без парика.
Очень хорошо.
Глава 20
Вырубился
Над макушками высоких сосен прожектором вспыхнула луна. Быстрые тени бесшумно проносились в воздухе — это за ночными бабочками-моли гонялись верткие воробьи.
Алсу всеми словами ругала Янотаки. А он лежал, глядя, как в щелях между деревьев тают проблески луны, размышлял. День заканчивался неудачно — вроде все делал правильно и все в пустоту. Едва ли сегодня день можно назвать удачливым. — Люблю, когда журчит вода, — подумал Янотаки и провалился в бездну…
Алсу поняла, что привести в порядок воина без кандзаши, глупая затея. Что делать? Спасать? Искать? Что важнее?
Телефон, словно помогая разбудить воина, загудел требовательно и громко. Алсу нащупала трубку, приложила к уху.
— Вы где? — спросила Королева.
— Ма, тут Янотаки вырубился.
— Не поняла.
— Долго объяснять. Где-то посеял кандзаши.
— Что за блажь! Зачем сеять кандзаши? Он думает, вырастут новые?
— Уф! Ма, ты все неправильно поняла. Ладно. Я скоро приду… — Алсу отключила телефон. Стала поднимать кошку. — Вроде беззащитная кошка, а весит, как дракон!
Двинула по берегу к мосту, и практически дошла, когда на дороге заметила дрожащую тень.
Человек шел, падал, опирался о землю, поднимался, делал несколько шагов вперед, а потом снова падал. А затем вставал. Раз за разом. Израненный, ослабленный Костя Сидоров, упрямо брел к мосту.
Холодный свет луны продолжал высвечивать тонкие ветви кустарников, металлические перила моста с прорехами, обнесенными трепещущей лентой «опасная зона». Она предупреждала, но не защищала. Ломануться вниз башкой как нефиг делать, и никто не даст ломаного гроша за твою жизнь.
Костя, безусловно, знал, но все равно шел к мосту, не пытаясь обходить дорожные ямы: оступался на краях, падал, расшибал колени, локти, поднимался.
Безумец!
Алсу видела это опасное движение. Сама в тени деревьев оставалась незаметной.
Поднялся ветер, зашелестел листьями, ветками кустарников, попытался в спину вытолкнуть Алсу из укрытия. Захотелось убежать домой, спрятаться под теплым одеялом, но она продолжала наблюдать за Сидоровым. Какого хрена он куда-то прется? Сейчас приедет папик, заберет свое ненаглядное дитятко. Даже если не приедет сам, пришлет водителя. Какая-то часть Алсу нашептывала о помощи однокласснику, но здравый смысл душил человеколюбие, вскармливал злорадную месть.
Огляделась. Рядом никого, ни одной живой души. С момента наезда всего-то прошло полчаса от силы. Может, больше? Алсу из-за кандзаши и Янотаки совсем во времени потерялась.
Взгляд вновь вернулся к Сидорову. Он уже не пытался идти: сил не осталось. Просто стоял посередине моста, сгорбившись и покачиваясь. Розовая рубашка уже не казалась столь красивой, как утром — рукав порван, замызган подтеками. Его волосы, грязные, кое-где слипшиеся от крови, трепал яростный ветер. Столько бунта в его фигуре, столько упрямства и одновременно боли и усталости. Алсу ненароком восхитилась его силой воли.
Вот и стой!
Словно назло Сидоров качнулся вперед, сделал несколько шагов к краю и упал с моста в воду.
Алсу немного постояла, потом положила кошку на землю и стала раздеваться. Сработал условный рефлекс — защищать слабого.
Хорошо бы понять, где он выплывет. Конечно, если выплывет. Никаких шансов, но никто не мешает надеяться. А что если башкой встретился с камнем? Жаль дурака. Алсу добежала до моста, с трудом спустилась по крутому склону. Голова Сидорова черным шаром показалась над водой, мелькнули глаза, полные ужаса. Наверное, холод привел в чувство. Течение понесло Сидорова под мост.
Поплыла следом. Под мостом чернота была настолько плотной, что в её густоте не было видно дальше метра. Едва мимо Сидорова не проплыла, только под водой заметила бледно-розовое пятно спины. Было бы прикольно: полезла спасать и утонула бы вместе с ним за компанию.
Схватила едва живое тело за шиворот, с небольшими передышками догребла до берега, втащила на песок. — Уф! Наконец-то! — Вроде не слон, но весит дай боже, ангелочек хренов. Выкормила тебя мамаша на дойном молоке.
Подул ветер, влажная кожа Алсу покрылась мурашками. С длинных мокрых волос бежала струйки по спине и груди. Собрала, скрутила, отжала. Все равно ерунда, словно укрылась сырым покрывалом. Холодрыга пробивала насквозь, сердце ухало от перенапряжения. А дальше что? Сейчас самое время одеться. Но платье осталось на другой стороне моста. Пришлось попрыгать, помахать руками. Пока Алсу согревалась, Сидоров просто лежал пластом, никаких стонов, охов, вскриков — ничего, только слабое дыхание и такое же слабое сердцебиение. Не очень хороший признак.
Искусственное дыхание? Представила, как будет прикасаться к его губам. Мурашки на теле стали крупнее.
Чтобы оклемался, осторожно ножкой пихнула в бок.
— Вставай, замерзнешь!
Застонал.
Наклонилась, чтобы перевернуть на бок.
— Руса-л-ка? — открыл глаза.
Ничего себе, Русалка! Да ты, друг мой, живой. Сказать честно, в голову Алсу закрались подозрительные мысли — для тепла прижаться к нему.
— Красив-а-я! — Его рука потянулась к девичьей груди.
Оттолкнула:
— А не офигел ли ты?
Порадовалась, что не стала делать искусственное дыхание. В его груди булькнуло, захрипело. По краям губ потекла вода. Кажется, вырубился. Блин, так и сдохнуть может. Тащить его ей не под силу. Оставить здесь? Точно ласты двинет. От холода стало лихорадить.
Глава 21
Страшно
На мосту появился свет фар, запрыгал, повторяя неровности ямы, остановился на краю моста. Алсу поняла, что бегать вокруг Сидорова больше не может. И придумать что-то оригинальное тоже, поэтому она выскочила на мост и постаралась попасть в свет фар.
— Помогите! — замахала руками.
Главное, чтобы не пристрелили, улыбнулась Алсу своей дикой шутке. Представила, какой она выглядит в ночи, в свете луны. Раздетая, с мокрыми длинными волосами. Уродливая ведьма, а не человек. Не дай бог такую встретить.
Так и есть. Сразу услышала громкую брань. Неподготовленному человеку придется лечиться от нервного срыва.
— Итить колотить! — зарычал Росомаха, увидев голую на дороге, чуть не проглотил зубочистку, двумя руками схватился за руль. Ему бы не хотелось так рано сходить с ума.
— Помогите! — громче повторила Алсу.
Росомаха побелел
