Глера глаза зелёные. Потрясающего оттенка, будто крона молодого дерева, сквозь которую пробивается яркий солнечный свет.
– … да ещё и чужое имя. Ларри… Быть может Фотилер… лучше Фот? Тиль? Лер? Лар? – она перебирала имена, будто ждала, когда одно из них отзовётся внутри чем-то знакомым. Эмме казалось, что Глер уже утвердился как некий нерушимый образ и она его предаёт, называя простым и глупым именем Ларри. – Ларс?
– Ларс, – кивнул он.
Глер теперь смотрел на приближающийся берег, ругая себя за десятисекундную слабость, но тем не менее чувствовал и очень явно, что Эмма на него смотрит как и прежде, причём её взгляд будто дыры в нём прожигал. Хотелось приосаниться, проследить за собственной мимикой и стараться не улыбаться из последних сил.
– А вам очень идёт имя Дженни.
– Почему? – она сложила руки, затянутые в кремовые кружевные перчатки, на фальшборт яхты.
– Оно очаровательное, очень милое. И вы теперь… ему соответствуете, – он мельком окинул взглядом новый наряд спутницы.
Кремовое платье, тонкие кружева. Оно было лёгким, летним и почти дерзким, потому что Эмма самолично выбросила все подъюбники, заявив что в Лавалле так не носят! Волосы были заплетены в косы и стянуты на затылке, и плетёная шляпка на макушке, широкие поля, вуаль. Эмма казалась такой юной, правильной и прекрасной, будто Глер смотрел на какую-то картинку, а никак не на стоящую рядом девушку, до которой можно дотянуться.
Эмма отвернулась и снова уставилась на берег, который только что вызывал в ней такую бурю эмоций. Теперь побережье Лавалле стало казаться обычным, будто кто-то сдул с первых впечатлений загадочную пыльцу новизны.
Эмма стала улыбаться, ей чертовски нравилось то, что она слышала, видела, чувствовала. Глер смущался, а она снова и снова этого требовала своими жестами, улыбками и словами. Потому что никогда ещё не ощущала такой острой необходимости в эмоциях человека. Её напарник так редко смеялся вместе с ней, а не над ней, так редко это было по-доброму, что стало на вес золота. И Эмма собирала это золото, бережно, осторожно, а потом шла на новые поиски.
Она гордилась ими, их новыми лёгкими отношениями, не замутнёнными злобой. Их дистанцией, которая не стала неприлично короткой после ночи, проведённой в одной комнате. Их естественным флиртом, смущением и трогательными секундами заботы. Как это всё вышло? Неужели за те часы, когда измученные голодом, они маскировали яхту под свою, собирали чемоданы и искали артефакты?
Почему ещё вчера Эмма не давала себе отчёт, что ей нравится смущать и смущаться?
Она помотала головой и выбросила всё это из головы.
Лавалле.
Они вот-вот прибудут туда на яхте, которая теперь носит звучное имя “Белая магнолия”. В их трюмах чемоданы с одеждой, всё, что нашлось подходящего дома, а ещё две модные кожаные сумки на тайных замках, при виде которых глаза Глера зажглись как две праздничные свечки.
Артефакты. Новые, дорогие игрушки, которыми практически не пользовался Неро Гриджо и купил только потому, что нужно было такое покупать. Мода!
Имелся и прекрасный набор, подаренный королём, предназначенный для зелий. Склянки и ингредиенты, даже крошечные точные весы.
Все эти артефакты достойны виконта Гри, а не детектива Мальбека. Даже у Зальбера не было такого набора.
* * *
Глер ловко сошёл с яхты и помог сойти Эмме. К ним тут же подбежал служащий в изумрудной форме порта Лавалле и принялся рассыпаться в улыбках и поклонах.
– Сэр, – тучный служащий снял фуражку. Он оценил размеры и внешний вид “Белой Магнолии”, а Эмма искренне переживала, не отвалились бы наспех нарисованные буквы на её боку.
– Виконт Фотилер Гри и Виконтесса Эммоджен Гри, прошу прощения, мы не резервировали место заранее, можно ли проблему… решить? – Глер улыбнулся служащему, стараясь обращаться немного свысока, как учила Эмма. В кармане были подготовленные заранее деньги, а взгляд обращён к ровному ряду белых яхт, составленных тут посетителями курорта.
Жизнь в Лавалле обещала отнять большую часть средств, и, к счастью, в доме Гриджо имелся сейф с кое-какой «мелочью». Эмма выгребла всё подчистую, заявив, что отец не заметит, если вдруг решит наведаться на дачу. Глер же искренне сомневался, что пропажу вещей, денег и яхты можно… не заметить.
– О… конечно, милорд! – расшаркался служащий, и Глер с улыбкой последовал за ним в конторку, чтобы рассчитаться за стоянку.
Эмма в это время отошла в сторону, натянула пониже шляпку, как бы давая понять, что бесед с подобными людьми не ведёт и за неё это делает муж.
Их вещи уже стали спускать, и теперь на причале громоздилась горка из чемоданов, две сумки с артефактами стояли рядом, пузатые и кожаные. Эмма встала подле них, чтобы ненароком не упустить из виду.
Глер рассчитался, тут же нанял экипаж и даже небольшой коттедж на берегу.
– И всё в этой конторке? – рассмеялась Эмма, уже сидя в экипаже напротив Глера.
Они оба всё ещё чувствовали себя самозванцами и никак не могли сдержать улыбок, волнительных и заговорчищеских.
– Не поверишь, милая жена, но да, – усмехнулся Глер. – Вы уверены, что стоит нанимать экипаж на все дни, что мы тут проведём?
– Конечно! Это обязательно! Никак нельзя иначе, поймите, Гл… Ларс, это статус. Если мы будем не как все, того и гляди нагрянет какой-нибудь ушлый офицер, – Эмма огляделась и обратила взор на несколько свежих газет, вложенных в карман на стенке экипажа. – О! Смотрите, свежая пресса!
Было только первое утро с их побега. Ровно сутки назад Эмма и Глер стояли посреди лавки того проходимца, что сделал им документы.
– Личность похитителя… – начала Эмма за здравие, а вот дальше читала уже за упокой. – … установлена… детектив Глер Мальбек. Корона отрицает… уникальных талантов Траминера… преступник будет наказан.
– Где-то я это всё уже слышал, – обречённо выдохнул Глер и устало потёр переносицу.
Прямо как в первую их встречу.
Эмма низко опустила голову.
– Наших новых имён нет. И не будет, так ведь?
– Мы не можем этого знать наверняка, но должны убедиться, пока будем тут ждать лайнера и светить молодыми женатыми лицами, – и в голосе Глера
