— Нет, но позволь сказать тебе вот что. У тебя нет кое-чего поважнее, чем сила. У тебя нет денег.
Персефона сунула руку в сумочку и достала толстый кошелек. Открыв его, она спросила:
— Ладно, помнишь, как я сегодня платила за все? Вот это... — Персефона провела наманикюренным ноготком по аккуратно уложенным в кармашки пластиковым картам. — Это кредитные карты. Считай их чем-то вроде брусков золота, только таких, которые не иссякнут — у них нет предела. Помни, что нужно обязательно ставить свою подпись на том клочке бумаги, который дают тебе служащие, и не забывай взять обратно карту, когда сделаешь покупку. Ох, погоди... Дайка я их сначала исправлю.
Богиня весны щелкнула пальцами, и имя на картах сменилось с Персефоны Санторо на Венеру Смит.
— Почему это я должна носить такую посредственную фамилию?
Персефона закатила глаза.
— Ну давай так.
Она снова щелкнула пальцами, и выбитое на картах имя еще раз изменилось, превратившись в Венеру Понтия, что значит «рожденная в море».
— Так гораздо лучше.
— А теперь перестань ныть и слушай внимательно. Это... — Персефона открыла другое отделение кошелька, где лежали ровно сложенные купюры. — Это наличные.
— Я знаю, как пользоваться монетами, — сказала Венера.
В небе прогремел гром, и богини посмотрели вверх.
— Зевс? — спросила Венера.
— Нет, о нем можешь здесь особо не думать. То, что мы услышали, — просто гроза, которой вообще-то не положено случаться в феврале, но в Оклахоме такой климат, что никогда не знаешь, чего ожидать.
— Тебе надо вернуться до того, как начнется дождь, — решила Венера.
— Не знаю... мне не нравится оставлять тебя здесь.
— Со мной абсолютно ничего не случится. Я побывала во всех поселениях Древнего мира. И уж как-нибудь найду дорогу в королевстве Талса.
— Это не королевство.
— Я решила проверить, слушаешь ли ты меня.
Персефона снова закатила глаза к небу.
— Давай не будем говорить о чем-либо, кроме Пии, которой ты теперь по сути стала. Ох, ведь тебе придется как-то показать магию, чтобы убедить Пию, что ты не какая-нибудь буйнопомешанная. Ты сейчас не в Древнем мире! Здесь никто в нас не верит! Обычно! это лишь к лучшему. Но если ты, застряв здесь, будешь вести себя слишком уж эксцентрично, тебе это не пойдет на пользу.
— О ледяные титьки Геры, я вовсе не эксцентрична!
Увидев выражение лица Персефоны, богиня любви насмешливо вскинула руки, как бы сдаваясь.
— Что? Мои ругательства? Ты ведь о них подумала?
— Ты должна постараться не произносить их.
— Не вижу причины, — пробормотала Венера.
— Прошу, можешь ты мне просто поверить? Нужно соответствовать этому миру, потому что тебе не удастся выполнить условия заклинания, если тебя запрут в психиатрическую лечебницу. Старайся не выделяться. И слушайся Пию. Она тебе поможет.
— Со мной ничего не случится! — повторила Венера, мягко подталкивая Персефону к порталу. — Иди. Ты ведь не хочешь, чтобы Деметра разгневалась?
— Хорошо.
Персефона неохотно шагнула к порталу.
— Если кто-нибудь будет спрашивать обо мне, ты лучше говори, что я позволила себе небольшие каникулы в современном мире.
— Не беспокойся. Это только твое личное дело, и оно никого не касается.
Но прежде чем шагнуть в светящуюся сферу портала, Персефона снова заговорила:
— Ох, и будь поосторожнее, не приставай к людям с вопросами, как часто они мастурбируют и рассматривают ли свои гениталии. Современные смертные обычно не говорят на такие темы с посторонними.
И Когда Персефона и светящаяся сфера исчезли, богиня любви негромко пробормотала:
— Они не говорят о мастурбации и о своих гениталиях? Ну, тогда и удивляться не стоит, что этот мир нуждается в моей помощи.
Небеса разверзлись, и мощный, холодный февральский дождь обрушился на богиню любви.
Венера материализовалась под большим дубом во дворе перед домом Пии. Она была совершенно права, Когда говорила Персефоне, что для нее не составит труда отыскать девушку. Похоже, маленькая смертная как будто притягивала богиню любви нерушимой цепью, и это было неплохо, потому что избавило Венеру от блужданий по всей Талсе, да еще и под дождем, в поисках Пии. Но как бы то ни было, богиня любви чувствовала себя ужасно несчастной: она промокла, дрожала от холода и была бесконечно раздражена. Венера слишком поздно сообразила, что могла приказать дождевым каплям не прикасаться к ней, но, наверное, это как раз и выглядело бы тем самым эксцентричным поведением, о котором ее предостерегала Персефона? Или богиня весны имела в виду только тему гениталий? Все так запутано! Наверняка Венера сейчас знала только одно: дом Пии выглядел теплым и приветливым, с широким крыльцом и бодро горящими внутри и снаружи огнями. «Ну, в конце концов, — напомнила себе Венера, — это ведь моя смертная. Женщина, которая воззвала к моей помощи. И нечего тут колебаться. Она должна быть в восторге оттого, что я приду к ней и гости». Держав уме эту мысль, Венера быстро пробежала по лужам к крыльцу, радуясь, что широкий навес над ним сразу укрыл ее от чудовищно холодного дождя. Она приостановилась на мгновение, чтобы поправить волосы, прекрасно понимая, что, несмотря на мокрую одежду, она все равно выглядит стройной и сексуальной. Богиня любви скривилась, глянув на свитерок из шелкового трикотажа, покрытый непривлекательными мокрыми пятнами, и на новые эксклюзивные туфли, черные, из крокодиловой кожи, тоже мокрые и перепачканные. Ну, по крайней мере, та частя одежды, которую Персефона называла джинсами, ом лично выдержала испытание дождем. Богиня любви чуть-чуть потерла щеки, разгоняя бледность, и ослепительно улыбнулась. А потом постучала в дверь Пии.
От яростного лая буквально затряслись стены дома. Что за тварь живет у Пии? Сам Цербер? Оставалось только догадываться. Дверь со скрипом приоткрылась и Венера увидела непокорные, пушистые кудряшки Пии. Неужели девушка не последовала ее совету и не стала покупать кокосовое масло?
— Да, кто там?
— Это я! — торжественно сообщила Венера.
Поскольку смертная никак не отреагировала, Венера добавила:
— Я — Венера, богиня любви!
Пия продолжала молчать, и Венера снова заговорила:
— Я твоя богиня! Помнишь? Ты воззвала ко мне там, в ресторане!
— У меня в руке сотовый телефон, а палец лежит' на кнопке быстрого набора «девять-один-один», и я могу нажать ее в любую секунду.
Брови Венеры сдвинулись к переносице.
— Звучит очень мило, дорогая. Не могла бы ты сделать это после того, как я войду? Здесь ужасно сыро.
