Только теперь Йеванн заметил Катарину, что следовала за ними по лестнице. Сделав неопределенный жест, он отошел.
— Не переживайте, миледи, все будет хорошо, — затараторила горничная. — Я присмотрю за нашим Ноэлем.
— Только не выходи из детской, пока меня нет, — напомнила Дея. — Не оставляй его одного и лучше запри дверь на замок.
— Чего-то боитесь? — поинтересовался Йеванн, пропуская ее в открытые двери.
Дея бросила взгляд на тайхов, что нетерпеливо гарцевали возле кареты.
— Меня настораживает такое количество вооруженных людей, — призналась она.
— Это ради вашей же безопасности. Иначе новая встреча с посланником Альдарика может оказаться последней.
Девушка недоверчиво хмыкнула:
— И поэтому служанки в доме носят кинжалы под платьем?
Йеванн нахмурился:
— Кинжалы?
— Да. Эта… Ниона. Я готова поклясться, что видела ножны у нее на бедре.
— Хорошо. Я выясню это. Но вам стоит забыть свои тревоги хотя бы на час. Дом хорошо охраняется, вашему сыну ничего не грозит.
Он распахнул перед ней дверцу кареты.
— Прошу, миледи.
* * *
Ожерелье давило, мешало дышать. Дее хотелось сорвать его с шеи, освободиться. Она чувствовала кипящую в нем странную чужеродную магию, что ласкалась к ней, будто котенок. Пробовала дотянуться до ауры языками темного пламени. Ощупывала. Искала слабое место.
Но она не стала перечить Йеванну. Она придумала способ получше. В голове снова и снова прокручивался жаркий, сбивчивый шепот Катарины:
«Люди говорят, что у демонов нет души, но это неправда! Душа у них есть! Просто спит, пока демон не встретит суженую. Дакши — судьба, так они это называют. И вы, миледи, дакши сэра Йеванна! Вы можете делать с ним что угодно! Приказать ему что угодно! Он не сможет вам отказать, потому что вы — его судьба, а с судьбой невозможно спорить!»
Дея помнила, как ухватила горничную за плечо:
— Откуда ты это взяла?
— Тайхи на кухне! Я пришла согреть Ноэлю молока, а они даже не обратили на меня внимания. Обсуждали между собой, что у императора большие виды на сэра Йеванна и на вас. Что вы якорь, который заставит его возвращаться снова и снова. А еще вы единственный способ им управлять…
— Стоп! Хочешь сказать, что они здесь не для того, чтобы защитить нас от даранхов?
Тогда слова Катарины звучали как бред.
Управлять темным магом, да еще полудемоном?
Венарий ввел для дознавателей особую клятву. Давший ее не мог нарушить приказ или предать корону. Иначе его ждала быстрая и мучительная смерть.
Но демоны это не люди. У них нет хозяев! Их невозможно связать человеческими клятвами и подчинить. Они никому не служат!
Но теперь, сидя в карете, что неслась по дороге в сгущающиеся сумерки, Дея уже не была так в этом уверена.
Опустив ресницы, она разглядывала сидящего перед ней мужчину. Но тот, казалось, ничего не замечал.
Йеванн сидел, откинув голову на спинку сиденья и прикрыв глаза. Резкие черты немного расслабились, исчезли морщинки на лбу и вокруг крыльев носа. Но лицо не утратило властности. Просто стало выглядеть немного моложе.
Дея в который раз отметила для себя, что ее навязанный муж очень красив. Отметила машинально, как отмечают красоту статуи или картины. Но при этом внизу живота что-то сладко затрепетало, вызывая воспоминания о его поцелуях…
Нет… Не думать об этом!
Но образы, ощущения, пережитые эмоции лезли в голову, и не нашлось силы, чтобы их оттолкнуть. Легче признать, чем бороться с собой: ей хотелось еще.
Когда он сорвал поцелуй в первый раз, там в Рузанне, Дею обуял гнев. В тот момент она ненавидела его, а заодно и себя, потому что его губы доставили ей мучительное, но сладкое удовольствие.
Бертран никогда так не целовал. Жарко. Напористо. С неудержимой страстью и злом. Он всегда был предельно нежным, аккуратным. Его поцелуи были легким прикосновением губ. Мягким и осторожным.
Ей нравились поцелуи Бертрана. Но ни один из них не заставил ее испытать столько эмоций, сколько единственный поцелуй Йеванна. Ни один из них не поднял со дна ее души столько темных, непонятных и пугающих чувств.
А потом в будуаре…
Когда Йеванн стоял у нее за спиной, и она ощущала жар его тела…
Ей хотелось закрыть глаза, прижаться к нему, почувствовать его руки у себя на груди… Горячие сухие ладони, что будут скользить вдоль ее тела, пробуждая запретное темное чувство…
Даже сейчас, стоило вспомнить об этом — и внутри живота поселилась томная тяжесть.
Дея выдохнула, отгоняя непрошеное наваждение, и повернулась к окну.
Даже если Катарина права, и тайхи сказали правду, еще неизвестно, кто кем управляет. Судьба демоном, или демон своей судьбой. К тому же Йеванн не чистокровный демон, в нем многое от человека, а люди сами вольны решать за себя…
— Приехали, — отметил Йеванн, открывая глаза.
Девушка машинально глянула на него. На секунду их взгляды встретились. И ей показалось, будто он понял, о чем она думает, понял, что ее мучит.
Густо покраснев, Дея резко отвернулась к окну.
Карета пересекла высокие кованые ворота с королевскими гербами и остановилась. К ней тут же подбежал тайх. Открыл дверцу и отдал Йеванну честь:
— Приветствую, Ваша Светлость. Император ждет у себя. Мы проводим.
Глава 13
Их провели через маленькую неприметную дверь в каменной стене. Потом они долго шли узкими коридорами, по которым гуляло эхо, а на стенах трепетали отблески газовых фонарей. Два охранника спереди, двое — сзади. Молчаливые, настороженные, не снимающие рук с эфесов мечей.
Чего они опасаются? Нападения даранхов? Или самого Йеванна?
Дея незаметно разглядывала их, а заодно пыталась запомнить дорогу.
Один раз ей уже пришлось бежать и спасать свою жизнь. Это многому ее научило. Это сделало ее сильнее.
Когда-то Бертран называл ее своей маленькой девочкой. Но его смерть заставила ее повзрослеть. Заставила понять, что она не может рассчитывать ни на кого, кроме себя. И чтобы спастись, ей придется доверять лишь себе.
Но сейчас она и себе не могла доверять. Потому что не узнавала себя. Мужчина, что шел с ней бок о бой, внес сумятицу и волнение в ее душу.
Коридор вывел к небольшой двери, покрытой филигранной резьбой. Один из тайхов стукнул три раза позолоченным молотком. Дверь отворилась.
— Идите, — он отступил, пропуская Дею и Йеванна внутрь. — Мы будем ждать здесь, чтобы проводить вас в бальный зал.
Дея переступила порог и поняла, что оказалась в рабочем кабинете, обставленном по-мужски лаконично, но в то же время с ненавязчивой роскошью. Вдоль стен высились дубовые стеллажи, заставленные книгами и свитками в серебряных тубусах. В простенках между тремя стрельчатыми окнами белели мраморные изваяния. Дея узнала одно из них — Праматерь Эола. Второе принадлежало могучему бородатому мужчине с суровым и властным профилем.
Профилем, что чеканили на монетах Иллурии последние тридцать лет…
— Наконец-то мы встретились, Дея Вейлисс, — прозвучал незнакомый голос.
Девушка оглянулась. Замешкалась, увидев перед собой живой оригинал статуи, и присела в поспешном реверансе.
— Ваше Величество, — прошептала, склоняя голову.
Сердце нервно стучало. По спине поползла ледяная волна.
Перед ней стоял ее самый худший кошмар. Император Венарий. И смотрел на нее.
— Ваше Величество, позвольте представить мою супругу, Дею Эвинделл Райс, вашей милостью герцогиню дю Картрен.
На плечо Деи опустилась рука. Голос Йеванна прозвучал буднично, безразлично, но его прикосновение подбодрило ее. Заставило осознать: что бы ни случилось, он не позволит ее обидеть.
На задворках сознания мелькнула слабая мысль: вот она и узнала, что за титул носит ее супруг. Надо же. Дю Картрен. За какие заслуги император пожаловал Йеванну герцогство?
Но задумываться над этим было некогда. Потому что Венарий снова заговорил:
