Он не слушает, потому что не хочет... Он может себе такое позволить?
— А вы всегда делаете то, что хотите? — я шептала, только чтобы нарушать тишину и не думать лишнего.
— Да.
— Так жить разве можно? Разве не…
— Страдать и возводить своё страдание в культ? Создавать проблемы и героически их преодолевать?
— Это неправильно... жить иначе!
— Кто сказал?
— Н-но…
— В вашей голове столько глупых рамок, мне даже искренне жаль ваши скучные-скучные два десятка лет, что вы прожили без меня, — и снова всё внутри перевернулось.
До чего хороши его слова... Ну почему его вздор кажется таким шокирующе раздражающим и в то же время очаровательным?
— А мне не жаль!
— Я спрошу вас об этом через пять дней…
При мысли, что уже вторая ночь пошла, как я в замке князя, стало страшновато. Мне казалось, что я тут вечность и при этом время летело так незаметно. Какой-то капкан, самый настоящий. Мне будто бы не было скучно, тоскливо, плохо. Но я определённо редко вспоминала, что ещё позавчера была во дворце Солара и ездила за покупками в Соле.
— Ну что? Готовы к шоу? — улыбнулся Габриэль, вскочил на ноги и подал мне руку. — Скорее, мне есть что вам показать.
Я не могла сопротивляться, это уже было бы совсем глупо. Пошла следом и вскоре оказалась на носу яхты. В лицо ударил ветер, а прямо передо мной алел невероятный, сумасшедший закат.
Я видела множество закатов над морем, каждый вечер могла их наблюдать, но никогда мне не доводилось любоваться ими с воды. Я не плавала на яхтах, не часто ходила на берег. Все мои радости были слишком скромными, и я только теперь стала задаваться вопросом: почему?
— Для вас этот вид обыденный? Вы же живёте у моря...
— Я впервые в море, — шепнула я в ответ.
— Но как?..
— Не было времени, возможности... В Бревалане у меня столько обязанностей, что...
Габриэль сделал ко мне шаг, и я стала чувствовать его за своей спиной. Такой тёплый, высокий. Хотелось ему доверять сейчас, потому что море, что было брошено к моим ногам, было восхитительно огромно, и я в нём лишь одна бирюзовая капелька.
— Начните жить, Турсуаза, — руки Габриэля легли на мою талию, и я вздрогнула, но не отвернулась.
От его рук стало теплее и ветер больше не казался таким жестоким, пронизывающим.
— Что вам мешает?
— Не всем жить в удовольствие, кому-то...
— Хватит. Наслаждайтесь.
— Наслаждаюсь. Как прекрасно... вы видите то же, что и я? Неужели, может быть что-то так же захватывающее...
Мы молчали какое-то время, а солнце сначала купалось в море, а потом утонуло. Небо потемнело, появились звёзды. Постепенно рассеивались облака, открывая нам такой потрясающий вид, что я ахнула от восторга, что это хоть и сон, но такой прекрасный.
— Не понимаю, ну при чём тут море, если Дорн — горное княжество... — прошептала я.
Мне было чертовски интересно узнать это место лучше. Оно мне нравилось, на самом деле нравилось!
— Нам принадлежит крошечный клочок берега. Совсем небольшой, но все жители Дорна пользуются этим, чтобы иметь связь с морем. В Дорне все живут моментом, вот увидите. Я слышал, что Фолье и Бревалан слывут свободными землями, но вы не поверите, насколько свободен Дорн!
— Это вы придумали такую политику? — не смогла не рассмеяться я.
Дух захватывало от моря, от Дорна. Я уже чувствовала, что люди тут совсем другие, и в тайне им завидовала. Хотелось бы провести в княжестве больше времени, только и вправду как гостья, а не пленница.
— Нет... так было всегда, — он оторвался от меня, я даже услышала его вздох и не смогла удержаться, отнесла его на свой счёт.
Удивительно легко было строить воздушные замки, когда речь заходила о Габриэле, потому что он отдавал невероятно много тепла в ответ и поощрял все догадки и надежды.
Князь повис на какой-то верёвке, балансируя одной ногой на фальшборте. Не красовался, пожалуй, а делал что-то привычное.
— Люди тут ценят превыше всего любовь. И свободу. Дорн одно из немногих мест, где магия не поработила людей, — он посерьезнел. — Мы не продаём её и не покупаем. В Дорне нет рынка артефактов, их просто делают люди. Сами. Как умеют. Это законно. У нас нет своей магии, потому что драконом невозможно родиться ни с того, ни с сего. Потому никто не гонится за удачными браками. Нам не нужны политические связи... Мы знаем, что любовь бывает истинной или по крайней мере настоящей, а другая нам не нужна. Никаких вынужденных браков.
— Но вы меня украли! — я не злилась, я смеялась. Это было абсурдно.
Я уже не могла раздражаться и воевать, это набило оскомину. По другую сторону проблемы оказалось так много интересного, что я стремительно набиралась смелости познавать этот мир.
— Да, — спокойно кивнул Габриэль. Снова он стал лениво-медовым, только в глазах был мальчишеский блеск. Море делало этого мужчину ещё более безумным, чем обычно. — Но вы просто ещё не поняли, как сильно меня полюбите, — и пожал плечами, а потом отпустил верёвку, сделал несколько шагов по фальшборту, балансируя при помощи рук, и спрыгнул на палубу.
— Вынужденная мера, — он пожал плечами. — И... мне кажется или вы наконец-то отдыхаете? Расслабьтесь. Я даже не целую вас против воли!
— Но... я...
— Во-первых, — он приблизился и коснулся моей щеки. — Во сне не считается. Во-вторых... вы мне не отказываете, а предпочитаете уже после поцелуя вопить: “Чтооооо?”, это ли не знак? — и наглец рассмеялся!
Самым возмутительным образом, а потом опять потянул меня за собой, заставил лечь на палубу и уставиться в небо.
— Что дальше? — я затаила дыхание.
— Звёзды особенные в море, — но смотрел Габриэль не в небо. На меня.
Я кивнула и стала ждать звёзд, еле сдерживая слёзы от переизбытка чувств.
Ну почему всё, к чему он прикасается, так невозможно волшебно?
Снег, яхта, пикник...
— Просыпайтесь, — устало попросил Габриэль.
— Что? Я не сплю...
— Ну же. Подъём!
Болезненная двадцатая глава
— Ну же. Подъём! — я распахнула глаза и… ничего не изменилось. Только над головой было не звёздное небо, а полог кровати. А так, тот же мужчина, тот же взгляд, та же расстёгнутая у горла рубашка.
— Что?… Вы в моей спальне...
— О, да.
— Зачем?
— Вы вопили на весь замок. Все решили, что у вас припадок.
Я осмотрелась, так как ощутила сильнейший озноб, будто в комнате распахнуто настежь окно.
— По ночам всегда так х-холодно?
— Тут тепло, у вас лихорадка. Эй, кто там? — крикнул он через плечо.
Ну вот, прежний Габриэль. Мужлан, не джентльмен и самоуверенный хам. Он сидел на моей постели прямо в сапогах, и даже не утруждался тем, чтобы спрыгнуть, прежде чем придут слуги.
— Вы...
— Ой, даже не просите меня уйти, — фыркнул он. — Я же уже всё видел.
Ну конечно, он сказал это как раз, когда вошла Татта.
— Ваша светлость, уже лекарь идёт, — взволнованно сообщила она. — Ну вот как всегда, что ни снег, то кто-то заболеет! А что ж было в летнем платье-то бегать?
Она меня... отчитывает? Меня никогда вот так не отчитывали, да просто некому было!
— Согласен! — рявкнул Габриэль. — Вам же принесли походное платье!
— Я... я даже не подумала...
— Ну снег на дворе! — это уже был новый участник собрания, на котором меня дружно костерили. Привлекательный молодой мужчина с чемоданчиком, вошёл и стал раскладывать по моему письменному столу склянки и порошки. — Кто же в такую погоду выходит в таких нарядах...
— Но погода так изменилась, я...
— Я же вам платье принесла, — опять взорвалась Татта.
— Ну ничего, подлечим... — весело сообщил молодой мужчина, видимо доктор, и приблизился ко мне, а Габриэль почему-то нахмурился и не сразу выпустил мою руку.
Я только теперь поняла, что мы сидели друг в друга вцепившись, и ощутила, что пальцы затекли. Сколько я так лежала рядом с Габриэлем? И что вопила? Вопросы без ответов...
