— Уродец-Гар! Уродец-Гар! — звонкий голос Коди разметал шуршание сплетен.
Парень нёсся со стороны восточной улицы. Пара мгновений — и, остановившись в нескольких шагах от Ёлки и Ансгара, он восторженно выдохнул:
— Фе-е-я-я… А ты правда слепая?
— Брысь отсюда! — Ли выскользнула из-за спин людей, грозя сыну кулаком. — Кому сказала дома сидеть?!
— Коди не хотел сидеть! Коди хотел играть! — показав матери язык, мальчишка поспешил убраться подальше.
— Задам тебе! — подбоченившись, она проводила сорванца взглядом и внимательно посмотрела на Ёлку. — Ты, значит, рабыня?
— Нет рабыня, — холодно бросила девушка.
— Нет рабыня, — кривляясь, передразнила вдова. — А кто ты? Королева Шинари?
Ансгар не успел вставить свой золотой в их разговор — из трактира вышел безупречный. След вчерашней потасовки синевой расплылся по носу воина — вид шикарный, и настроение соответствующее. Широко раскинув руки, командир замер со злой улыбкой на губах:
— Брат, рад встрече! — громогласно заявил Элман и вернулся в заведение.
Гар понял намек «поторопиться». Рассвет разошёлся прохладным зимним утром, и Розыгрыш давно пора было начинать.
— Ли, завязывай плеваться ядом, побудь с ней, — воин глянул, как люди ручьём потянулись в трактир, и достал меч из телеги.
— С рабыней? — удивлённо взвизгнула женщина. — Мало мне проблем…
— Слушай внимательно, — воин дёрнул вдову за рукав шубейки, — в трактире глаз с девочки не спустишь. Если Элман меня прикончит, крикнешь как можно громче, что она дочь Аи, а дальше по ситуации, но дар должны увидеть все. Ясно?
Чтобы не тратить время на объяснение, Гар задрал штанину и продемонстрировал Ли исцелённое колено. Вдова побледнела, перевела взгляд с Ансгара на Ёлку и, сглотнув застоявшееся молчание, кивнула.
— Что ты говорить?! — Ёлка захлебнулась испугом. — Ты обещать мне, всё хорошо!
— На все воля Богов.
Снял тяжёлую шубу и, бросив её на снег, отправился к трактиру. Он не собирался разводить прощания. Когда розыгрыш закончится, у них с Ёлей будет целая жизнь, чтобы всласть нацеловаться и вдоволь наобниматься. Или не будет, но тогда трогательные секунды перед Розыгрышем останутся лишним шрамом на её сердце.
— Гар! — хрустальный всхлип его девочки разлетелся миллионом осколков.
* * *
Гам человеческих голосов в зале разбавляли секунды громкого гогота — люди веселились, а Ёлка снова ревела. Женщина, с которой Ансгар оставил её, держала под локоть и пыталась успокоить дежурным «всё будет хорошо», но страх безжалостно душил надежду.
— Меня зовут Ли. А тебя?
— Ёлка, — ответила, шмыгнув носом.
— Не убивайся так, что ты, — женщина говорила негромко, но каждое её слово казалось криком. — Если ты и впрямь дочь Аи, бояться нечего.
Ночью Ансгар убедил Ёлку, что победа будет за ним, а теперь уверенность девушки сломалась. А если Элман правда убьёт её медведя? Дар может излечить, но поднять из мёртвых… Слепая, без его защиты… она взвоет от одиночества в чужом мире. Снова это проклятое чувство — когда впереди «долго и счастливо», а у неё хотят всё отнять. Ёлка ненавидела несправедливость, а несправедливость, напротив, очень любила Ёлку.
— Чёртова болячка… — шепотом прокляла свой недуг.
Сознание барахталось в личной Вселенной — никаких шансов увидеть бой, хорошо, если что-то поймёт из выкриков зевак, или Ли подскажет. Ёлка до смерти устала от того, что её жизнь беспомощно ползает вокруг болезни. Девушка так и не смирилась с потерей зрения. Сколько ещё дар будет дразнить секундными возвращениями в мир полноценных людей? В груди, будто тесто на дрожжах, поднимался гнев. Она рванула повязку с лица и, ощутив в глазах жуткую резь, крепко зажмурилась, по щекам снова покатились слёзы. На этот раз космос её фантазий исчез не на пару мгновений. Открыв глаза, разглядывала собственные пальцы сквозь туманную дымку.
— Эй, ты в порядке?
Ёлка обернулась на знакомый голос — Ли смотрела на неё с беспокойством. Не слишком молодая круглолицая женщина — ничего особенного, таких и в Софии можно встретить, если бы не глаза — густого бордового цвета.
— Ты в порядке?.. Ох ты, предки! Никак прозрела?
— Казаться или нет?
— Что я сейчас делаю? — женщина скорчила смешную рожицу.
— Кривляться, — Ёлка невольно улыбнулась забавной гримасе.
— Вот тебе и слепая фея! Ой, что-то много чудес для одного утра, — схватившись за грудь, Ли опустилась на деревянную лавочку.
Цунами впечатлений обрушилось на Ёлю. Она вертела головой, разглядывая трактир. Её фантазии не слишком разошлись с реальностью. Средневековый антураж заведения неплохо сочетался с нарядами посетителей: кто во что горазд, но исключительно меха, кожа и грубая ткань. Да и сама Ёлка была одета под стать местным. Провела ладошками по своим штанам, понимая, что тактильные ощущения от замши теперь совсем другие. Зрение меняло всё — запахи, звуки, послесловие прикосновений. Она так увлеклась разглядыванием, что напрочь позабыла, зачем пришла в трактир. Память вернулась, когда Ёля зацепилась глазами за картинку в центре зала. Двое мужчин с обнажёнными торсами застыли друг против друга. В том, что спиной к ней стоял Ансгар, Ёля не сомневалась. Она знала это тело — крепкое, сильное, красивое. Её руки запомнили каждый изгиб, каждый шрам, даже родинки.
— Гар! — Ёлка позвала громко, но шум толпы съел её крик.
— Тише, — зашипела Ли. — Не хватало, чтобы он увидел тебя, — провела пальцем по своим глазам, — зрячую. Ему не о том думать надо.
Мужчина, что стоял напротив её медведя, широко улыбнулся, сделал несколько шагов навстречу публике и громыхнул на весь зал:
— Пусть Боги благословят сегодняшнее утро и Розыгрыш!
Элман казался каким-то нереальным: белокожий, с ядрёно-рыжими волосами, расквашенным синюшным носом — он был словно нарисован сумасшедшим художником-аваргандистом на фоне средневекового интерьера. Страшный человек. Лицо маньяка — выражение спокойное, уравновешенное, а из прозрачных, словно чистый лёд, глаз вот-вот вырвутся демоны.
— Привести невольницу!
К Ёлке двинулись несколько мужчин в доспехах. Наскоро дрожащими руками она повязала тряпку на глаза, и на запястье сомкнулись холодные пальцы солдата.
— Какого… Элман? — прорычал Ансгар.
— Помолчи, — в голосе командира плескалось безумие.
* * *
Гар запаниковал. Ёлку не должны были вести в центр импровизированной арены: объявить зрителям, что она трофей, указать на неё — да, но не тащить в круг. Его девочка стояла рядом, гордо вскинув подбородок, и дрожала. Воин шагнул к Ёле, путь тут же преградили солдаты Эла. Отпихнув мужчин в доспехах, Ансгар вплотную подошёл к безупречному.
— Не стоит так волноваться, — вальяжно бросил Элман, — я просто хотел разглядеть красоту поближе.
Командир обошёл Ёлку кругом, остановился у неё за спиной и шумно вдохнул. Кровь Гара закипала в венах, на глаза грозилось упасть невидимое забрало ревности. Он едва сдерживался, чтобы не ринуться в бой. Нанести первый удар до того, как будут оглашены правила Розыгрыша, означало — проиграть.
— Сладкая слепая рабыня, — убрав волосы Ёлки на плечо, промурлыкал мерзавец. На девичьей шее бешено пульсировала жилка.
— Я нет рабыня! — злым шёпотом выдала Ёля.
— Хватит, — Эл кивнул своим, чтобы девушку увели и приступил к оглашению правил.
Гар понимал, что безупречный провоцировал его не ради забавы. Неужели Элмана так раззадорил разбитый нос? Или это всё желание обладать Ёлкой? Он не мог списать безумие в глазах командира даже на разницу их взглядов насчёт спасённой несколько лет назад жизни Ансгара — слишком мелко для игр с жизнью и смертью.
Голос безупречного летел по залу — ничего особенного в правила он не включил. Всё, как обычно — трофей, двое бойцов, участь рабыни решит победитель и ещё несколько мелких нюансов. Изуродованный воин ждал, пока Эл выкрикнет — «бой до смерти», и Розыгрыш начнётся. Убить или погибнуть — Гар готов ко всему.
