… Может, сейчас хоть что-нибудь поменяется, и я беспрепятственно вольюсь в женский коллектив, научусь кокетничать и перейму пару десятков девичьих ужимок.
У крыльца пасмурный комендант, в отличие от нас, голоса лишённый, сурово ткнул пальцем Габа и Ларса в грудь по очереди и недвусмысленно указал в сторону мужского корпуса. Только что указательного пинка не отвесил, но судя по физиономии, был к тому близок.
Мы неловко переглянулись — да, было уже поздно, но расходиться так не хотелось.
— Локальная церемония запечатывания уст состоится завтра утром вместо тренировки тела, — вдруг произнёс Габриэль. Ларс покосился на него, и я поняла, что он этой информацией не владел.
— И нас там будет четверо, — торопливо сказала я.
Габриэль заинтересованно приподнял бровь, а мистер Мармет изобразил лицом гнев и предвкушение демона, пожирающего клятвоотступника — была такая милая картинка в одной моей детской книжке.
— Ладно, до завтра, — я неловко качнулась на месте, а Ларс, внезапно махнув рукой, отвернулся и ушёл первым, не оборачиваюсь.
— Чувствую себя препаршиво, — призналась я Габу, утыкаясь лбом ему в грудь под крайне осуждающим взглядом коменданта. Габриэлю на взгляды было наплевать.
— Не без этого, — он, кажется, действительно меня понял и искренне посочувствовал, успокаивающе обнял, поцеловал в ладонь — зря он думал, что это не так смутительно. — Пройдёт. Надеюсь.
Я тоже на это надеялась.
***
Мистер Мармет, не ворчавший только в силу наложенной печати безмолвия, но более чем красноречиво шевеливший ушами и желваками, поднялся со мной и моими вещами на второй этаж, указал на одну из дверей, вплотную приставив к ней саквояж. Интересно, кто будет моей соседкой? Девочек с факультета жизни я знала мало, за исключением изящной Криды Вуд, которую когда-то в облике Джеймса водила на вступительный бал. Если не ошибаюсь, без меня представительниц женского пол на первом курсе должно быть одиннадцать. Как жаль, что я никогда не расспрашивала Арту о том, кто её соседка. Вот бы меня поселили к ней! Девушка, конечно, не подарок, да и к Ларсу неравнодушна, а меня это нервирует, но лучше известное зло, чем малоизвестное.
В свою новую комнату я протиснулась с трудом — дверь открывалась на редкость туго. Соседка, похоже, уже спала, уткнувшись с головой одеялом. Ладно, отложим знакомство на утро.
Стараясь не шуметь больше необходимого, разделась, положила под кровать приготовленный для меня свёрток с женской одеждой и учебными принадлежностями — завтра посмотрю. Некстати испытала облегчение по поводу лежащей под одеялом знакомой или малознакомой девушки — если бы это был Ларс, всё было бы сложнее и как-то… неправильно. И с каким-то особым удовольствием прижалась щекой к чистой, свежей, прохладной, даже похрустывающей наволочке, завернулась в одеяло, как в кокон. Я — дома. Как минимум — тоже дома.
***
…Проснулась я резко, внезапно, не понимая, кто я, где нахожусь и зачем. Было еще темно, под одеялом неожиданно стало жарко, волосы прилипли к влажному лбу. Немного поморгала, постепенно осознавая, что я в Академии, в новой комнате — а потом увидела склонившийся над собой тёмный силуэт, едва удержалась от крика и только спустя пару мгновений поняла, что это не призрак, не умертвие, не демон, а просто безымянная соседка, которой вздумалось среди ночи взобраться на мою кровать. С широко закрытыми глазами.
Волосы пышным облаком вились вокруг её лица, не Крида, не Арта… как же её зовут? Совершенно вылетело из головы.
Губы девушки беззвучно непрерывно двигались, словно она что-то напевала — или читала стихи. А ну как она огненный маг и сейчас мне кровать подожжёт? Я осторожно ухватилась за узкое, но крепкое предплечье, потянула с кровати, а она вдруг со всей силы вцепилась мне в руку, так и не открывая глаз. Палец с длинным острым ноготком заскользил по коже, вырисовывая какой-то узор. Я собиралась было решительно стряхнуть девицу на пол, но вдруг поняла, что именно она чертит.
Цифры!
Один, два, три… восемь, девять, десять, одиннадцать…
Палец замер, ноготь упёрся в кожу, я задержала дыхание, а девушка вздрогнула и открыла глаза. Уставилась на меня.
— Доброй ночи, — сказала я.
Вот теперь она торопливо спрыгнула с кровати, огляделась, словно тоже не понимая, что происходит. Мой голос если и не напугал её, то заставил явно насторожиться. А отношения надо налаживать.
— Меня зовут Джейма, — тихо продолжила я. — Голос запечатают завтра утром.
Девушка неопределённо кивнула и села на кровать, поджала голые ноги.
— Как тебя зовут?
Она посидела, засунула руку под подушку и извлекла горсть маленьких камушков, из которых на полу выложила в узкой полосе лунного света три буквы: Мэй.
На фамилию камушков не хватило. Мэй, Мэй… Ларс не упоминал о такой. Впрочем, о своём факультете он рассказывал мало, а я преступно мало спрашивала. Досадное упущение.
— Часто ты так бродишь во сне, Мэй?
Снова неопределённый кивок. Что ж, понятно, почему без соседки оставили именно её. И даже неотремонтированная неисправность двери стала логичной — наверное, чтобы труднее было выходить по ночам. Я слышала о таком недуге когда-то, но никогда не сталкивалась с его обладателями.
Огонь вспыхнул над ладонью — лицо девушки осветилось. Да, я её, безусловно, видела, но имени, хоть убей, не вспомнила бы. Какая-то она незапоминаемая, хоть и симпатичная. Вроде бы.
— Ты пальцем по мне цифры писала. От одного до одиннадцати. Зачем?
Девушка пожала плечами.
— Почему не двенадцать? — вдруг спросила я. Неожиданно огонь на моей руке словно бы погас, как если бы на свечку набросили стеклянный колпак. Я даже дёрнулась, растерявшись — никогда ранее я не теряла так легко контроль над своей стихией. Через пару мгновений пламя вновь вспыхнуло — но Мэй уже лежала на своей кровати, лицом к стене, накрывшись одеялом с головой.
Глава 14
Второй встреченный мной в Академии адепт после возвращения — не считая Габа и Ларса, конечно — и опять новое лицо. Занятно. Симпатичный худощавый паренёк, и не дрыхнет по утрам, как некоторые. Вообще, я планировала дождаться мальчишек снаружи, но сэр Алахетин, ничуть не растерявший за ночь своего кислого недовольства, ткнул указующим перстом в сторону главного корпуса, и пришлось идти, точнее, проще было идти, чем препираться.
