— Продолжай, пожалуйста.
— У человека, вышедшего из данного кабинета, аура чуть зеленоватая, что показывает присутствие эльфийской крови, думаю, прадед или прабабка.
— Ярко-золотое пятно в районе затылка означает, что совсем недавно он применял магическую подпись, — продолжил Джалед. — Еще видно, что в течение последних двух недель его лечил маг-медик, успешно.
— Хорошо, что еще?
— А еще те самые нити! Госпожа профессор, темно-фиолетовые нити по всему объему ауры!
— Прямо веревки, а не нити, — поддерживающе прогудел Сирил.
— Очень интересно… — задумавшись, я постукивала пальцами по подлокотнику кресла.
— Ээээ… госпожа профессор! — голос Сирила дрогнул, и я отвлеклась от размышлений.
— Что-то еще?
— Госпожа профессор, когда вы в прошлый раз выстукивали эту мелодию, завхозу пришлось менять три рабочих стола и ремонтировать всю лабораторию. Может, не надо?
Я невольно рассмеялась, но от мелодии отвлеклась. Кстати, а что это была за мелодия? Хорошо бы знать, запомнить и последить за собой…
— Сирил, а мелодию ты опознал?
— Да, госпожа профессор. Это «Божье терпение» Димитриса Тауронуса…
Мысленно я присвистнула. Написанное замечательным поэтом стихотворение заканчивалось словами «Это лопается Божье терпение, оно ведь лопается именно так». Неизвестно, кто положил его на музыку, но от всего вместе по коже бежали даже не мурашки, а мурашищи. У меня оно точно ассоциировалось с грядущими неприятностями значительного масштаба…
Ладно, что мы, неприятностей не видывали?
— Итак, дорогие мои, прочитать его мысли вам не удалось? — резюмировала я.
— Нет, госпожа профессор. Я больше того скажу — на нем ментальный щит, и такой структуры вы нам не показывали!
Ага, а вы и рады ткнуть этим в нос профессору!
— Отлично! Тогда дополнительное задание вам обоим — расписать структуру этого щита, указать предположительно использованные заклинания, срок действия, ну, и какие-то еще детали, если заметите. Срок — вчера. Тихо! — прикрикнула я, заметив, что студенты собираются возражать. — Это действительно нужно. Можете идти, портал откроете от входной двери.
Я повернулась на странный звук. Оказывается, сидящий за столом Брихсдорн хихикал, прикрываясь листами протокола.
— Ну, ты даешь, — сказал он, отдышавшись. — Какое счастье, что мне, кроме магии земли, ничего не доступно, да и то на детском уровне!
Глава 14.
Сомнения, мучившие меня, я озвучила на ставшем уже привычным вечернем совещании в кабинете Равашаля. Снова присутствовал Грунгах — впрочем, это понятно, безопасность короля все еще находилась под угрозой. И первый вопрос, который я задала коллегам — как, по их предположениям, мог Лаваль устроить смертельный исход для всей королевской семьи?
— Мы проверяем по новой всех слуг и горничных, поваров, охранников. Начали с самых близких, естественно, — сообщил Грунгах. — Пока все чисто.
Тут я присвистнула. Во дворце служит несколько сотен человек! Конечно, многие в глаза не видят короля или его сыновей, какие-нибудь помощники садовников или младшие конюхи. Но что мешает тому же младшему конюху опоить чем-нибудь любимого жеребца его величества, чтобы тот понес? Так что проверка получается неслабая, если ее проводить всерьез, не только на уровне документов, но и ментально.
— А учителя принцев? — задал вопрос Равашаль.
— Их шестеро, тут я никому проверку не доверил. Все шестеро вне подозрений. Завтра они отбывают вместе с их высочествами в замок Шассерон.
— То есть, пока мы не знаем, каким образом собирался Лаваль подобраться к королевской семье?
— Пока нет. Вы же сами понимаете, ненадежные звенья есть везде. Но все, кто служит во дворце, связаны магической клятвой, и ее обойти не так просто. Возможно, но совсем не просто.
— Ну, нужно учитывать, что у заговорщиков под рукой есть сильный маг! — напомнил Морнэмир. — Кстати, Грунгах, нет вестей от вашего шамана?
— Да, это, собственно, главное, что я хотел сказать. Шаман Магхар будет здесь, в Лютеции, завтра к полудню. Если это удобно, я приведу его сюда.
— Отлично, а отсюда переместимся порталом, я его настрою, — Морнэмир явно вздохнул с облегчением. — Лавиния?
— Да, конечно, я с вами. Магхару может понадобиться помощь. Но вот, возвращаясь к вопросу о маге… Мне кажется, что цель для него — ну, скажем так — мелковата.
— Ничего себе, мелковата, — присвистнул Брихсдорн. — Королевский трон дядя решил хапнуть!
— Нет, извини, — возразила я. — Королевский трон, вернее, мантию регента, примерял к себе Лаваль. Для него, захудалого графа из провинции, это очень много. А вот наш маг чем интересуется в этом раскладе?
— Ну-у… — предположил гном, — должностью королевского мага?
Я покачала головой.
— Давай-ка я попробую пояснить. Мы предполагаем, что неизвестная пока нам фигура мага — это Милош Яначек. Хранитель Либер нашел о нем минимальную информацию, но один очень важный момент он осветил. А именно, что он был учеником Шимона Врожецкого, погибшего довольно давно. Равашаль, ты помнишь, когда и как?
— Это экзамен, госпожа профессор? — хмыкнул Равашаль. — Шимон погиб при взрыве в его лаборатории на Золотой улочке в Праге, в тысяча восемьсот восемьдесят седьмом году от Открытия дорог.
Тут на его лице медленно стало проступать понимание.
— Погоди-погоди, — вмешался эльф. — Ты хочешь сказать, что учитель этого Милоша погиб почти триста лет назад?
— Вот именно, — кивнула я. — Предположим, что хотя бы десять лет Милош у него проучился. И двадцать ему было, когда он пришел к Врожецкому. Посчитайте, сколько, в таком случае лет нашему фигуранту?
— Ого… — сказал кто-то за моей спиной.
Я вздохнула, и произнесла фразу, которую мне все-таки не хотелось говорить в мужском обществе. Да что там, в женском обществе мне бы хотелось произнести ее еще меньше! Но объяснить свои сомнения я должна была…
— Так вот, сознаюсь, мне немногим меньше. Неужели вы думаете, что я не смогла бы стать придворным магом при любом королевском дворе, если бы хоть на минуту захотела? Да приди мне такое дурное желание, я бы села на любой трон в Союзе королевств или за его пределами! Ну, может быть, кроме Бритвальдского, поскольку король Кристиан и сам неслабый маг. Но я занимаюсь тем, что мне интересно, понимаете? А интриги меня перестали интересовать лет сто назад, когда я перестала преподавать теорию интриги как предмет в Академии. И я не могу понять, зачем сильному магу вообще ввязываться в это сомнительное дело?
