— Смысла в этом не вижу, — пожал плечами отец, наблюдая за тем, как я вновь присаживаюсь в кресло. Мое второе «почему» не прозвучало, но достаточно ярко отразилось во взгляде, отчего отец тяжело вздохнул и пояснил: — Цель ее отправки под домашний арест — прекратить ваше общение. Цель уже достигнута, следовательно лишних действий не требуется.
Невольно поджал губы. Отец прав, мы с Кирой перестали общаться.
Раньше она была увлечена попытками вылететь из академии и мне казалось, что именно поэтому не замечает никого и ничего вокруг, в том числе меня. Но я был неправ! Она была не столь увлечена целью покинуть академию, как казалось. А казалось, что эта самая желанная цель в ее жизни. Но то было ленивой игрой.
Теперь же она была увлечена! Увлечена настолько, что погрузилась в изучение своей магии практически перестав с кем-либо разговаривать. Настолько, что отвечала на сложные вопросы и решала поставленные преподавателями сложные расчеты, не отрываясь от чтения выданных магистром Ильгизом книг. Преподаватели, как и мы с друзьями, удивленно взирали на столь разительные изменения в ее поведении, но при этом с удовольствием пользовались ситуацией, задавая вопросы, чтобы каждый раз поражаться ее знаниям.
После пар она неизменно следовала в кабинет магистра Ильгиза. Чем они занимаются в его кабинете или практическом зале Кира не говорила, но возвращалась всегда в приподнятом настроении и довольная собой, чтобы сразу же приступить к изучению нового научного трактата или других книг.
Теперь она была увлечена, причем настолько что забывала про еду, академию и даже друзей. В том числе и про меня. С того злополучного вечера, неделю назад, она меня игнорирует. Именно об этом сейчас говорит отец, благо хоть без издевки и превосходства. Хотя наличие первого было бы нормальным.
— Рад, что так получилось?
— Скорее нет, чем да, — ответил он. — Пойми сынок, меня с каждым днем эта ситуация тревожит все сильнее. Лорд Агилле в последнем докладе изложил, что удалось отследить ее перемещение только до Грида.
— Пол дня пути на железнодорожном транспорте, — сказал, машинально прикинув расстояние.
— Ровно тринадцать часов оттуда до Рейта. Билета для багажа не приобретала. Место сидячее. Это все, что удалось выяснить за неделю Отделу особо тяжких преступлений, который в полном составе занимается только этим делом. Теперь понимаешь, что меня тревожит?
— А не было у нее особо вещей, только рюкзак один, — припомнил я тот небольшой рюкзак, с которым она пришла на испытательную дуэль. — Все необходимые вещи она покупала. Они с девочками специально в лавку ходили.
— То есть почтовой отправкой вещи не пересылала, — задумчиво сделал выводы отец. — Искать в этом направлении тоже бессмысленно. А на проверку писем нужно особое разрешение.
— Особое разрешение? — скептически посмотрел на отца. В его тоне звучала досада, причина которого мне не понятна.
— Сурим против, — коротко ответил он.
— Сурим тут причем?
— Девочка находиться под патронажем академии, в лице ректора или любого назначенного им на эту ответственную позицию магистра. Сурим считает, что домыслы лорда Агилле надуманны, а столь грубое вмешательство в личную жизнь адептки безосновательным. В общем, уперся он и не хочет уступать, а явное разбирательство в отношении Киры заводить не на чем.
— То есть, доказательств никаких до сих пор нет, но и оставлять Киру в покое вы не желаете?
— Итан, ты вообще меня расслышал? Ее профессионалы пытаются отследить, а не дети какие-то и получается у них это со скрипом.
— Грид — торговый город. Туда каждый день прибывают по меньшей мере пара сотен транспортных средств разного рода. От простых всадников до тех же железнодорожных поездов. Город огромен и в отличие от Рейта не окружен крепостной стеной, а значит вход практически свободен. Наверняка, в пропускных пунктах на въездах проверяют только товарные обозы и подозрительных личностей.
— Это ситуацию только усложняет.
— Понимаю, но если Лорд Агилле может только пожаловаться на свою недееспособность, то занимает должность зря!
— Не скажи, — фыркнул отец. — Следователь он хороший и дела раскрывает быстро… обычно. Имя он сам себе сделал, да такое, что даже начальство уважает.
— Ошибиться может каждый, — прошипел недовольно.
— Верно, — согласился отец. — Но это не значит, что ошибаются все. Кто-то из вас прав. Я буду рад, если прав окажешься ты, но в обратном случае, мне необходимо будет принять жесткое решение.
— Понимаю, — выдавил из себя. Конечно, я все понимал, не первый год живу, все-таки. Да и участие в делах империи позволило осознать необходимость жестких решений опытным путем. Понимаю, но это не значит, что готов смириться.
— Ты умный мальчик Итан и должен осознать, что мое решение отгородить тебя от этой девушки обоснованно. Ты мой единственный сын и наследник империи. Рисковать твоей жизнью, значит рисковать еще и благополучием империи. Особенно сейчас, когда министр финансов под следствием и дело набирает серьезные обороты. Даже представить себе не мог, что такие дела будут твориться у меня под носом.
Невольно нахмурился. Было особенно неприятно осознавать, что человек пользовавшийся доверием отца два десятка лет вдруг стал предателем. Почему-то мысли снова метнулись в сторону его единственной и горячо любимой дочери.
— Его дочь нашли? — спросил, пока мысль все еще крутилась в голове.
— Нет. Да и сам он молчит, как не знаю кто! Ее следы теряются за границей. Чуть больше трех лет назад. Примерно тогда начались эти махинации.
— В отчете было иначе написано, — пробормотал, силясь вспомнить ту бумагу и писанину в нем. Точно, там данные за год расписывались.
— Так ведь это только верхушка. Деньги переводили со счета на счет, из одного банка в другой восемнадцать раз прежде, чем обналичили. Кстати, в списке банков были и зарубежные, одним из которых был конечный. Каархадский королевский банк. Как раз в столице королевства, где по невероятной случайности затерялся след дочери министра. Так и не смог запомнить ее имя!
— Я тоже не помню, — признался отцу. Его слова звучали в голове собираясь то в кучу, то разлетаясь вдребезги. Вроде бы все сходило и в то же время чего-то не складывалось. Или, наоборот, складывалось, но слишком хорошо. Интуиция ворочалась, намекая — что-то определенно здесь затаилось. Только вот что? Дочь министра финансов примерно моего возраста и особым умом не блистала, это знаю из тех же отчетов, значит эту махинацию выдумать ума вряд ли достало бы. С другой стороны, явно то, что ее исчезновение и начало всей этой противозаконной и антигосударственной деятельности совпало. Может зря мы отмели версию с похищением? Решил спросить об этом сразу.
— Молчит этот бывший министр! — вроде слова приличные, а в купе с тоном и выражением лица отца, ощущение словно он выругался. Причем довольно крепко и обидно. — Говорить отказывается, особенно о дочери!
— Что ты предложил?
— Оставить его семью в живых.
— Только в живых?
— Зачем они мне в тюрьме? Достаточно лишить титула, земель, наследства, имени рода и выслать в северную провинцию. Показательно, чтобы другим неповадно было, а главное без лишних смертей!
— За измену… щедро, — невольно задумался. Это была грандиозная щедрость. Самая лучшая возможность, которую можно было представить, но министр финансов, теперь уже бывший, отказался. — Надо найти его дочь.
— Ищут.
Ответ отца побудил меня на язвительный вопрос:
— Профессионалы Отдела тяжких преступлений?
Отец скривился.
— Нет. В этом деле задействованы другие профессионалы.
— Которые тоже безрезультатно занимаются поисками девушки и уже довольно долгий срок.
— Итан! — возмутился отец. — Она пропала три года назад, естественно следы затерялись и поиски затруднены.
— Сколько в тебе… — замешкался, подбирая наиболее подходящее слово. — Понимания!
— Да, я понял, что ты не доволен.
