не пойду.
– А я думала, мы твоя семья. Разве не ты сама говорила, что всю жизнь искала тепло? Оно здесь. Тебе же нравится среди нас, ведь так?
– Нравится, но… все равно я здесь чужая.
– Не говори глупостей. Пойдем, – Айлин схватила подругу за рукав куртки. – Так можно всю жизнь простоять в стороне, вздыхая о нелегкой доле!
Эри поддалась. На мгновение в ней всколыхнулось старое, полузабытое чувство надежды. Когда-то она вот так же надеялась, что станет частью семьи Фридлина, а потом – что сможет соединить Корда и Элисон, зажить с ними счастливо. В Толлгарде она верила, что наконец-то обрела друзей и любимого, а потом засобиралась бежать с Рикки на край света. Все прошлые надежды объединяло одно: они неизбежно рушились, таяли, как снежинки на ладонях.
Девушки поднялись на верхнюю площадку. В центре горел костер, и эльфы водили хоровод. Ренорд восседал на троне с высокой спинкой. По правую и левую сторону расположились еще несколько эльфов, судя по всему, высокопоставленных. Была среди них и Тиара. Увидев Эри, она приветливо улыбнулась.
Лилась чудесная музыка, столы пестрели всякими вкусностями. Разом забывалось, что где-то шла война, где-то умирали их товарищи. Жители Филдбурга пили и веселились, пели и танцевали так, словно завтра не наступит никогда. Айлин пошутила, что душа эльфа не может жить без праздника, и с охотой пустилась в пляс.
Эри держалась в стороне и наблюдала. Внутри пробуждалось чувство, что часть ее самой всю жизнь стремилась попасть именно сюда, к огромным деревьям и добродушным, открытым эльфам. Казалось, стоило лишь разрешить себе, и она обретет дом, который так долго искала, и уже никто никогда не прогонит ее отсюда. И все же другая часть ее сопротивлялась, мысленно возвращаясь к людям. Иная, мудрая Эри приняла бы единственно верное решение. Она же не могла. И так и стояла посередине моста.
По коридору разнесся гул, послышался треск.
– Они пытаются вышибить дверь, – Фуэртэ заметался по камере.
– Твоя беготня нам не поможет, – Лаирэ стоял под окном и прислушивался. – Это пока только входная, а в коридорах еще много стражи.
– Сколько тебе лет, полукровка? – спросил вдруг эльф.
– Семнадцать.
– Вот поэтому ты такой спокойный. Не знаешь, на что способны люди. Смерть подарком покажется. Они глупые, жестокие и не знающие меры животные.
– Спорим, они точно так же думают про нас, – отшутился Лаирэ, но между тем задумался.
Неплохо бы спрятаться где-нибудь в углу так, чтобы дверь им открыли, а самих не заметили. Правда, с его буйным соседом фокус мог и не удастся.
– Если ты их так любишь, чего ж тогда с ними не живешь? Или они тебя не любят? А, полукровка? – в глазах Фуэртэ появились безумные огоньки.
– Я вырос среди эльфов, – неохотно ответил Лаирэ. – И по духу я эльф, даже языка людей не знаю. Но зато знаю полукровку, такую же, как я, которая к ним очень привязана.
– Да? И где она теперь?
– В Восточной Лансии.
– И ты хочешь сказать, что люди ею дорожили? Не бросали в нее камни, не боялись, не пытались убить?
– Боялись, бросали камни и пытались убить, – Лаирэ сел и тяжело вздохнул. – Но почему-то она все равно хотела быть с ними.
– А сейчас она в плену или просто не собирается возвращаться? – Фуэртэ пронзил его острым взглядом. – Мы добрее, мы чище, и если она и была привязана к людям, то это только до знакомства с нами. Готов поспорить на свои уши, что по своей воле она не вернется. Никогда.
Лаирэ не ответил. В коридоре послышались голоса.
– Они выломали дверь, – Фуэртэ почесал лохматый затылок. – Что же делать?
Под громкие крики и улюлюканье дверь, укрепленная двумя мощными засовами, наконец, поддалась. Щепки полетели на пол, и яростная толпа хлынула внутрь. Стража живой стеной выстроилась в узком коридоре. Джерри, шедший во главе, вскинул руку, и люди позади него остановились.
– Мы не хотим никого убивать, – объявил он. – Сбросьте с себя оковы преступной власти и отпустите заключенных.
– Да! – поддержала его толпа.
– Вы нарушаете закон, – ответил капитан Рэг и поднял меч.
– Мы против таких законов. И если вы не уберетесь с нашего пути, то все погибнете, – предупредил их Джерри.
– Ах, если бы кто-нибудь из Охотников был здесь, – прошептал Франц Валерию.
– Увы, – печально кивнул приятель.
– Мы верой и правдой служили короне, – заговорил капитан Рэг. – И если кучка неблагодарных оборванцев желает поглумиться, то не ждите, что мы сдадимся без боя, – он высоко поднял меч, и остальные солдаты последовали его примеру.
Джерри не хотел устраивать бойню. Он меньше всего ожидал, что в стране, где воцарилась анархия, еще остались люди, преданные умершей системе, королеве, которая не знала об их существовании, и закону, который никогда их не защищал. Не знал он, что под Индорфом образовался штаб армии, ведомой старыми боевыми командирами, старшими лейтами, Рыцарями Служения и обычными Охотниками. И с каждым днем в эту армию вливалось все больше людей, уставших от беспорядков, разбоев и нищеты. Они хотели вернуться в Толлгард и восстановить в столице закон и порядок, но в эту ночь были еще далеко.
Джерри переоценил свои силы. Толпа быстро вышла из-под контроля, и разгоряченные горожане сметали все и вся на своем пути. Даже вооруженная стража не смогла остановить всех.
И хотя Лаирэ удалось уговорить Фуэртэ затихнуть, их обнаружили и вместе с другими узниками выволокли на мороз. Тюремные робы пронзал ветер, хлопья снега покрывали головы и плечи. Они жались друг к другу, как перепуганные овцы, и не решались даже бежать.
Ликующая толпа между тем добралась до тюремного погреба, и про остроухих на время забыли. Джерри выбрался на воздух, прихватив по пути Грионта, только-только сумевшего пробраться к выходу.
– Надо увести их отсюда, слышишь? – крикнул он.
Рыжеволосый кивнул и, окончательно убедившись, что просто так не отделается, побежал за Джерри.
Фуэртэ дрожал, мертвый хваткой вцепившись в руку Лаирэ.
– Чего они хотят, полукровка?
– Не знаю, – серое облачко его дыхания растаяло. – Но так мы околеем.
Два человека бежали к ним и что-то кричали. Один был высокий и в возрасте, второй
