— Ой! — отпрыгнула я, напугавшись. — Он подслушивать будет!
— Не будет, — успокоил Ра и махнул рукой в сторону робота. Воздух затрещал, и техника рухнула обратно. — Тая, я чувствую, что ты переживаешь и недоумеваешь. Не надо. Я не собираюсь тебя менять. Ты мне дорога именно такая, какая есть.
— То есть ты не полетишь на Веггу? — обрадовалась я, но тут же озаботилась: — А что тогда станет со мной и Тошкой?
Старые страхи вмиг вернулись, принеся с собой ужасные картинки, где Платона забирают, а меня отправляют работать в медпункт на Глизе-581.
Ра встрепенулся и прижал меня к себе:
— Прекрати это! — строго сказал он. — И верь мне. На Веггу мы полетим, и веготворага найдём, но не для того чтобы тебя совершенствовать — у меня есть другая мысль. А ещё запомни: ты никогда не вернёшься на Глизе-581, и для системы вас с Платоном больше нет, но я сделаю так, что вы появитесь в коалиции как граждане Даура со всеми вытекающими последствиями. Ты готова положиться на меня?
А что мне оставалось делать? Тем более положиться на Ра очень даже хотелось.
— Да, готова, — уверенно ответила, и мы вернулись обратно за стол переговоров.
Ра сказал что-то дяде на своем «гыр-гыр-гыр», и мужчины принялись обсуждать детали экспедиции —я их не слушала. Думала, к чему нас приведёт вот такой поворот, и радовалась, что дар Шииран совершенно забыл о Захаре и его семье. Кажется, за них можно быть спокойной.
Глава 11
— Мама, ты посмотри, как они выросли! — встретил меня сын, как только я отыскала его в отсеках звездолёта.
Заметив, что я потеряла интерес к переговорам, Ра отправил меня на «Разящий», а они с Ли остались обсуждать детали экспедиции. Я не стала упираться. Во-первых, беспокоилась о Тошке. Вдруг он там места себе не находит? А во-вторых, решила, что вечером обо всем детально поговорю с Ра и, может, тогда пойму его мотивы. Пока их смысл, увы, был мне не ясен. И поэтому возникло множество вопросов, которые хотелось бы с ним обсудить. И понять, зачем он рискует репутацией, связываясь с осколками.
Но, как выяснилось, Тошка совершенно обо мне не волновался. Он валялся на траве в каюте хвосторыжек и самозабвенно возился с ними.
— Ничего себе! — согласилась я с сыном и тоже опустилась на травку. — Правда выросли. А Багира-то, Багира глянь как распушилась!
Покрытие было таким приятным на ощупь, а ещё как будто меня приветливо погладило, так что лежать на нём оказалось сплошным удовольствием.
В этот раз «Разящий» вообще открылся с другой стороны. Корабль всегда мне нравился, но сегодня... Не знаю, как объяснить, но он показался мне вдруг не просто живым, но и родным, уютным, теплым... как дедушкины руки. Да-да, как объятия человека, который меня вырастил и заменил всех на том далёком свете. Никто не любил меня так, как он. И вот сейчас что-то подобное исходило от корабля. Очень странно и удивительно.
— Они построили себе отдельные норки, мам, и теперь считаются взрослыми хвосторыжками, но они не ссорятся. А ещё «Разящий» их научил ходить в туалет и понимать команды. Вот смотри. Тор, лежать!
Один из упитанных зверьков лёг на травку и высунул язык. Платон дал ему за это вкусняшку, но остальные зверьки тоже быстро повторили манёвр родственника, и сын сунул в зубастую пасть каждого по сушёному жуку.
— Умнички! Развлекайтесь.
Я похлопала в ладоши, поднялась и пошла в свою каюту, чтобы переодеться, а заодно подумать над вопросами, которые хочу обсудить с Ра.
Отодвинула дверь и опять изумилась: каюта преобразилась. «Разящий» будто заглянул в мою память и выудил из неё тёплые воспоминания. Причём детские. У меня появилась кровать с розовым балдахином, как у принцессы, и туалетный столик с трюмо, кресло-качалка у экрана, а на полу пушистый ковёр. Больше я игнорировать изменения не могла. Звездолёт явно демонстрировал мне свое расположение, поэтому я решила ответить ему тем же.
— Спасибо тебе, друг, — сказала, подойдя к стене и пытаясь изобразить объятья: раскинула руки и прижалась щекой к тёплой плоти корабля.
Меня окатило умиротворяющей волной, а в голове отчётливо прозвучало: «Ты дома, Тая».
Ну, дома так дома. Выдохнула с облегчением и принялась разбирать чемоданы. У меня появилось стойкое впечатление, что жить нам всем на «Разящем» долго и счастливо.
***
За хлопотами время пролетело незаметно. Я и глазом моргнуть не успела, как пришло время обеда.
— Мам, идём в столовую, — заглянув ко мне, сообщил Тошка. — «Разящий» сказал, что капитан возвращается, и нам надо ждать его там.
Я повесила вешалку с нарядными платьями, которые собиралась носить на курорте в шкаф, и последовала за сыном. Да! Кстати! Про море надо тоже спросить Ра и про свои екчи.
Мы что же, на отдых теперь совсем с Тошкой не попадём? А что с моими деньгами? Тоже интересно. Мне как-то не хочется становиться нищей. Пусть мне хотя бы семнадцать моих кровных вернут. Бог с ней с тысячей, которую перевёл Ра. К ней я не успела привыкнуть и распланировать, в отличие от законно лежащей уже год в банке суммы.
Крутила в голове вопросы и чуть не споткнулась на пороге. В столовой ждал очередной сюрприз: накрытый по-Земному стол... Скатерть как у прабабушки в деревне — белая с вышитым по кайме узором... Окинула взглядом столовую — звездолёт сотворил и окно, смотревшее на поле с пасущимися коровами. Перевела взгляд на стол: ваза с букетом тюльпанов и нарциссов в центре, круглый салатник с крупно нарезанными помидорами и огурцами. Овощи в нем выглядели прям как в моем двадцать первом веке. Блюдо с дымящимися картошкой и мясом, украшенные зеленью. Хлеб, кувшин с похожей на квас жидкостью. Обалдеть просто! Жалко только, что ничего это вообще не пахло. Видимо, звездолет каким-то образом считал из моей памяти картинки, а вот запах и вкус передать не способен. Но все равно спасибо ему! Даже слезы на глаза навернулись от такого гостеприимства.
— Какой у нас сегодня необычный обед, — прервал моё умиление дар Ли, вошедший в столовую первым.
— «Разящий» вообще меня сегодня удивляет с самого утра, — проворчал Ра, который появился следом.
— А мне очень нравится, — заступилась я за корабль.
— И мне, — поддакнул Тошка.
— Это радует, — похвалил нас Ра снисходительно, — но давайте поскорее закончим праздничный приём пищи. Пришло время Платону открыть себя настоящего.
Ой, мамочки! Глянула на сына, который, почему-то эти слова Ра будто мимо ушей пропустил
— Тошка уселся за стол первым и потянулся за хлебом. Очень странно и на него совсем не похоже. Такое впечатление, что сын либо на каких-то препаратах, что исключено, либо заболел выборочной глухотой, что тоже мало вероятно. Либо уже в курсе того, что Ра ему собирается рассказать. Но откуда бы ему это знать?
Ладно, сейчас разберёмся.
Я последовала за сыном.
С красивым, питательным, но, к сожалению, безвкусным обедом мы расправились быстро — нечего там было смаковать совершенно. А как только корабль убрал посуду со стола, Ра перешёл к делу:
— Платон, ты по рождению даурианец и мой родной племянник, — сказал он Тошке без всяких обиняков.
— Да, я знаю, — кивнул сын, вообще не удивившись. — Ты похож на моего отца. А когда с меня снимут защитный «гыр-гыр-гыр»?
Сказать, что я офигела — ничего не сказать. Что происходит? Вцепилась руками в стул, чтобы почувствовать опору.
— Тоша, сынок, а откуда ты это знаешь? — еле шевеля непослушными губами, уточнила я.
— Я всегда знал. Мне папа и другая мама говорили, и зовут меня не Платон, а Таамн, но Платон мне нравится больше.
— Сынок, а почему ты мне этого никогда не говорил?
А вот тут у меня уже появились в вопросе истеричные нотки. Ну как так-то? Почему я даже не могла помыслить, что мой ребёнок что-то скрывает?
— Я забыл, а недавно вспомнил. Мам, прости. Я не хотел тебя расстраивать, поэтому не говорил.
— Когда вспомнил? — продолжила я допытываться.
