на отбор в королевский дворец.
Старик прищурился и внимательно оглядел девушку. Она выглядела на достаточно богатую дочку какого-нибудь феодала, правда не их мира.
— Что же и в вашем мире знают про нашего принца и его женитьбе? — спросил старик.
— Конечно, — ответила уже успокоившись, Дуня, — как же об этом не знать. Ваше королевство известно во всех мирах.
На эти слова старик вновь прищурился с недоверием и прокашлял:
— Не буду спорить, верно. Так ты тогда располагайся, раздевайся. Вон там на лавке положу тебя. А вот поесть нечего, — развел он руками, — сам второй день на воде сижу. Должен племянник приехать и привезти харчи, да что-то задерживается.
— Ой, да и не надо, — засуетилась она, скидывая свой рюкзак. — У меня есть что перекусить. Даже вам могу дать поесть. Садитесь, пожалуйста.
Она открыла судок и вынула бутерброды. Поделила себе и старику. Затем достала термос и, сняв с него крышку, налила туда кофе. Особенный запах завитал в воздухе. Старик удивился и принес свою кружку.
— А ну плесни и мне, — проговорил он, улыбаясь. — Уж больно заманчивый дух от него.
Дуня налила ему и повела рукой, показывая на бутерброды.
— Прошу. Ешьте.
Старик понюхал куски с колбасой и лососем и осторожно надкусил и тот и другой. Покачал головой и потихоньку начал жевать. Удивление не сходило с его лица, а потом и удовольствие, когда он отпил крепкий, горячий кофе.
— Какой интересный вкус у твоих продуктов, особенно у этого черного настоя. И крепкий и сладкий. Из каких трав изготовляешь?
— Это называется кофе, и готовят его из зерен кофейного куста. Я не знаю, есть ли здесь такие, но, как мне известно, во дворце его не знают.
— А откуда тебе известно про дворец? — насторожился старик и даже поставил кружку на стол.
— Так сам принц Лидий мне и сказал, когда мы с ним встречались в моем мире. Он же меня и пригласил на кастинг, то есть, по-вашему, на отбор. А я заплутала. Не поможете добраться во дворец?
Старик прищурился, пожевал губами.
— Завтра должен приехать мой племянник он и отвезет тебя в столицу. Только уж надо тебе чем-то его отблагодарить. Жаден он. Так просто ничего не делает.
— А что же мне ему дать? — растерялась Дуня. — Ваших денег у меня нет. Может колечко сойдет?
И она сняла с пальца золотое кольцо с маленьким искусственным алмазом. Старик посмотрел на него и кивнул:
— Пойдет. Только учти, ехать не близко. Дня три будет. И как ты без еды и спанья? Он будет останавливаться в трактирах, а там тоже надо платить.
— А если твой племянник возьмет и мои сережки, то сможет оплатить мою поездку? Как ты думаешь?
Дуня отстегнула серьги и положила рядом с кольцом. Старик вновь пожевал губами и кивнул.
— И ето пройдет. Я ему еще пообещаю из своего за то, что ты меня накормила и напоила. Долг платежом красен. А счас ложись и спи. Утро вечера мудренее.
Он показал на широкую лавку около печки, где лежали небольшой матрац с одеялом и подушкой, а сам, кряхтя, полез на топчан в углу.
— Как будешь ложиться, притуши лампу. А если захочешь до ветру, то в сенях стоит бадейка. Не ходи на улицу. Не надо.
Он еще что-то проворчал и улегся, отвернувшись к стенке. Дуня расстелила себе постель, подложила куртку под голову на подушку, и прикрутила фитиль в лампе. В комнате сразу же стало темно. Лишь горели дрова в маленькой печке. Дуня устроилась, приспособившись к твердой лавке с тонким матрасом, и закрыла глаза.
— Итак, первый шаг она сделала — попала в тот самый мир и даже в то самое королевство. Значит, она найдет принца, и он ее вспомнит обязательно, как вспомнила и она. Следующий — это поездка в столицу.
Она заснула крепко и не видела, как поднялся старик и послушав сопение девушки, вышел из комнаты. Отойдя от дома, он вдруг преобразился, провернувшись три раза через плечо, стал намного моложе и с серьезным лицом.
— Так, значит, всё получилось, как я и хотел. Теперь надо достать немного золота для Дуни и для алчного воришки, назвавшегося племянником.
Он вскинул руки и пробормотал что-то непонятное. Перед ним образовалось огненное кольцо с темной субстанцией внутри. Пригнув голову, он шагнул в него и скрылся. Через некоторое время вынырнул, неся перед собой небольшой сундучок. Махнув рукой, убрал огненное кольцо и, повернувшись несколько раз вокруг себя, вновь приобрел прежнюю внешность старика в лохмотьях. Встряхнув плечами, он осторожно открыл двери и вошел. Зайдя в комнату, прислушался. Девушка спала. Усмехнувшись, поставил на стол сундучок и начал считать золотые монеты, перекладывая их в небольшие мешочки. Один поменьше, он отложил в сторону, а побольше, спрятал под подушку.
— Это для дочки, — сказал он тихо.
Провел над сундучком ладонью, и тот растаял в воздухе. Затем потухли и его глаза, которые горели огнем всё это время. Старик тихо опустился на топчан и затих.
Утром Дуня почувствовала, что кто-то треплет её за плечо. Она в испуге открыла глаза и увидела лицо старика.
— Вставай, дева, — усмехнулся он. — Уж скоро приедет мой племянник. Тебе надо быть готовой. Он надолго не задерживается.
Старик хмыкнул и вышел из комнаты. Она слышала, как он громыхает в коридоре бадейками. Потянувшись, села и огляделась. Еще вчера поняла, что здесь что-то не так, что-то странное в этой избушке, а сейчас утвердилась в своей мысли: комната была уже не такой старой и захламленной, и мебель смотрелась изящнее, нежели ночью. К тому же на столе стоял кувшин, и лежала краюха хлеба.
— А говорил, что питается только водой, — хмыкнула она скептически.
Поднялась и вышла в коридор. Там было прохладно, и она поежилась после теплого помещения. Быстро плеснув себе в лицо водички из ковша, висевшего над бадейкой, она утерлась бумажной салфеткой и бросила ту в печку. Старик не смотрел на нее, он разливал по кружкам молоко и резал хлеб.
— Садись, позавтракаем, — повел он рукой на стол. — Соседка принесла, что присматривает за мной. Приходит два раза в неделю, варит и стирает, помогает убраться. Чего старику еще надо. Сегодня такой день.
Дуня покраснела от своих крамольных мыслей, что плохо подумала про старика, присела и взяла протянутый кусок и кружку. Отхлебнув, поняла, что голодна. Быстро съела и выпила предложенное.
— Спасибо, — сказала она тихо. — Вы говорили, что скоро должен приехать ваш племянник?
Старик кивнул.
— Мне надо по своим
