- А где… такой… - вконец растерялась я. Лиза равнодушно пожала плечами и продолжала терроризировать Бусинку, то есть Чёрного Пса, конечно. Мы обратились с тем же вопросом к тёте Фире. Она смогла лишь сообщить о том, что к нам действительно кто-то приезжал, и попросила дать ей возможность досмотреть спектакль: «Мы хотим просить у вас пардона, но не мешайте людям таки делать мнение!» Мы со Стефаном переглянулись – Лиза могла услышать сегодня голос того возницы, что привёз купца Бортко, и теперь копировала его?!
Оставалось дело техники – взять Сипатого и Обрадко, находящегося под нашей опекой, и представить их в жандармерию. Я здраво полагала, что матушку Биляну и самого хозяина в этом случае никто покрывать не станет.
Операция по задержанию опасного преступника прошла без моего участия. Самого кучера и его подружку «взяли без шуму, без пыли», да они и не скрывались, с нотариусом же возникли затруднения – эти двое его не знали, все дела вёл Хозяин лично. А кто у нас Хозяин? Правильно, купец Бортко. И он больше всех пострадал от моего нежелания вести с ним дела, и именно он пригласил нас в столицу!
Это я с жаром пыталась доказать тому скучающему жандарму, который принимал нас в своём кабинете в прошлый раз. Впрочем, с тех пор ничего особо не изменилось, во всяком случае единственной реакцией на наше шумное внедрение в кабинет того унылого жандарма, было то, что он просто вздрогнул, моргнул два раза, и тяжело вздохнул. Я обрадовалась – выходит, узнал!
- Нашли мы преступников – лиходеев! – решила я обрадовать с порога сотрудника правоохранительных органов и плюхнулась в кресло. Если бы за гордость во взгляде давали награды, то я запросто могла бы быть полным кавалером всех орденов, вместе взятых.
- А день так хорошо начинался… а тут вы… госпожа Валер… - он отлип от окна и с тоской посмотрел на меня. В его взгляде я чётко прочла: «Ну чего тебе неймётся? Все же нормально было!». Мой дорогой супруг очень сочувствовал горю жандарма, но ничем помочь не мог, поскольку я горела огнём возмездия!
- Прошу принять в работу – не унималась я – непосредственные участники моего похищения. Помнится мне, что вы утверждали, будто найти их и доказать вину невозможно, так вот – извольте видеть! Сипатый, Обрадко, да тётка Биляна. Преступники в сборе, да и ещё с признательными показаниями. Каково, а?!
Забегая вперёд, скажу, что отклика в сердце местной Фемиды я так и не нашла. Да, безусловно, двум похитителям назначили в качестве наказания пять лет каторжных работ, тётка Биляна обошлась малой кровью – женщинам, вишь ты, в тюрьме не место. Поэтому три года в работном доме должны были загладить её вред, нанесённый обществу. Вина Бортко так и не была доказана, поскольку сам он непосредственного участия в похищении и удерживании не принимал, давления на меня не оказывал, а то, что он был работодателем одного из похитителей, не означает его вины… Что касается стряпчего, то его личность так и не была установлена.
Лето подходило к концу, начали опадать первые листья, и я сидела в нашем преображающемся саду в плетёном кресле, на душе было тихо и благостно. «Прощальным костром догорает эпоха, и мы наблюдаем за тенью и светом в последнюю осень… в последнюю осень». Стефан наконец-то стал отцом, был страшно горд этим обстоятельством. Господин Ренар настолько обрадовался этому факту, что решил подарить любимому зятю фамильную трость с золотым набалдашником… зря, наверное, потому что в тот же вечер Стеф, празднуя это событие с командой своего корабля, потерял её где-то по пьянке…
Но вы все плохо знаете моего кузена, если предположили бы хоть на секунду, что он вот так запросто пошёл бы и покаялся в своих прегрешениях. Всё верно, они втроём – сам виновник, Лиза и её гувернантка, решили, что абсолютно незачем так волновать новоиспечённого дедушку. Поэтому, с целью предотвращения лишних эмоций, просто взяли обычную трость, предварительно сперев её у Марко, и покрыли набалдашник золотой краской. «Вышло не то, совсем не то»,- как позже признался сам ребёнок. Тогда они покрыли вещь лаком, изогнули такую же рогульку, и опять покрыли золотой краской из Лизиных запасов для рисования.
Таким образом, если не особо присматриваться, то определённое сходство имело место быть. Очень жаль, что господин Ренар однажды решил всмотреться. Да просто похвастаться решил по случаю перед друзьями, как он зятя любит. Кто же мог знать, что краска останется у него на ладонях? М-да… нехорошо тогда получилось… ладно хоть Милинка не расстроилась, а просто рукой махнула. «Пустяки! Дело-то житейское!» - спокойно сообщила она в лицо ошарашенному папеньке.
Вот и сейчас Элиза играла в саду с Эсфирь Соломоновной в аптеку. Проще говоря, уважаемая дама приходит в заведение, а аптекарь, в лице Лизаветы, должен быть продать чудодейственный эликсир.
- Госпожа Элиза, извольте делать базар…
- Щас, возьму разбег, кругом-бегом. И что ви таки желаете на посмотреть? Имею масло для волос от самого господина куафера.
- Ой, за что такие страсти? Оставьте меня жить, я желаю только ушные капли!
- Эсфирь Соломоновна! За что подобное недоверие? Клянусь моим папенькой, чтоб ему долго жилось, уши лучше украшать у ювелира Михаила, что в Ораховаце имеет приличное заведение…
- Таки да… таки за что масло торгуете?
А что касается самой причины нашего приезда в столицу, то своё небольшое представительство мы здесь всё же открыли, ту заметочку в газете давали всё-таки не зря… купец оказался молодым, но перспективным, а главное – честным! Так что я на законном основании наслаждалась заслуженным отдыхом. Ко мне подошёл Тихомир.
- Прошу прощения, госпожа! К вам семья вашего кузена с визитом! – вот и закончился мой релакс.
- Ура! Дядя Стеф привёз малыша! Мы ему базар делать будем, он-то точно торговаться не умеет!
Я поблагодарила Семина за то, что юная мамочка того самого малыша не слышала это высказывание, и поспешила на встречу дорогим родственникам.
-Анна, дорогая! Марко! Как мы рады вас видеть! – Милинка имела довольно замученный вид. В отличие от милого кузена, который цвёл и пах.
- В столице такая долгая осень, не правда ли? – со вздохом, откуда-то издалека начал господин Ренар – не то, что в провинции.
Супруг посмотрел на меня со значением. Да понимаю я всё, вот клянусь Богом, понимаю… но сама мысль о том, что нас впереди снова ожидает переползание из одной ямы в другую, за неимением дорог, отсутствие элементарных удобств, и прочая, и прочая, да ещё и продолжительностью в две седьмицы, так что сама мысль о возвращении в поместье вызывала у меня изжогу. Но ребята правы, конечно. Новак пишет уж сколько времени, Жарко суетится с заказами на торф, они самостоятельно съездили в Ораховац на Праздник Середины Лета, и все наши надежды оправдались! А самое главное – урожай зерновых в этом году в товарных количествах… Так что без нас не обойтись.
- Столица – это прекрасно! Но наш дом в Дубовой Роще! – я улыбнулась мужу.
- Аня, но кто же тогда будет присматривать за домом в столице? И вашими делами по производству мебели здесь, в столице? Неужели собираетесь оставить это всё на самотёк? – расстроилась Милинка.
- Вовсе нет! Я знаю великолепного управляющего – это ты, дорогая! Тем более, я всегда полагала, что бизнес стоит оставлять в семейном управлении…
- Как это – оставить меня в качестве управляющего? Как же можно? Ведь женщина – она не сможет, да и не способна на такое… - замямлила та.
-Ага, не может – с набитым ртом промычал её супруг, успевший что-то утянуть со стола – Анне вон не зазорно работать, да и талантов у неё куча – в подтверждение своих слов он помахал пельмешкой – да и я помогу, уж чего там… я ведь у деда Луки первым помощником был, так что даже не сомневайся!
- Подумать только, каков у меня зять – я-то думал, он балбес и разгильдяй по профессии и призванию, ан нет. Он помощник петельщика! – высказал свою обиду по поводу утери семейной реликвии господин Ренар.
Если кто-то мог предположить, что он тем самым затронул Стефа за живое, но эти надежды пропали втуне – мой кузен продолжал лучезарно улыбаться, расхваливая работающих женщин.
