был на высокой горе, как рассказывала Рита, но пока его видно не было, зато сейчас хорошо была видна «Великая королевская стена», как я окрестила каменный забор, к которому дорога вильнула лишь раз. Это высоченное сооружение — крепость, на которой размещалась оборона.
— Там, по верху ходят солдаты, их очень много и у всех луки и топоры, — Рита рассказывала о том, на чем останавливался мой взгляд. — С другой стороны крепости город, там живут ремесленники, купцы, там есть несколько заводов, где работают люди из поселков. Потом деревни и поля, и еще города, но чем дальше от замка, тем беднее люди.
Ну, все как везде. Здравствуй, средневековый МКАД, в этой жизни я живу прямо возле «Красной площади», но что-то мне подсказывает, что везением это назвать нельзя.
Дорога начала подниматься в гору и вдали, наконец, показался королевский дворец — крепость. Вот он-то был точной копией замков из сказок — множество башенок, соединённых стеной, а внутри что-то готическое, с крышами, словно стрелы. Ближе я рассмотрела детально — сужающиеся кверху оконные проемы, что начинаются от второго этажа, многослойное обрамление окон. Такие я видела только в сказках, и даже не уверена, что это готика.
Карета переехала мост — конечно, как без него! Скорее всего, его поднимают, когда злые вражины хотят убить «доброго короля». Наш-то, вообще — спит ли ночами, имея за стеной такое количество дядьев, братьев и сыновей — бастардов? Карета подъехала к открытым воротам, на секунду встала и покатилась внутрь. У входа было несколько слуг, что помогали выйти моей маман. Она была со своей служанкой. Отец тоже стоял здесь, высматривая мой транспорт. Я вышла, боясь сделать неверный шаг и запутаться в юбках. Вместе мы поднимались по высокой лестнице к открытым дверям, высоту которых можно прировнять к трехэтажному дому. Мда, дорого и с бомбошками, все как надо!
Мы вошли по длинному коридору в большую залу, и подняв голову я увидела наших кормильцев — короля и королеву. Мы шли по центральной аллее залы, на которую не выходил никто. По левую и правую сторону были люди — я вертела головой, хоть и знала, что это неприлично.
За спинами гостей, у стен, толпились служанки и компаньонки.
Король сидел в кресле, но здесь сравнение со сказкой можно закончить — кресло было невысоким, с подлокотниками и мягкой спинкой, но она была ниже головы. Мой трон в туалете выглядел значительней — интересно, кто постарался привить мне прямо с туалета любовь к трону? Я быстро рассмотрела короля и его семью и при пересечении серой полосы на полу, как учила Рита, опустила глаза и наблюдала за происходящим впереди исключительно через опущенные ресницы.
Королю чуть за сорок или около сорока. Если бы он был одет в джинсы и свитер, то я могла принять его за слесаря из ЖЭКа. Я думала, король должен иметь какую-то породу, читающуюся на лице без всяких корон. Короны не было, была шапочка синего цвета и такой же синий плащ, накинутый на плечи. Под плащом был пиджак — сюртук, как носил мой отец, синяя, только немного светлее, нежели верхняя одежда, рубашка с манишкой, узкие прямые брюки, туфли, отороченные мехом.
Принц, что стоял у его правой руки был одет так же, только синей шапочки на его голове не было. Парень был достаточно симпатичный — похож на мать. Темноволосый с легким намеком на полноту, но она ему шла и придавала свежести, молодости. Лет восемнадцать — двадцать.
Королева стояла у левой руки, положив свою правую руку на плечо короля. На ней было синее платье с кринолином, но верхняя часть была закрыта перелиной из белого меха, похожего на горностаевый. На голове сложная прическа, но чуть ниже моей — видимо она уже познала дзен этой жизни и состригла лишние сантиметры.
Шаг идущих впереди родителей стал короче, и я тоже начала притормаживать. Остановка должна быть плавной, как перед светофором. Жаль рядом не было Риты — при входе она ушла правее, сразу к стене, и уже там должна была пробраться к нам. Как только мы вышли из кареты, она передала мне клатч с моими документами. Плюс от его ношения был один — было чем занять руки. Все были с такими клатчами, и держали их перед собой обеими руками, чуть согнув руки в локтях. Если на них написать номер, это выглядело бы как смотр на конкурсе красоты в средней школе.
[1] Ма́рджори Жакли́н «Мардж» Си́мпсон — постоянный персонаж мультипликационного сериала «Симпсоны»
Глашатай громко назвал наши имена, регалии отца и его должность. Как только он замолчал, мы повернули и встали в первом ряду. Королевская семья теперь была справа от нас. Ближе к ним стоял отец, потом я, и слева от меня — моя мама. В зале повисла тишина, прерываемая редким звоном колокольчика.
Король встал и произнес пафосную речь, в которой объявил, что летний бал можно считать открытым. Люди оживились и начали перешептываться, отец подошел ближе к королю и встал рядом с наследником, только чуть ближе к залу — подниматься на невысокий помост имели право только члены королевской семьи.
Вдруг грянула музыка. Если эту какофонию можно назвать музыкой. Ощущение было, будто на подземной стоянке Ашана включились все автосигнализации. Три часа говорите длится это «безудержное веселье»?
— Мисс Лора, вы танцуете? — мистер Нотинг был очень кстати сейчас, потому что мать моя прибилась к кучке ровесниц, отступив назад и выдвинув вперед своих дочерей.
— А можно не танцевать?
— Нет конечно, если вас приглашает заместитель советника короля! — парень улыбался так естественно, что я даже обрадовалась его появлению.
Взяв свои документы подмышку, я направилась с ним в центр зала. Перед нами расступались уже танцующие пары. К танцу мы приступили как к работе — приходилось высчитывать шаги и время между приседаниями. Нужно было непременно улыбаться своему кавалеру. Я старалась соответствовать, но музыка не прекращалась. Как сказал один великий человек: танец — это выражение своих чувств. Этот танец выражал недоумение, боль, страх и вопрос: «когда все это закончится».
Льюс вдруг остановился посреди играющей музыки, я осмотрелась и увидела, что остановились все, словно сломанные куклы — просто перестали двигаться и встали.
— Мисс Лора, вы пропустили сорок восьмой такт? — он был очень удивлен.
— Наверное, мистер Нотинг, — я решила не выяснять что за такт, и что там надо считать. — Мы можем выйти на улицу, или посидеть
