— Хочешь кушать? — спросила я.
Он попытался выпрямить руки, но это давалось ему с трудом. Крыльями он смог хоть немного, но пошевелить, свернув их удобно, он повернулся ко мне и ответил:
— Хочу.
Я сияла от радости, вскочила как ужаленная и побежала на кухню, остановившись у плиты, я задумалась, что приготовить. Куринный суп посчитала кощунством и приготовила грибной суп пюре, и кашу добавив туда сливки, масло и клубнику, травяной чай, хлеб, сыр. Расставив все на поднос, аккуратно ступая чтоб не уронить ни чего, я поднялась на верх. Ногой открыла дверь, он сидел и терпеливо ждал меня, при моем появлении попытался повернуться, но мой беспокойный взгляд остановил его. Поставив все на прикроватный столик, я положила на его грудь салфетку и поднесла миску с супом, зачерпывая ложкой суп подула, потом задумалась.
— Грибной суп — вопросительно глядя на него.
Он наклонился вперед и прикоснулся к ложке, выпил все и улыбнулся. Я облегченно вздохнула и зачерпнула еще, от хлеба и каши он отказался, а суп съел весь. Чай уже остыл, но пил он его с удовольствием, маленькими глотками, я держала чашку возле его губ и за последние дни, мне впервые было спокойно на душе. Когда он допил чай, я взяла салфетку с его груди и прикоснулась к его губам, его рука остановила мою и его губы прикоснулись к моей руке. Мое сердце бешено колотилось, не смущение, а что то другое ощущала я, но не могла понять. Лечь он отказался, и я укрыла его пледом, хотела унести поднос, но его взгляд меня остановил.
— Не уходи Кир, побудь со мной- в его голосе звучала мольба.
Я села снова рядом с ним и взяла его руку, он сжал легонько мои пальцы и по моему телу побежали мурашки.
— Сколько я тут? — спросил Алан, пытаясь скрыть в своем голосе дрожь.
— Две недели- мой голос пел, радостно отвечая на его вопросы.
Минутная пауза и я рассказала, как я его нашла, и как мы пытались вернуть его к жизни, что только общими усилиями у нас получилось. Ал слушал мой рассказ внимательно, потом снова попробовал пошевелить крыльями, но боль, которую он пытался скрыть, отразилась в его глазах.
— Тебе нужен отдых — ласково сказала я.
— И тебе — не отрывая взгляда от меня, ответил он.
Видимо вид совсем был у меня уставший и изможденный, за последние недели я спала очень мало, почти все время проводила у его постели, боялась на секунду оставить. Его рука так и не отпускала мою, он закрыл глаза и в первые погрузился в спокойный сон, положив голову на свою руку я тоже заснула.
Проснулась я, чувствуя на себе взгляд, открыв глаза, я поняла, что лежу рядом с ним на его плече, а его крылья как одеяло укрывают нас. Он смотрел на меня, прижимая к себе так нежно, что я смутилась, но его глаза такие завораживающие и пленяющие, что мне не хотелось уходить. За окном было раннее утро, мы проспали почти сутки, я сделала усилие над собой и встала, его крылья раскрылись, отпуская меня.
— Доброе утро- прошептал он с теплотой в голосе.
— Доброе- мой голос казался сконфуженным.
— Поможешь мне встать солнц? — попросил он.
— Рано еще Ал, ты слаб.
Но он не слушал моего ответа, он протянул руку, опираясь на мою, он встал. Льняные домашние штаны были ему коротки, но это все что мы с Дарин могли ему подобрать из одежды, торс его был перебинтован, но даже через повязку были видны его сильные мышцы. Черные длинные волосы спадали на глаза, карие и такие пленяющие, что отвести от них взгляд было трудно, высокого роста с бледной кожей, он казался недосягаем. Одежда, в которой он был, не подлежала восстановлению, разорванная почти вся на клочья. Он пошатнулся, и я метнулась к нему, но он выпрямился, глубоко вздохнул и сделал первый шаг на встречу.
Я вспомнила про свою старую рубашку данную мне Бу, она лежала в ящике комода, постиранная и отглаженная как память о ней, сбегав за ней. Вернувшись, остановилась, задумавшись, как ее он будет одевать. Ал посмотрел на рубашку, улыбнулся, скрестив руки как перед молитвой, он зашептал. Крылья его встрепенулись, и перья разлетелись по комнате тая, через пару минут передо мной стоял обыкновенный мужчина. Взяв из рук рубашку, он одел ее, осторожно просовывая руки в рукава, я помогла ему застегнуть пуговицы, пальцы еще плохо его слушались.
Когда мы спустились в гостиную, Дарин развела руками в удивлении, но мое сияющее лицо, успокоило ее, что все хорошо и гость идет на поправку. Завтракали мы молча, я и Дарин боялись спрашивать, а Алан видимо не хотел сейчас об этом говорить.
Когда мы занимались приборкой, расставляя чистые чашки по местам, мы не заметили, как он вышел на улицу. Я поняла это только тогда, когда окинув взглядом не нашла его в гостиной, дверь во двор была приоткрыта, выйдя на улицу с Дарин мы остановились возле калитки, наблюдая за Яро. Яро стоял расправив крылья над ангелом во всем своем величии, потом поклонился, Алан подошел к нему как к старому другу и погладил его по носу. Они, сели друг на против друга, и молча о чем-то говорили. Сидели не пошелохнувшись, пока я не позвала ангела на обед, он с трудом встал и поклонившись Яро последовал в дом.
Яро сразу взмыл в небо и растворился в облаках. Все было так напряженно тихо, ни кто ни чего не говорил и все молчали. После ужина я помогла Дарин в огороде и мы закрылись в кабинете, готовили отвары и зелья для продажи. Дарин выглядела уставшей, после исцеления Алана она потеряла много сил и днем обычно пыталась отдохнуть, если появлялась возможность. В итоге я осталась одна, болтаясь без дела.
Мое любимое место, где я могла сидеть часами, это берег у озера, слушать шепот воды. Я взяла корзину с кореньями и отправилась к озеру, разложив их на траве, я брала по одному корню и разрезала их на маленькие кусочки, заряжала их жизненной силой и завязывала по маленьким мешочкам. Когда я так сделала первый раз, Дарин удивилась, но потом оказалось, что такой корень может обладателю помогать в десять раз сильнее, чем обычный целебный корень.
У Дарин в столице была своя лавка целебных трав, отваров и заклинаний, два раза в год она навещала ее, управляющий которого она поставила вместо себя из за болезни, хорошо справлялся и постоянно ей докладывал, чем необходимо пополнить лавку. Мы за это время сделали большие запасы, здоровье Дарин до последнего события, позволяло нам заготовить в короткие сроки запасы почти на год. Да и сама Дарин после исцеления хотела съездить в столицу, все смеялась, что меня нужно вывести в люди, я улыбалась ей и отшучивалась, что с ней и Яро мне очень хорошо. Мысли, воспоминания гнали меня от неясности и неопределенности, которую я испытывала, после появления Алана, я не понимала своих ощущений. Меня влекло и тянуло к нему, но его молчаливость и замкнутость отталкивали, мои мысли разогнал его голос:
