– А мы видели, как ты на него пялишься! – поддела ее Лагги, собираясь выйти из туалета.
– Ой... – Фрэнки попыталась сделать вид, что смущена, но на самом деле не испытывала ничего, кроме восторга от того, что ее тоже приняли в эту игру.
– Ну так что, в субботу ты сможешь? – спросила Ляля, когда они вышли в толпу в коридоре.
– Конечно! – Фрэнки дружески кивнула. Она понятия не имела, что будет с ее кожей после солярия, но если девочки-нормалки делают это, чтобы привлечь таких парней, как Бретт, значит, ей это тоже надо!
В пятницу Бекка торжественно пожала Мелоди руку.
– Ну вот, ты благополучно пережила свою первую неделю в Мерстонской школе!
Ее веснушчатые щеки были того же розового оттенка, что и ее тускло-розовый кардиганчик. В сочетании с темными зауженными джинсами и желтыми резиновыми сапожками по колено это смотрелось как пятно пролитой краски на мокрый асфальт в дождливый день. Весело и здорово.
– Ага, знаю. – Мелоди вскинула на плечи солдатский рюкзачок цвета хаки. – Неделя пролетела почти незаметно...
– Тебя это как будто удивляет! – заметила Бекка, шагая по многолюдному коридору.
Хэйли торопилась следом, на ходу записывая разговор. Ее оранжевые утепленные кроксы поскрипывали на каждом шагу.
– Ну да, удивляет. – Мелоди застегнула на «молнию» свою черную толстовку с капюшоном – они приближались к выходу. – Я же стала жертвой коварного поцелуя, а это одно может сделать неделю очень, очень долгой. Но на самом деле было весело!
Она улыбнулась, вспомнив перестрелку едой, и полуночную переписку с Беккой по е-мейлу, и тщетные бдения, во время которых они с Кандис по очереди следили за домом Джексона. Никакой подозрительной активности они так и не заметили – собственно, там вообще ничего не происходило, – однако они ржали как сумасшедшие, когда Коко с Хлоей по очереди смотрели в бинокль.
– Вношу поправку! – заметила Хэйли. – Жертвой поцелуя стал Джексон, а не ты.
Мелоди уже научилась относиться к Хэйли снисходительно. Временами ее страсть к точности и порядку была даже полезна. Но не сейчас!
– С чего это вдруг он стал жертвой?! – возмутилась Мелоди напряженным шепотом, стараясь не привлекать внимания девятиклассников, чтобы не давать им новых поводов для болтовни. После событий понедельника, которые они с Беккой окрестили «Понедельничной мелодрамой» (которая быстро превратилась в «Понедельничную Мелодидраму»), она изо всех сил делала вид, что ничего не случилось. И пока что преуспела в этом. Хотя ей ужасно хотелось запустить атласом Джексону в башку, когда тот на географии клеился к этой Фрэнки. И отлупить его Эйфелевой башней, когда он целовался с Клео на французском, было бы très[6] вдохновляюще! Но она этого не сделала. Она чувствовала себя сырым яйцом: снаружи твердая скорлупа, а внутри – гадкая жижа... И теперь, когда Хэйли заявила, будто жертвой стал Джексон, это звучало отвратительнее самого гадкого отвратина.
– Нет, Мелли права! – Бекка обернулась к Хэйли. – Жертва тут она!
Мелоди благодарно улыбнулась Бекке. Она даже не знала, что для нее важнее: поддержка новой подруги или то, что ее зовут уменьшительным именем.
– Ничего подобного! – настаивала Хэйли. У нее даже очки запотели от уверенности. – Жертва тут Джексон!
Она указала на двери, у которых собралась кучка учеников в ожидании, пока дождь хоть чуть-чуть поутихнет. Они переговаривались, негромко и уныло, как на похоронах: их явно глубоко огорчало то, что нельзя прямо сейчас вырваться на свободу. И только двое во всей этой толпе выглядели довольными: Клео и загорелый, накачанный парень в темных очках и лыжной шапочке в бело-зеленую полоску, – потому что они целовались.
– Глядите!
– Не может быть!
Мелоди невольно прикрыла рот рукой.
– Вот видите? – гордо спросила Хэйли. – Джексона поцеловали, а теперь Клео нашла себе другого парня. Вот и получается, что именно он – жертва того коварного поцелуя!
– Да, она права... – разочарованно подтвердила Бекка.
– Что, внести это в заметки? – спросила Хэйли, раскачиваясь на носках и подтягивая концы своего пушистого шарфа цвета фуксии.
– Не надо! – махнула рукой Бекка.
Хэйли прекратила раскачиваться.
– А что это за парень? – Мелоди остановилась, делая вид, что пьет из фонтанчика, чтобы получше разглядеть происходящее.
– Его Девлом зовут, – ответила Бекка, которая тоже наклонилась к фонтанчику следом за Мелоди. – Он всегда проводит лето в Греции вместе с семьей. Только что вернулся. Он не такой клевый, как Бретт, но все равно довольно клевый.
– И находится в собственности у Клео, – добавила Хэйли. – Когда он в городе, они оба ни с кем другим не встречаются.
– Так что, похоже, Джексону придется искать себе новую девочку к балу! – заметила Бекка, сдирая липкую ленту с объявления о «Сентябрьском бале», висящем у них над головами. Она скатала ленту в комочек и бросила его на пол.
– Ну и ладно, тогда и я так сделаю! – Мелоди поджала губы и принялась проталкиваться к выходу. Она ничего не имела против дождя. По крайней мере, под дождем слез будет не видно...
– Эй, слушай! – оживилась Бекка. – А давай ты ему сделаешь «помадную бомбу»? Ну, знаешь, чтобы поквитаться с Клео за Джексона?
– Чего-о? – вскинулась Мелоди. Вот еще глупости! Все обернулись к ней, в том числе и Клео с Девлом.
– Давай, давай! – шептала Бекка.
– Еще чего! – шепнула в ответ Мелоди. – А почему я, давай ты? Ты ведь не меньше моего хочешь с ней поквитаться!
– А я не могу, у меня парень есть! А у тебя нету.
– Ну, спасибо, что напомнила! – криво улыбнулась Мелоди.
– Ой, Мелодявка! – Клео подалась в ее сторону, уголки ее подвижных губ расплылись в улыбочке. – А я как раз тебя ищу!
Клео привлекала всеобщее внимание. В своих коричневых гольфах с искрой, обтягивающем джинсовом платьице и золотых танкетках она была великолепна, как Рианна. Даже Бекка смотрела на свою ненавистницу со смесью презрения и завистливого восхищения.
– Чего тебе? – спросила Мелоди, оставаясь невозмутимой, как яйцо, несмотря на то что чувствовала, вот-вот – и разобьется.
– Я хотела, чтоб ты знала. – Клео прыснула себе на шею духами с ароматом амбры, потом наклонилась к ней и прошипела: – Можешь забирать своего ботаника! Я с него получила все, что мне было надо!
Эти слова были сказаны Мелоди на ухо, но отдались у нее где-то в животе.
– Погоди-ка!
Клео выпрямилась. Ее синие глаза смотрели куда-то в другой конец коридора.
Мелоди оглянулась через плечо. Это был Джексон. Он шел в их сторону, неся в руке горсть керамических цветов, которые, очевидно, сделал на занятиях по искусству. Выражения его глаз было не видно за очками, но Мелоди по его неуверенной походке догадалась, что он нервничает.
