Но был ли он, то есть - неизвестный, действительно Кириллом Борисовичем?
Если да, то он наверно все же не в себе. Или все же я?
К чему эти глупые мысли?!
Тут надо думать, что он вообще тут делает, а не о состоянии его разума печалиться!
Я вновь незаметно выглянула. Но видимо он что-то обнаружил, так как силуэта больше не было. Я еще пару раз внимательно осмотрела двор, но площадка была совершенна пуста.
***
А когда утром шла на работу, на подъездную дорогу к моему дому въехал красный внедорожник Кирилла Борисовича. Сердце сильно заколотилось, а волосы на затылке чуть ли не встали дыбом. Откуда он здесь?! Что еще задумал? Неужели все-таки караулил он? Но кого?! И главное, - зачем?!
- Садитесь, Людмила! - одернуть его, что обратился без отчества или нет? Тут мне стало стыдно. Боже, до какой мелочности докатилась?! Скоро гроссбух заведу и обиды записывать начну!
- Спасибо, Кирилл Борисович.
- Кевин, пожалуйста, - он мило мне улыбнулся, потом вернулся взглядом к дороге.
Вот как умеет мило беседовать, а я не знала. Точно, что-то от меня надо...
- Не могу, субординация не позволяет, - усмехнулась я, устроившись на сиденье повыше. Вот опять мелочная вредность с моей стороны. Нет, спрашивать: он ночью тут ходил или нет, не буду, после темы о собаках, он точно решит, что я не в себе.
- А позвольте узнать, как вы то, здесь оказались, Кирилл Борисович?!
- Вас ждал... - он пожал плечами и бросил взгляд равнодушный взгляд на часы на панели.
Вот как... а зачем? Я медленно повернулась в его сторону и картинно удивилась, "распахнув глаза". Надеюсь, это выглядело саркастично, а не кокетливо, упаси Боже!
Но долго мне вредничать не дали...
- Это вам... - Кевин положил мне на колени прозрачную коробочку с яркими цветами внутри, забыла, как они называются!
- А-а... - к своему удивлению, я не знала, как реагировать и взяла подарок с таким трепетом, будто в нем бесценные драгоценности.
Помню, у Герберта Уэллса был рассказ о таком цветке-убийце. Как он, злодей хлорофилловый, уничтожил профессора, которому его подарили - высосав кровь!
Ладно, сообщать ему о своих тяжелых ассоциациях с орхидеями я благополучно не стала, это некрасиво, но подняв на директора глаза, мягко сказала:
- Очень красивые, спасибо. Но повода вроде не было?
- Я вас обидел, примите вместе с извинениями.
Я картинно выдохнула и, улыбнувшись, весело произнесла:
- Вы меня напугали! Я подумала, вы ухаживаете! - и действительно расслабилась после его слов, так как получив такой подарок, подспудно устрашилась, что... Даже думать не хочу...
- Чееерт, уже забыл, как это делается... сто лет не ухаживал за дамами, - сказал он, качая головой сам себе.
Мы уже ехали по центральной улицы в сторону офиса. Я отвернулась, разглядывая полупустую остановку.
Еще бы он не забыл, небось легкомысленные дамы сами вешались - здоровый, равнодушный и на красном джипе, ну прямо мечта гламурных и прочих милочек!
Поэтому я резко и раздраженно выдохнула, отвернувшись:
- Ничего, вспомните. Это как ездить на велосипеде...
- Это ваше монаршее позволение ухаживать? - поддел он. Ага, зацепило!
- Нет, жалость к несчастному. Кстати, она уже прошла, так как судя по заигрыванию, - вы уже все прекрасно вспомнили.
- Люда, вам не тяжело выражаться столь высоким стилем?
- Не, в самый раз, - я развела губы в искусственно-издевательской улыбке и выразительно кивнула, говоря, словно рассуждала сама с собой. - Хотя русским разговорным конечно доходчивей... Я не желаю видеть вас! Перевод на русский разговорный - ваш собственный, - и подхватив цветы, развернулась, чтобы выйти из машины, он как раз остановился на стоянке рядом со зданием корпорации.
- Вы приняли мои извинения? - спрашивая, он улыбался, так и не тронувшись с места. Не боится опоздать на работу или боссу все простительно? Хотя я рада, что он не такой обидчивый как я.
У меня от такого количества его улыбок просто закружилась голова. Обаятельный тип... когда не злится.
- Конечно, спасибо за цветы, - и искренне улыбнулась, включив все свое обаяние. Пусть почувствует на себе, как улыбочками сердца приличных людей до аритмии доводить.
Глава пятая
Директор, высадив меня возле здания, сам из машины не вышел, а тут же завел ее и уехал, использовав звуковой сигнал как прощание. Ага, прям старый добрый знакомый...
В голове у меня настоящий сумбур. Все смешалось - кони, люди...
Открыв кабинет, вошла и сразу уселась за стол. Еще в коридоре первым делом решила написать Даше "смс", не желая тревожить подругу звонком. Все-таки у них с Тео медовый месяц, а так, когда будет свободна - тогда и прочтет.
После традиционных расспросов о делах, я написала: "Не пойму, что тут творится, то ли все сошли с ума, то ли я одна такая...".
Если Дашкинсу есть, что ответить, она не промолчит. Буду ждать...
Погода стремительно менялась. Тучи заслонили солнце, сделав небо насыщенно серым, духоту можно было черпать ложкой, к довершению после обеда сильно разболелась голова, лоб покрылся холодным потом.
- Кошмар, - с унынием простонала я, взглянув на стопку документов. В глазах все плыло. Я расположилась несчастную голову на ладонях, уперев локти в стол. Мне надо было пережить этот приступ, столько еще дел...
Тут в дверь кабинета постучали. Я оторвалась от рук и с трудом подняла голову на вошедшего начальника.
- Людмила Сергеевна, я хотел... - Роман Николаевич замолчал, внимательно меня разглядывая. - Может вам доктора позвать? Валентина Петровна здесь...
Я виновато улыбнулась. А про себя чуть не расплакалась его неподдельной озабоченности в его голосе. Не привыкла я к такому. Очень внимательный человек, я еще на свадьбе Даше видела, как на него влюбленными глазами смотрит жена, она в нем души не чает. Понятно почему...
- Роман Николаевич, спасибо, не надо врача. Просто очень душно, голова разболелась...
- Вы такая бледная... Я бы сказал серая... Кажется, что вот-вот свалитесь в обморок!
- Выпью кофе и все пройдет...
- Нет, милочка. Я ваш начальник и говорю: идите-ка вы домой! Или лучше подвести?! - последнее, похоже, он сказал себе. Я и так чувствовала себя неловко из-за его сочувствия, потому поспешила отказаться от помощи.
