Агенты-здоровяки сникли, переглянулись, рапортовали, что поняли, и быстренько вымелись из кабинета. Флаю тоже было пора уходить: фестиваль-то ведь шел полным ходом, и ему требовалось находиться там, в гуще событий. Он получил от мага-визуалиста необходимые сведения о том, как вернуть прежний облик и как при помощи чар самостоятельно вернуть личину. Записал все в блокнот, пообещал потренироваться дома перед зеркалом, и отбыл. Между тем шеф Миллс и капитан Тидо куда-то улизнули — оставалось надеяться, что помогать с розыском преступника и тела жертвы, а не выпить по рюмочке за успех дела.
Флайминг Лид выбрался из кабинета, убедившись, что никто не следит за ним, но уже у выхода из здания Следствия, Розыска и Поимки нарушителей столкнулся с Одой Гартон.
— О, привет, — сказала она. — На задание?
— Хорошего дня, — вежливо ответил Флай, не очень понимая, с кем здоровается Одна — с Лидией или все-таки именно с ним.
Ода улыбнулась, явив чудо из чудес — ямочки на круглых, пухлых щечках, отчего стала еще милее, чем была.
— Туфли больших размеров продаются в магазине-салоне «Ваша прекрасная ножка». За основными полками отдел распродаж — найдешь там туфельки подешевле. Ну, что ты смотришь, агент Лид? Думаешь, меня можно обмануть блузочками, рюшечками и стрелочками на веках?
Флай взял Оду Гартон под локоток и оттащил за забор учреждения, на улицу, где и пошел с нею под ручку. Ни дать, ни взять — закадычные подружки!
— Что еще меня выдает? — отчаянно и хрипло зашептал он. — Помимо мужской обуви?
— На башмаки шестого размера я обратила внимание в последнюю очередь, Лид, — сказала Ода, продолжая все так же мило улыбаться. — Но надо сказать, у визуалиста неплохо получилось. Ты очень славная девушка теперь! А выдали тебя, конечно, манеры. Ну и глаза — глаза ничуть не изменились.
Она прижалась к Флаю аппетитным бочком, подтолкнула игриво бедром — Флай почувствовал, что краснеет и что иллюзия вот-вот затрещит по швам и лопнет.
— В общем, иди по магазинам, дорогая…
— Лидия, — подсказал Флай.
— Дорогая Лидия! По магазинам, потом на фестиваль, а вечером я тебя навещу с уроками по женским уловкам. Пока можешь сам понаблюдать, как ведут себя девушки.
— Я что, слишком мужиковато себя веду?
Ода рассмеялась весело и задорно, и Флай заметил, что на них заглядываются прохожие. Причем на Оду — куда больше, невзирая на то, что она была и не так молода, и не так стройна, как Лидия! Видимо, задорный смех, подрагивающая пышная грудь и ямочки на щеках решали дело!
Надо будет и в смехе попрактиковаться тоже, решил агент.
— Нет, не мужиковато. Скорее зажато. Мужиковатым ты и в мужском теле никогда не был, милый Флай, — сказала Ода.
— Я что, слишком женственный? — ужаснулся Лид еще сильнее.
Ода прыснула.
— Ты классный, — сказала она, слегка щелкнула Флая в нос и отпустила его. — Приду вечером, жди! Кстати, я люблю ванильное мороженое и шоколадно-вишневый кекс!
И повернула обратно, в сторону работы — Флай лишь посмотрел ей вслед, озадаченно размышляя, что означают последние слова. Мало ли кто что любит? Зачем ему-то знать о вкусовых предпочтениях Оды?
— Нашли тело, — сказал Медоед, ни на кого не глядя.
От его шутовской манеры поведения и следа не осталось — так мрачно он выглядел. За каких-то четыре часа поиска этот здоровяк словно постарел и осунулся.
— Что говорят эксперты? — спросила Тидо без обычного яда в голосе.
Кокус махнул рукой.
— Что мне эксперты, — буркнул он. — Она дня три на пустыре под мусором… я сам видел.
Капитан Тидо похлопала его по плечу.
— Не раскисай, агент Ринфи. Выходит, маньяк держал девушку около десяти дней. Быть может, вторая жертва еще жива.
— Жива, как же, — хмуро буркнул Медоед. — И я не раскис, капитан. Я достаточно повидал на этой работенке.
Эстер не стала спорить. Все они успели повидать достаточно, чтобы перестать видеть кошмары, но все-таки недостаточно, чтобы зачерстветь, словно асфальт на морозе.
В конференц-зал стали собираться остальные. Когда все сели, Шеф Миллс оглядел агентов и отдельно — капитана Тидо, ее чуть внимательней других.
— А где агент Муха? — спросил Талангер.
— На задании, — не вдаваясь в подробности, ответил шеф. — Итак, агенты. Что по девушкам, за которыми установили наблюдение?
— Бегают, чирикают, стараются не ходить поодиночке. Двое отказались от выступлений, сидят дома, — доложила Рести, занимавшаяся сбором информации по потенциальным жертвам. — Ара Деннитсон выступает, проводит занятия, тоже почти все время находится не одна.
— А за ней-то зачем следить? — удивилась Ода. — Мы же вроде установили, что в портрет жертвы она не вписывается. Возраст…
— Она очень красивая, моложавая, — резковато перебила Рести. — Уж прости, но мне неприятно слышать, что…
— Что у маньяка не встанет на женщину старше сорока? Правильно. Встанет, — хмыкнул Малыш. — Да ладно тебе, Рести. Не зыркай! Я тебе точно говорю: я не маньяк, и у меня на эту Ару…
— Агент Ма…Талангер! — прикрикнул шеф Миллс. — Что я говорил про оскорбления коллег?
— О дружеских перепалках вы ничего не говорили, — буркнул Талангер.
Но Рести уже успела оскорбиться. Она порвала пару листков бумаги в мелкие клочки, пока капитан Тидо рассказывала о найденном теле. Медоед был непривычно тих и вял, сальных шуточек не отпускал и говорил только тогда, когда к нему обращались.
— Следов насилия на теле не обнаружено. Только, — капитан Тидо слегка запнулась, — ступни все в водяных мозолях, местами содранных. Как будто она танцевала без устали. Все те дни, когда ее искали.
Медоед сломал карандаш, но ничего не сказал. Только после совещания зашел к Оде Гартон и спросил:
— Ты это… слышь…
Ода, делая вид, что страшно занята перебиранием бумаг, сказала строго:
— Нет, Кокус, не слышу.
— Ты б вернулась, что ли, Ода. Я ж давно хотел сказать. Вернись. Я не как в тот раз, я жениться…
— Поздно вспомнил, — ответила Ода холодно. — Сколько времени прошло?
— Я не помню, — буркнул Кокус и повернулся к выходу.
Только тогда Ода Гартон оторвала, наконец, взгляд от бумаг и посмотрела ему вслед. Если бы Медоед обернулся в этот миг, он бы увидел, что на дне светлых глаз Оды еще осталось немного тепла. Но он в сердцах грохнул дверью, не оглядываясь на свою коллегу, и та запустила вслед скомканную бумажку.
Что до Флая, то он в этот день приобрел две пары туфель — повседневные и танцевальные, и долго размышлял, чем же их таким загадочным обрабатывает капитан Тидо, чтобы все эти задники, мыски и ремешки не натирали ног. В повседневных он сходил на фестиваль. Выслушал гневную тираду командира волонтеров по поводу необязательного Флайминга Лида, поискал партнера настоящей Лидии Пай, которого пришлось посвящать в планы капитана. Партнер рассердился не хуже командира, искавшего Лида, и заявил, что танцевать с мужиком не станет.
В танцевальных вышло хуже. На любительской площадке не было мужчины в партнеры высокой стройной девице, и пришлось встать в пару с девушкой. Увы, в конкурс он сумел бы попасть только в самом крайнем случае! У него и в мужском облике было на это не так уж много шансов!
И лишь в конце дня Флаю улыбнулась удача. Он увидел часть выступления отборочного тура и тех, кто по итогам вышел в восьмую финала. Среди них — хорошенькую, раскрасневшуюся Антонию. Ох, какая же она была милая! И как неприятно оказалось видеть рядом с нею кислого и недовольного партнера! Но зато Флай столкнулся с Тони в раздевалке.
— Ой, — сказала она, задев его локтем. — Извините!
И задержалась на нем взглядом.
— Я вас как будто здесь уже видела!
— Разве? — удивился Флай, старательно пытаясь не выглядеть слишком зажато. — Ах, возможно, я была у сцены. Я здесь в любительском и немного помогаю за кулисами!
— Чудной у вас голос, — ответила Тони.
И стала переодеваться.
Флай с трудом отвел глаза, чувствуя, как щеки… да что там, всю голову и шею залило краской. Чтобы спастись от мучительно неловкого чувства (вот странно, другие переодевающиеся девушки его интересовали, но не терзали воспаленного воображения!) он поспешно спросил:
