Мне нужно поговорить с ним, услышать его голос. Понять, что же всё это, чёрт побери, значит.
Глава 12
Я узнал о том, что Альберт очнулся, посреди совещания.
Извинился перед собравшимися и покинул зал.
Стражник, заметив моё приближение, поспешил открыть дверь в лазарет.
С Альбертом сидела Делила. Они оба посмотрели на меня. В его глазах полыхала злость.
— Ваше величество, — Делила поклонилась и подняла глаза на меня. После смерти Гвен я не мог смотреть на неё, потому что каждый раз чувствовал её разочарование во мне. Она вышла.
Я закрыл за ней дверь и посмотрел на Альберта. Он избегал моего взгляда. Повисло молчание.
— Даже не знаю, с чего начать, — в конце концов заговорил я.
— Как насчёт объяснений, зачем ты это сделал?
Что?
— Я не хотел, Альберт. Я думал, что ты мёртв. Я был ослеплён гневом и даже не понял, что ты стоял за всем этим мятежом. Первым тебя узнал Жако. Я мог убить тебя. Зачем? Зачем ты пошёл на это?
— Потому что они тоже драконы. Так нужно было.
— И начал войну. Ты хоть понимаешь, чего стоила эта война нам и нашим людям?
— Людям? А как же детёныши Хроматических драконов, отец? На которых ведут охоту, чтобы продавать на чёрном рынке.
Что он хочет этим сказать? Что это жестоко? Без этого рынка я бы погиб ещё много лет назад. Как и многие другие.
— Ты же знаешь, я не могу уничтожить рынок, Альберт. Нам нужны зелья.
— Нет, тебе они нужны только из-за проклятья.
— Ты совершил измену, — я начал терять терпение. Он не понимает, что натворил.
— Не бывает мира без войны, ты сам меня так учил.
— Но у нас был мир!
— Нет, не было. Просто ты был слишком слеп, чтобы заметить. А я-то думал, что истинная любовь тебя чему-то научила.
— Она была Металлическим драконом, — выпалил я.
— Она была драконом, отец. Дракон есть дракон. Независимо от того, как ты к ним относишься. Одни чуть страшнее других, но все они драконы, — его голос умолял меня прислушаться к его мнению. На долю секунды я увидел в Альберте его мать.
— Меня проклял Хроматический дракон.
— Потому что ты ничего не сделал, когда казнили его дочь.
Он знал? Скорее всего, ему рассказала Делила. Но всё было не так. Я просто не мог ничего сделать.
— Это неправда. Я сделал всё, что было в моих силах. Мне пришлось сделать выбор.
— Пришлось сделать выбор? — он скептически фыркнул. — Поступить правильно? Если будет суд, то отправь меня тоже в подземелья. Я начал это восстание. Если мой дракон погибнет… Если хоть кто-то из моих союзников погибнет, будь готов казнить и меня тоже.
Да он спятил.
— Альберт!
— Нет. Закон есть закон, отец. Если только ты решил переписать его, — он поднялся и постучал в дверь. Стражник вошёл в комнату.
— Заберите меня в подземелья, — он протянул руки, чтобы его заковали.
— Не говори ерунды, — вмешался я. — Оставь нас.
Стражник вышел и закрыл дверь.
— Альберт, ты не понимаешь. Я потерял много людей из-за этого восстания.
— Я тоже.
Я закрыл глаза. У меня всё ещё не укладывалось в голове, что за всем этим стоял он. Я не могу судить его как изменника, ведь он будущий король Пейи.
— Значит, будем искать компромисс, — я открыл глаза.
Он кивнул.
— Отдыхай. Сначала мне нужно посоветоваться с Жако, — я вышел.
Мне важно знать, что думает мой дракон по поводу всего этого.
— У него доброе сердце, милорд, — сказал Жако. — Я бы выслушал его, постарался понять. Он явно знает о Хроматических драконах больше нас.
— Четыре года, Жако. Целых четырёх года я думал, что мой сын мёртв. А он был жив, стоял во главе мятежников, — ещё никогда я не чувствовал себя таким преданным.
— Теперь пришло время забыть прошлое и дать Альберту высказаться. Постарайтесь не думать о предательстве и той боли, через которую вам пришлось пройти. Выслушайте его и попробуйте прийти к согласию.
Я кивнул. Надо проветрить голову, прежде чем возвращаться к Альберту. Продумать условия.
Мы разошлись, и позже вечером Магдель тоже подняла этот вопрос:
— Луи, он не раз пытался поговорить с тобой об этом.
— Он просто мальчишка, который…
— Много знает, потому что вы с Жако учили его всему. И он уже не маленький мальчик.
Я терпеть не мог, когда она совала свой нос в наши дела. Она не была его матерью, хотя он её считал таковой. Гвен была бы разочарована его поведением. Сбежать к Хроматическим драконам. О чём он только думал? Они же чудовища.
— Прошу тебя, выслушай его на этот раз, — сказала Магдель.
— Я всегда его слушаю.
— Разве? Когда ты его слушал, Луи? Когда он сказал, что Хроматические не так уж сильно отличаются от Металлических? Когда он пытался доказать тебе, насколько ужасен этот самый рынок, который ты так защищаешь? Или подземелья… Когда, ну когда ты его слушал? Ты будешь таким же, как твой отец, если не положишь этому конец.
— Не смей. Я совсем не такой, какой он, — я накинул халат и вышел из комнаты.
Мне нужно проветрить голову. Мне нужно успокоиться.
Я всегда его слушал. Всегда. То, что я не был согласен с ним во мнении в отношении рынка Хроматических драконов, вовсе не значит, что я не слушал его.
Я скучаю по Гвиневре. Она бы нашла к нему подход намного лучше, чем я.
Отец вычеркнул её имя из истории. Она должна была стать моей королевой. Из-за этого Альберт даже не знал, кто он на самом деле. Он называл Магдель мамой, ни разу не спросив о Гвен, своей настоящей матери.
Из уважения к Магдель мы говорили всем, что она его мать.
Из Гвен вышла бы замечательная королева, но я даже представить не могу, как бы она отреагировала на эти события.
Альберт ударил кулаком по столу.
— Нет, я не дам убить ни одного из драконов.
— Альберт, — одёргивал я. Он упрямился.
Дверь распахнулась, и в комнату вошёл незнакомец.
— Вы ко мне? — я окинул взглядом невысокого парнишку с медными волосами.
— Это Уильям, он будет говорить от имени мятежников, — заявил Альберт. Я вперился в него взглядом.
— Я думал, переговоры между нами.
— Если это можно так назвать, отец. Я не дурак. Я знаю твой ход мыслей.
И что всё это значит? Неужели он правда считает меня настолько бессердечным? Не верит, что я дам ему высказаться?
— Альберт, среди мятежников были женщины?
У меня волоски на коже встали дыбом. Женщины?
— Они в подземельях, — пояснил Уильям. Альберт закрыл глаза, облегчённо выдыхая от того факта, что они живы.
— Одна из них утверждает, что она твоя жена.
— Катрина, — подтвердил Альберт.
Жена?
— Что? Ты женат?!
— Это моё дело, отец. Если ты правда думал, что я женюсь на той капризной девице, у которой даже нет своего мнения, то ты ошибался. Она жестокая, я бы никогда не согласился, чтобы она стала моей королевой. Это даже не обсуждается. Бог свидетель, я женат на Катрине. Точка.
— Я хочу увидеть священника, — возмутился я, представляя, как на эти новости отреагирует Гилдерой.
— Он был под внушением.
— Тогда свадьбы считай что не было, — я был твёрд.
— Это решённый вопрос. Всё уже сделано. Я принёс ей клятвы перед Богом. Она станет моей королевой.
— Из какого она рода?
— Мне плевать на её происхождение.
— Альберт, это просто смешно, — с ним невозможно разговаривать. Кто это, и куда он дел моего сына? — Кто она?
— Девушка, выигравшая мамину лотерею.
— Плебейка! — воскликнул я.
— Возьми свои слова обратно, она не какая-то там простолюдинка. Она пятая женщина за всю историю, которая смогла выйти из Священной пещеры. В каждом её движении есть величие, для этого не нужно быть голубых кровей.
Вышла из Священной пещеры. Надо будет это проверить. Но она же не из королевского рода, даже не из знати!
— Нет, я не опущусь до такого.
— Это не тебе решать! — заорал он.
— Даже слушать не собираюсь. Хочешь суда? Будет тебе суд, — всё равно с ним спорить всё равно, что со стеной. За свои поступки надо отвечать, даже если ты кронпринц.
