дошел до ящерюги не сразу.
— Моя… кто? — переспросил он спустя несколько секунд.
— Подружка, девушка, любовница… — подсказала я, с остервенением передвигая плечики на вешалке.
— Боюсь тебя огорчить, но даже если Кэр будет против, она это переживет, — усмехнувшись, ответил Ящерюга. От этих его слов я едва не взвилась. Кровь внутри закипела. Значит, Кэр! Имя-то какое бесячее! Да и сама она наверняка… И Рохт тоже! Гад! Сволочь! Подлец! Еще раз гад! Чтоб его… Но не успела я набрать воздуха в грудь, чтоб как следует в мат… кхм… ультимативной форме высказать все, что думаю об этом наглом чешуйчатом, который сегодня утром целует меня, а вечером — свою подружку, все, что о нем думаю, как Рохт произнес: — Моя сестричка уже большая девочка.
— Сестричка? — переспросила я, чувствуя, как ко мне на тихих мягких лапах подкрадывается, облизывая свою сытую довольную морду, большой, толстый, пушистый и белый полярный лис — песец.
Как-то сразу вспомнилось, что у моих ног лежит полотенчико, которым можно прикрыться… Было. Но уже, кажется, слегка поздно. Один ящер все успел нагло рассмотреть, запомнить и… да пусть подавится своими воспоминаниями! И если уж на то пошло, то красивой и почти приличной девушке нужно позориться с чувством, толком и расстановкой! Чем я и занялась, напустив на себя деловитый вид, и схватила попавшиеся под руку штаны и рубашку.
— Да, Кэр сейчас тут не живет, но я не трогаю ее комнату.
— А где она? — чтобы чем-то заполнить паузу, спросила я.
— В лечебнице. Как раз заканчивает курс реабилитации.
Тут-то я запоздало вспомнила разговор, который подслушала, пока кралась по карнизу отделения правопорядка. Капитан же упоминал, что у Рохта есть сестра, которая подсела на пыль. Еще из-за этого личного интереса не допускал дракона до расследования. Да уж… Как-то неудобно вышло. Если до этого я думала, что сильнее смутиться не могу, то сейчас поняла: еще как могу! И не просто могу, а активно делаю.
Почувствовала, как к щекам начинает приливать краска.
— Извини, я… не знала, — произнесла, стараясь подобрать приличный синоним к «забыла» и «все не так поняла».
Рохт же кашлянул, постарался отвести взгляд от меня в сторону (со второй попытки ему это даже удалось) и пробормотал скороговоркой:
— Я подожду тебя внизу.
Спешно захлопнувшаяся за ним дверь дала понять, что не я одна тут страдала. Кажется, у одного чешуйчатого выдержка почти треснула по швам. Еще никогда Рохт от меня так спешно не уходил! Вот ведь… бесстрашного офицера не смогли обратить в бегство ни картель черных алхимиков, ни преступники и убийцы. И только я, Хеллавина Бертрандо, сумела! Этим надо гордиться. Главное, не уточнять, как именно все произошло и в чем я при этом была раздета. Поскольку «одета» в моем случае слишком громкое и многообещающее слово.
Кстати, о вещах… Я кинула на постель то, что достала из шкафа. Потом на полке нашла новый комплект нижнего белья, на котором даже бирку не оторвали еще, носки и поспешно натянула на себя сначала исподнее, а затем и штаны с блузкой.
Первые — клетчатые, со стрелками, слегка потертые временем, — оказались на удивление мягкими и удобными, хотя и чуть просторными: я была явно стройнее сестрички ящерюги. Рубашка с мелким цветочным узором была милой, и… все. Глянув на себя в зеркало, я поняла, что в таком виде не стоит идти выбивать у бандитов информацию. Да что там информацию! Даже заплату у начальства в офисе!
Я выглядела абсолютно не опасной. Скорее доброй и отзывчивой помощницей директора или учительницей начальных классов. Хотя если взять нож побольше, а на лицо натянуть оскал буйной сумасшедшей, может, и сойдет…
Порешив на этом, я зашнуровала ботинки и накинула на плечи пиджак. Быть в стиле леди — так уж до конца. Так что я даже нож из кухни стильный взяла — внушительный резак для мяса, надежно закрепив его за ремень штанов сзади. Благо пиджак все отлично закрыл.
Когда я спустилась в холл, Рохт сидел на диване. При этом голова у ящерюги была поощрительно мокрой. Словно он окунул ее в бочку холодной воды. Ну или под кран. Хотя я была не лучше — после душа так и не просушила волосы.
— Ты уже собралась? — уточнил дракон.
— Да, — я кивнула, своим видом показывая, что готова ко всему, и пусть это все трепещет и боится.
— Тогда надень еще вот это. — И Рохт протянул мне целую связку амулетов.
Она оказалась в пять раз больше той, что дракон дал мне сегодня ночью, когда мы шли выслеживать черных алхимиков.
Я посмотрела на пучок шнурков в руке дознавателя и висюльки, что на тех болтались. С ходу смогла определить защиту от прямого попадания из магомета, смягчающий удар при падении, от переломов, от сотрясений, от удушения, от базовых проклятий, от отсроченных проклятий, от боевых плетений первого порядка от… отравлений?
— Ты издеваешься? — произнесла потрясенно. — Да если все это надеть, то мало того, что я буду как новогодняя елка, так еще и магией от меня за милю нести будет. Тут только транспаранта не хватает!
Примечательно, что при этом на самом ящерюге был всего один базовый защитный амулет.
— Какого? — вскинув бровь, уточнил дракон.
— Вот мы, законники. К вам пришли с облавой! — охотно пояснила я и тоном уличной гадалки предсказала очевидное: — Они таки встретят нас. Увы, без хлеба-соли, но зато с пульсарами и ножами! В прошлый раз ты мне меньше дал.
— В тот раз я еще не представлял, во что ты способна вляп… На что ты способна! — исправился в Рохт. Но поздно. Я уже успела обидеться.
— Да ты за кого меня принимаешь? — Сделала шаг к дракону отнюдь не с дружескими намерениями.
— Я принимаю тебя за ту, кто ты есть, — ответил Рохт не моргнув глазом, а затем, выдохнув, потер переносицу и тихо, словно ставя диагноз самому себе, добавил: — И успокоительные.
Услышав это, я словно с размаху врезалась в стену. Что он сказал? Мне не послышалось? Такой, какая я есть? Это Бертрандо, что ли? Да быть такого не может! Наверняка я все не так поняла.
Только вот уточнять этого не хотелось. Еще как не хотелось. Вдруг окажется, что я права. А в недосказанности всегда есть надежда.
Повисла неловкая пауза. Я сглотнула и, еще раз недовольно глянув на пучок амулетов, произнесла, уходя от скользкой темы:
— Ладно, давай вот эти надену, и все! — И взяла три висюльки. Базовая защита никого не должна была насторожить.
