— Леон. Откуда ты знаешь, что я здесь живу?
— Не задавай глупых вопросов.
Он дергал ногой и вытирал ладони о джинсы. Это было похоже на то, как будто вся энергия в кабине грузовика всасывалась в него, накапливаясь и накапливаясь, и он пытался удержать все это внутри, не взорвавшись. Его взгляд внезапно остановился на моем Subaru Outback, припаркованном прямо рядом с ним.
— Начинай ездить в школу. Я не знаю, почему, черт возьми, ты думаешь, что это хорошая идея — разгуливать в темноте, но тебе нужно завязать с этим дерьмом.
Я рассмеялась. По общему признанию, это был нервный смех, но раздражение придавало мне смелости.
— Я буду делать то, что я хочу. Спасибо, что подвез.
Я открыла дверь только для того, чтобы Леон перегнулся через меня и снова захлопнул ее.
Мое дыхание замедлилось. Его лицо было близко к моему, его рука протянулась поперек моего тела, чтобы закрыть дверь. Я могла чувствовать его тепло, согревающее мою кожу, даже не касаясь её, как будто я была рядом с пылающим огнем. Его глаза пронзили мои, бледно-зеленые, как лишайники, которые росли на склонах массивных камней, но глубоко внутри этого цвета золотые искорки светились, как светлячки в темноте.
— Рэйлинн, я не хочу, чтобы ты снова разгуливала по ночам.
Его тон был злобным, но отчаянным. Почти умоляющий.
— Веди свою чертову машину. Я не знаю, к чему ты привыкла в Калифорнии, но независимо от того, сколько здесь загорается уличных фонарей, они не прогонят темноту. Они никогда не осветят деревья.
Мысль об этой штуке, об этой скульптуре, промелькнула у меня в голове. Эти зубы, этот черный язык, похожее на скелет лицо. Мои пальцы вцепились в сиденье, когда я представила, как оно раскинулось среди деревьев, неподвижное, как камень, в сгущающейся темноте. Потом — пропало. Куда оно делось?
Леон снова толкнул дверь. Но он на мгновение задержал свои руки по обе стороны от меня, прижимая меня к месту.
— Оставайся ночью внутри. Не ходи пешком после наступления темноты. Понимаешь?
Моей первой мыслью было поспорить. Но, придавленная под ним на сиденье, с его пристальным взглядом, не спускавшим с меня глаз ни на секунду, все, что я смогла выдавить, было:
— Поняла.
Он не двигался ни мгновения, как будто мог увидеть ложь в моих глазах, если бы посмотрел достаточно пристально. Затем кривая ухмылка изогнула его рот, и он тихо сказал:
— Веди себя прилично, Рэйлинн. Или в следующий раз будут последствия.
Он выпрямился, наконец-то позволив мне выпрыгнуть из грузовика. Десятки слов вертелись у меня на языке, некоторые злобные, некоторые любопытные, многие запутанные. Но прежде чем я успела выдавить что-либо из них, он завел двигатель и умчался по подъездной дорожке, свет его фар исчез за деревьями.
11 Рэй
Камера дергалась и была несфокусированной. Сначала она была направлена в пол, поскольку звук то появлялся, то исчезал с треском статических помех. Кафельный пол был испачкан и забрызган чем-то темным — кровью.
Камера наконец сфокусировалась. Двое молодых людей стояли над другим, который лежал на спине на полу в луже крови. Один из парней прижимал к уху свой мобильный телефон:
— Да, в университете… нет, нет, он определенно мертв… Повсюду кровь… — в то время как другой использовал свой телефон, чтобы делать фотографии.
Тот, кто снимал, продолжал задыхаться и нервно смеяться.
— Я просто не могу в это поверить, чувак…Я не могу в это поверить…
Он увеличил изображение тела. Глаза были открыты, остекленевшие и пустые. Челюсть отвисла, причем под странным углом. Колотые раны в груди жертвы образовали воронку между ребрами. Его лицо было опухшим и покрыто синяками, кожа на руках была порезана, как будто нападавший дико колотил его. Акт злобы, безумного насилия.
Видео закончилось, и я поспешно закрыла веб-страницу, надеясь, что никто из проходящих мимо студентов не увидел того, на что я смотрела. Неудивительно, что они закрыли Калгари-холл. Я была удивлена, что они не закрыли все училище, особенно учитывая, что тот, кто это сделал, так и не был пойман.
Кто-то, способный на такое, все еще разгуливал по Абелауму.
Может быть, именно поэтому Леон так разозлился, увидев, что я иду пешком одна. Преступник все еще был на свободе и искал свою следующую жертву, и с таким же успехом я могла преподнести себя на блюдечке с голубой каемочкой. Было чертовски жутко от того, что он знал, где я живу, но в то же время мой дом был одним из немногих рядом с университетом на этом участке дороги. Не потребовалось бы особых усилий, чтобы догадаться, что если я пойду домой в этом направлении, то, вероятно, именно туда я и направлялась.
Думая о том ужасе, который я испытала из-за этой жуткой статуи, я теперь немного хихикаю. Я зря себя накручивала. Как только я вернулась домой, я покраснела от смущения из-за своей реакции. Красная от своей реакции, и красная от жара, который оставил во мне взгляд Леона. Я чувствовала, что теряю самообладание — я не могла вспомнить, когда в последний раз мне было так страшно.
А это означало, что пришло время снова испытать себя. Я планировала снять расследование в Св. Таддеусе и взять на себя обязательство загружать на свой канал хороший контент. Хороший контент, хотя и не совсем правдивый. У меня были идеи на следующее видео, которые были менее правдивыми, но если это то, что нужно, чтобы продвинуть канал о паранормальных явлениях на данный момент…
Тогда я засуну свою гордость куда подальше и сделаю это.
В субботу я упаковала в свой рюкзак самое необходимое — считыватель электромагнитного поля, аудиомагнитофон для изучения феномена электронного голоса, камера, нож в ножнах для защиты и достаточное количество перекусов, чтобы мне хватило на весь поход. Я упаковала дополнительные батарейки, небольшую аптечку первой помощи и свое секретное оружие: гримуар.
Для хорошего спектакля требуется подходящая бутафория. Я приложила все усилия, чтобы изучить магические ритуалы в гримуаре, но онлайн-перевод был в лучшем случае корявым. Я собирала воедино обрывки информации, пока у меня не получилась правдоподобная цепочка слов. Ритуальная молитва, символы, которые я буду рисовать мелом на полу, и зажженные свечи создали бы идеальную жутковатую атмосферу.
Я собиралась записать инсценировку призыва в старой церкви. Это был абсолютно банальный кликбейт, но мне нужно было каким-то образом увеличить количество просмотров канала.
Моей обычной позицией было относиться к расследованиям серьезно и уважительно. Если там действительно присутствовали духи умерших, то я была там не для того, чтобы проявить к ним неуважение или разозлить их. Но, возможно, подразнить их было бы достаточно, чтобы привлечь больше просмотров.
Я все равно не думала, что из этого что-то получится. Я собрала воедино такую халтурную версию ритуалов, изложенных в гримуаре, что любые духовные существа, которые обратили бы на это внимание, наверняка просто закатили бы глаза. Но на всякий случай я опустила ключевую часть ритуала, к которому призывал гримуар: пролить свою собственную кровь, чтобы завершить призыв. Как бы драматично это ни выглядело, если я слегка порежусь и залью кровью весь пол, на самом деле я не пыталась вызвать демона.
Св. Таддеус находился почти в часе езды от центра Абелаума. Это было не то место, которое я могла бы просто найти на картах Google, поэтому я полагалась на указания, которые нашла на форуме «Городские Исследователи». Шикарный бизнес Абелаума и уютные домики исчезли, пока я ехала, превратившись в длинные сельские улицы с большими семейными домами, расположенными в стороне от дороги. Сосны выглядели так, словно вот-вот поглотят здесь все признаки цивилизации; их ветви обвивали дома, вырастая над ними, словно медленно заключая их в живую клетку. Тучи плыли над головой, с пятнистыми просветами, где я могла видеть пятна голубого неба и сияющий солнечный свет. Дождя еще не было, и я надеялась, что смогу закончить свое расследование до того, как начнется ливень. Мне не очень-то хотелось идти пешком под дождем.
